— Пригласите сюда почтенного собрата по имени Центр Равновесия! — приказал Безупречная Пустота, вызвав звонком колокольчика молодого послушника.
Теперь дочь Аддая Аггея внезапно поняла причину своего присутствия в этой комнате.
Центр Равновесия!
Так звали отвратительного настоятеля монастыря Спасения и Сострадания в Дуньхуане, которому она по наивности предлагала продать сандаловую шкатулку в форме сердечка… а он еще попытался обхитрить ее. Это он указал Безупречной Пустоте на нее как на обладательницу сокровища, и оба монаха, конечно, уверены, что реликвия все еще у нее…
— Да вы просто негодяй! Воспользовались наивностью невежественной девчонки! Вы попытались ограбить меня, догадавшись, что у меня в руках находится настоящая ценность! — выпалила Умара, как только настоятель монастыря из Дуньхуана вошел в комнату.
— Кажется, память возвращается к вам чрезвычайно быстро, — усмехнулся Безупречная Пустота.
— Я хотела помочь отцу, продав ценный предмет, попавший ко мне при ужасных обстоятельствах! И я совсем не понимала, что он собой представляет! Этот монах увидел, что я принесла, и сразу оживился, но постарался запутать и обмануть меня… Увы, я лишь много времени спустя узнала, что речь идет о величайших святынях церкви Малой Колесницы и тибетских ламаистов! — горячо воскликнула Умара.
— Центр Равновесия рассказал мне совсем другую историю! — разгневался Безупречная Пустота, резко развернувшись и прямо взглянув в глаза своему гостю из Дуньхуана, который побледнел от неожиданности, тем самым выдав свой затаенный страх.
— Я говорю вам правду! Клянусь драгоценной жизнью Пяти Защит! Этот монах — самый настоящий жулик, вот что я про него думаю! Я выбралась из его лап только благодаря тому что сказала, будто мой отец знает, куда и зачем я пошла, и ожидает моего возвращения. Иначе он просто отобрал бы сокровище силой! Он еще уверял меня, что содержимое шкатулки приносит своему владельцу бесконечную череду несчастий, что это вещь, несущая на себе проклятие!
— Центр Равновесия, что ты ответишь на слова этой молодой женщины? Если я правильно понял, ты готов был спрятать эти реликвии в книгохранилище и никому не сказать об этом? И не забывай: лжеца ожидает ледяной ад Авичи! — грозно произнес великий мастер дхьяны.
— Учитель, но, увидев Глаза Будды и мандалу Ваджраяны, разве другой религиозный человек поступил бы иначе? Я, ваш ничтожный слуга, хотел действовать исключительно в интересах церкви! — торопливо забормотал перепуганный Центр Равновесия.
— В отличие от вас, духовных лиц, я вовсе не считаю, что цель оправдывает любые средства! — воскликнула Умара.
Безупречная Пустота вздрогнул, как от удара, а потом жестом приказал Центру Равновесия покинуть комнату.
— То, что произошло в Дуньхуане, заслуживает глубочайшего сожаления. Но в настоящее время, дорогая Умара, мне очень важно знать, где находятся священные реликвии. Просто скажи мне это — и немедленно получишь свободу, — как можно мягче и проникновеннее произнес Безупречная Пустота.
— Я ничего не скажу, пока не услышу о Пяти Защитах!
— Умара, упрямство — наихудший советчик.
— Мне наплевать! Могу сколько угодно сидеть в заточении. Без моего возлюбленного моя жизнь мне безразлична!
Безупречная Пустота оказался в тупике.
— Вы занимаете неправильную позицию. Я не желаю вам зла, — мягко заметил он.
— Позвольте мне вернуться в келью, в которой вы меня держите, — спокойно ответила она после некоторого раздумья.
— Как я вижу, мне от вас ждать нечего. Надеюсь, вы станете более разговорчивой в присутствии императрицы Китая! Похоже, вы заслужили с ее стороны большое уважение! — неожиданно произнес Безупречная Пустота, до сих пор придерживавший этот козырь в кармане.
— Это уважение взаимно! И не сомневайтесь: я непременно расскажу императрице У-хоу о том, как вы со мной поступили! — заносчиво ответила Умара.
— Императрица уже знает, что вы находитесь здесь.
