Конные Волки еще нарвутся на неприятности, а пеших воинов неприятности преследовали неотступно. Гэн не сразу понял эту разницу, потому что никогда не был пехотинцем, но, осознав ее, запомнил навсегда.
Как обычно, Гэн скакал впереди основной колонны в составе головной группы, в которой кроме него был еще Клас с отрядом из двадцати всадников. Эскорт сменялся каждый день, воины возвращались в сторожевые заградительные отряды, а им на смену в прямое распоряжение Гэна поступали новые двадцать всадников. Эмсо шел со своими воинами, а Тейт держалась сзади, прикрывая тыл и обоз с припасами. Тактическое управление остальной колонной осуществлял Клас. На открытой местности он поддерживал связь со всеми отрядами с помощью сигнальных флажков и зеркал — комбинации старых боевых методов Людей Собаки и нововведений Тейт.
К концу дня они приблизились к границам баронства. Обширные поля сменились небольшими делянками, зажатыми со всех сторон лесом. Местные фермеры жили в приземистых убогих хижинах — немое свидетельство того, какую цену приходилось платить за проживание вдалеке от способного дать защиту замка. Лишь самые стойкие и свободолюбивые селились здесь, где в любой момент на их головы могли обрушиться те «чужие», с которыми их разделяла лишь невидимая граница. Набеги были здесь самым обычным делом. Попадавшиеся навстречу Волкам местные жители смотрели на них с осторожностью людей, давно утративших всяческие иллюзии.
Гэн ощущал, как давят на него огромные пихты. Он живо представлял себе, как смыкают они в сумеречном свете свои грозные ряды.
Для привала выбрали глухое незаселенное место. Крики команд непривычно отражались от стоявшего стеной леса — казалось, они звучат отовсюду и ниоткуда. Но вскоре приказы стали отдаваться приглушенными спокойными голосами.
Наступившее утро было для воинов лишь легким отступлением тьмы, а не началом нового дня. В гнетущей тишине они готовились к продолжению похода. С первыми слабыми лучами солнца, упавшими на густые ветви деревьев, Волки двинулись в путь. На узких лесных тропах сигнальные флажки заменили свистками. Бывало, на свист откликалась птица — обычно одна из соек с блестящей темно-синей грудкой. Иногда в этот пересвист своим щелканьем вмешивалась белка.
Гэн наблюдал за воинами, и их поведение позволяло ему немного расслабляться; Волки чувствовали себя здесь привычнее, чем он, и в то же время не забывали следить за безопасностью своих флангов. Вся колонна уплотнилась — люди подсознательно старались идти бок о бок, чувствуя дыхание друг друга.
Но все это были мелочи. Гэн подумал о заградительных отрядах Эмсо. Густой лес ограничивал видимость конным разведчикам. Вражеский отряд мог запросто пробраться в тыл колонне и, натворив массу бед, снова скрыться в чаще. От этих мыслей струйки пота поползли по шее и плечам Гэна. Уж куда лучше открытая схватка, чем это мерзкое ощущение, что ты под постоянным наблюдением невидимых глаз.
Кому уж досаждал этот осторожный марш, так это Раггару, зажатому со всех сторон посреди колонны. Он так уныло трусил рядом с лошадью хозяина, что Гэн наконец не выдержал и подозвал Класа.
— Я беру собак и скачу вперед на разведку к Эмсо. — Клас уже открыл рот, чтобы возразить, но Гэн опередил его: — Я буду осторожен. Знаю, это не моя работа, но я делаю это ради Раггара. Он уже совсем скис.
Клас фыркнул:
— Ты бы лучше нас пожалел. Заставлять этих горе-воинов быстро двигаться и в то же время быть начеку — это все равно что месить тесто. Стараешься, стараешься, а все на одном и том же месте. Ладно, скачи, я присмотрю, чтобы здесь все было в порядке.
— Не сомневаюсь. Спасибо, Клас. — Гэн свистнул Раггару, который, все поняв, радостно завилял хвостом. Даже лошадь, отзываясь на свист, задрожала всем телом, словно ее неуемная энергия пыталась вырваться наружу. Через несколько мгновений они неслись вперед. Гэн, давно уже не пускавший лошадь галопом, наслаждался радостью скачки, и даже мелькавший по сторонам дремучий лес выглядел не таким угрожающим. Собаки заняли свои места: Раггар слева, Шара справа, Чо позади. Они мчались среди деревьев, как заплутавшие в лесу степные ветры, бесстрашно карабкаясь по завалам, огромными прыжками преодолевая упавшие на землю деревья. Когда на их пути оказался ручей, Раггар, не сбавляя хода, пробежал по нему несколько ярдов, зачерпывая воду раскрытой пастью.