— Вы лжете! Она бы уже пожелала меня видеть!
— Глаза Будды представляют собой невероятную ценность. Отдайте их мне — и взамен вы получите все, что захотите. — Настоятель понимал, что откровенно блефует, но все еще не терял надежды заполучить желанную добычу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А зачем эти реликвии императрице?
— Она сама вам все объяснит при встрече.
— А за то, что я передам Глаза Будды императрице У-хоу, вы обещаете даровать прощение Пяти Защитам? — напрямик спросила несторианка, пришедшая к выводу, что теперь единственный правильный способ поведения — торговаться.
— Безусловно! Обещаю! Более того, я буду молиться о том, чтобы Блаженный Будда дал вам свое благословение! А теперь у вас впереди два дня и две ночи, чтобы все хорошенько обдумать, — и с этими словами он отпустил сердитую и удрученную девушку.
На следующий день Умаре представилась возможность переговорить с Пыльной Мглой, который снова сумел незаметно проникнуть в ее убежище. Она торопливо рассказала юному китайцу о вчерашнем разговоре с настоятелем. Ее друг искренне возмутился, но Умара после нескольких часов размышлений была настроена иначе.
— Понимаешь, он — глава колоссальной организации, он должен защищать интересы своей церкви и ее членов. Что касается У-хоу, я ведь не знаю, какими мотивами она руководствуется…
— Да, черт побери! Ты стала рассуждать, как твой отец! — в негодовании воскликнул юноша.
— Ему приходилось отвечать за многих людей, за судьбу самой несторианской церкви в этих краях! Причем действовать, несмотря на ограничения, а потом и запреты со стороны китайских властей!
— Я не придерживаюсь ни одной религии в полном смысле слова, и все это кажется мне пустыми словами! — фыркнул китаец.
— Да, помнится, ты заявлял преподобному Рамае сГампо, что не признаешь ни Бога, ни Учителя… Кто знает, может, в этом есть своя правота… — задумчиво произнесла Умара, покачав головой.
— И чем дальше, тем больше я в этом убеждаюсь!
Дочь епископа Аддая Аггея ласково положила руку на плечо юноши. Он невольно вздрогнул от этого прикосновения.
— С тех пор как мы были в Самье, у меня оставалось немало времени для размышлений… Трудно даже выразить, как сильно я порой скучаю по Дуньхуану. Тогда мир виделся таким простым и ясным…
— Для меня тоже многое изменилось, Умара. Я сумел укротить льва, проснувшегося в моем сердце и вызывавшего приступы гнева. Я горько сожалею о своем поведении по отношению к тебе там, в горах. Мной управляли обида и… неразделенная любовь! — отважно признался Пыльная Мгла.
— Я хотела бы, чтобы мы остались друзьями, ведь нам довелось столько пережить и преодолеть вместе, — мягко произнесла Умара, глядя ему в глаза.
— Располагай мной, я все сделаю, чтобы тебе помочь!
— Ты так добр! — На глазах у девушки выступили слезы умиления и благодарности, а потом она призналась: — Я беспокоюсь, что настоятель сказал неправду и императрица не знает, что я здесь!
— Я всю ночь думал об этих сокровищах и соглашении церквей… Гарантом мира должен стать влиятельный и всеми уважаемый человек, способный сосредоточить в своих руках все рычаги воздействия, но не злоупотреблять ими…
— И кто же это?
— Достопочтенный Рамае сГампо, конечно! Честно говоря, он кажется мне единственным мудрым и благородным человеком среди всех этих духовных лиц! И никто, кроме него, не обладает достаточным авторитетом, чтобы противостоять Безупречной Пустоте. Необходимо созвать новый совет и восстановить единство буддистских общин, а Глаза Будды станут залогом всеобщего согласия.
— Ты прав, этот слепой старец обладает поразительной мудростью и чистотой духа…
— Умара, я думаю, мне следует немедленно отправиться в Самье и рассказать Рамае сГампо, что Безупречная Пустота удерживает тебя здесь.
Умара снова видела перед собой мальчика с запыленной головой, забравшегося через стену в епископский сад в Дуньхуане, ее беззаботного товарища по играм. Как же много прошло времени! Сколько случилось с ними! И как сами они изменились с тех пор!