Они добрались до Эмсо чересчур быстро. Собаки по команде остановились, и даже тяжелое дыхание не могло скрыть их разочарования. Подождав, когда Гэн обхлопал всех собак, Эмсо спросил:
— Что тебя сюда занесло? Скука?
— В самую точку. Что-нибудь заметили?
— Пока нет.
Гэн невольно улыбнулся, и Эмсо ответил ему кривой ухмылкой.
— Не хочу ничего плохого сказать о бароне, но, когда я служил под его началом, мы столько раз попадали в переделки, что у меня уже нюх на них. Да, мы никого не заметили на флангах, но голову даю на отсечение, что за нами следят. Так что жди неприятностей.
— Никого нет, но ты чувствуешь, что они будут, да? Готов согласиться: твои опасения непременно сбудутся, не сегодня, так через пару недель, а?
Эмсо продолжал ухмыляться, но вовсе не собирался все сводить к шутке.
— Нам обязательно перейдут дорогу. Может, это будет разведчик, может, дивизия, но готов поспорить, что мы наткнемся на явные признаки слежки не позже чем через… — Он замолчал, что-то прикидывая и принюхиваясь, словно старый пес, затем закончил: —…через шесть часов.
— На что спорим?
Эмсо задумался.
— На острое лезвие. Если обнаружим слежку, ты будешь точить мой меч. На глазах у всех. Нет — я буду точить твой. А затем проигравший этим мечом побреется.
— Идет. Я знаю тебя, Эмсо.
Старый воин покачал головой.
— Припоминаю, что у вас, Собак, так приветствуют друг друга. Вы что, и споры так скрепляете?
Гэн кивнул, и Эмсо сразу же настроился на серьезный лад. Они въехали в мрачное место, знакомое им по одной из зимних разведывательных вылазок. Несколько лет назад здесь бушевал ураган, оставивший после себя коридор почти в пять миль шириной и не менее десяти миль в длину. Слева он заканчивался, когда дорога выходила из леса, направляясь в раздольные поля Харбундая. Им и прежде по пути попадались поваленные стволы, но там ветер справлялся от силы с каждым десятым деревом, расчищая время от времени площадки размером в несколько десятков акров.
Гэн не любил леса, но и он ощущал трагедию поверженных деревьев. Некоторые из них были выворочены с корнями. Многие переломлены высоко над землей. Издалека они выглядели тонкими, и было неудивительно, что ветер так легко разделался с ними. Но вблизи оказывалось, что сокрушены были деревья-великаны, обхватить которые не смогли бы и двое взрослых мужчин.
Эмсо показал ему огромное дерево со сломанной верхушкой. В образовавшийся просвет на землю попадали лучи солнца, и Гэна поразило неистовство, с каким боролись растения за образовавшееся жизненное пространство. Однако даже самые цепкие из них были обречены: соседние деревья уже выпускали боковые ветви, занимая освещенный и согретый солнцем промежуток. Вся эта жестокая борьба велась в такой гнетущей тишине, что Гэну стало не по себе.
Дорога вела дальше, открывая за каждым поворотом все новые следы шторма. Да и сами повороты были результатом урагана — путники были вынуждены прокладывать извилистые тропы, обходя поваленные деревья. Иногда на пути воинов возникали густые заросли бамбука, пробиться через которые можно было лишь изрядно поработав мечами. В вырубленных проходах угрожающе торчали жесткие и острые концы бамбука, о которые, зазевавшись, можно было серьезно пораниться. Непроходимые чащи и поваленные стволы прижимали некоторых разведчиков на флангах к дороге, откуда было слышно, как храпят и бьют копытом понукаемые воинами лошади. Даже собаки Гэна держались поближе к хозяину. За очередным поворотом они увидели скакавшего им навстречу разведчика. По его возбужденному виду Гэн понял, что проспорил. Эмсо пытался спрятать довольную улыбку. Юноша с красным обветренным лицом, завидев Гэна, поначалу опешил, но сумел правильно отсалютовать командиру. Он доложил, что его отделение вышло к участку леса, уцелевшему во время урагана. Им удалось пройти по нему совсем тихо, и в конце они наткнулись на какого-то человека. Тот ел, но, увидев всадников, убежал, бросив все свои вещи. Разведчик протянул Гэну кусок странной по виду ткани.
— Бумага, — уверенно произнес Эмсо. — Такую делают только в Харбундае. — Затем он обратился к воину: — Вы поймали его?
Юноша покраснел еще сильнее:
— Он юркнул в один из завалов. Деревьев там — как соломы в амбаре. Мы оставили одного с лошадьми, а сами погнались на ним, но этот парень удирал, как кролик по шиповнику. Мы только слышали, что он бежал на запад.
