Вокруг всего этого центра переработки отходов был построен очередной отапливаемый сарай. В общем, возились мы с помощниками, выделенными мне Житко, месяц. За всей этой эпопеей с большим интересом наблюдал весь город, о том, что принимались ставки на разный результат, мне неизвестно, но то, что это сооружение интересовало всех — бесспорно.
В общем, скептики были посрамлены. Биореактор заработал, и в урочное время я всем продемонстрировал голубое пламя, полученное из навоза. Ответом на это было полное молчание, никто не мог ничего понять, и лишь через несколько минут на меня обрушился шквал вопросов. Пришлось в доступной форме рассказывать о сделанном и заодно о том, что ещё надо. Теперь осталось провести этот газ до потребителей, а среди них первыми были Путята и Могута, ну и на кухню.
Путята, услышав, что ему теперь не нужен ни уголь, ни дрова для обжига кирпичей и прочей продукции, был готов прямо тут на месте начать делать трубы. С трудом, но его уговорили подождать, ещё надо было определиться, какими они будут, прокопать траншеи, сделать для них защитный короб, краны и горелки для газа. Услышав это, наш мастер гончар сперва огорчился. Но потом заявил, что он будет делать всё, что нужно, если газ проведут ему первому. Все с этим согласились, что сразу подняло у мастера настроение.
Честно говоря, работающая установка добавила мне головной боли. Теперь требовалось заводить газовое хозяйство, в ЖКХ должен был появиться ассенизатор, который будет вывозить отходы из городских туалетов, и предстояло определяться, как использовать полученное в результате переработки отходов удобрение. Но лучше пусть будут эти заботы, чем придётся утонуть в дерьме, как это было и в Лондоне, и в Париже, светочах просвещенной Европы.
Глава 15. О странствующих и путешествующих, творящих и производящих, и кое о чём ещё
Вышеслав, река Ковжа, дорога на Ладогу
Тяжело нам что-то дорога дается, уже середина лета, а мы только Белое озеро прошли. И вроде бы никаких опасностей, кроме одной атаки не было. Встречных, попутных лодий нет, изредка только одиночная попадётся. Чувствуется, что тут народу не до путешествий. Но река не пустая, плавают тут люди, правда, недалеко. Вот подходящих мест для торговли мало, опасаются тут жить открыто, чувствуется, охотников до чужого добра много.
Пришлось нам на день задержаться в поселении Белоозеро, тем более, что встретили нас там вполне приветливо. Поселение было достаточно большое, было там порядка сотни людей. Само оно чем-то напоминало Шумск, только проживали тут не черемисы, а весь. Поговорили со старейшиной, он рассказал, что к ним заходят купцы и из Ладоги, и снизу приходят.
Судя по описаниям — из устья Которосли, где нас пытались ограбить. Но тут эти гости ведут себя смирно, правда, местные охотники их из-под контроля не упускают, говорят, были случаи, пытались тут грабить, но после отпора стали вести себя тихо. Да и весины из окрестных племён частые гости. Торгуют тут в основном мехами да шкурами, глиняной посудой. Железное оружие дорого, и его не слишком много.
Показал я ему некоторые из наших товаров, он тут же загорелся их купить, но продал я ему только один нож, деревянную миску и обычный горшок. Очень его качество удивило. Больше продавать не стал, сказал, что в Ладоге буду торговать. Но рассказал ему про дорогу в Сурск, что там можно за меха купить почти любой товар, много посуды и железных инструментов.
Расспросили старейшину про дорогу на Ладогу. По его оценкам, идти нам туда не менее месяца, что подтвердило мои самые пессимистичные оценки. Не успеть нам вернуться в этом году в Сурск. После разговора со старейшиной обсудили мы с Мирославом эту его оценку предстоящей нам дороги. Мирослав тоже так думает. Значит, надо будет набрать больше людей и привести их с собой.
— Слышь, Мирослав, а у корабельщиков будет на продажу лодия, или две, как думаешь?
— Если сделать заказ заранее, то когда сойдёт лёд, будет столько лодий, сколько надо. А что, зимовать, думаешь, будем?
— Я бы не хотел, но нам просто не успеть дойти до Сурска. А раз будем зимовать, то надо набрать человек пятьдесят, готовых переехать на новое место. А на такое количество людей надо будет две лодии.
— Две, не две, а одна точно нужна будет.
— Вот я и думаю, продадим, что сможем, и закажем лодию. Ты, кстати, не забудь, как её, а, вспомнил, карту дороги сделать с отметками. Может кто-то вместо нас по этой дороге пойдёт, пригодится.
— А почему кто-то вместо нас пойдёт?
— А ты что, не слышал, что Вик говорил. Он надумал с франками торговать. Для чего, думаешь, Яван по Оке пошёл. Дорогу ищет. А когда она будет найдена, мне бы хотелось самому пройтись по тем местам, к франкам зайти, до ромеев добраться. А ты что, не хочешь?
— Да знаю я всё это, Вышеслав, и тоже хочу побывать в этих местах. Только думаю, что Вик сейчас воевать с булгарами будет.
— Не будет он с ними воевать, он их просто из засады уничтожит. Ты знаешь его подход, подойти, чтобы никто тебя не слышал и не видел, всех порезать и уйти, чтобы никто не знал, кто это сделал.
— Так то оно так, только когда народу много, как со всеми справиться?
— А ты что, не видел, как он по первой воде лодки уничтожал?
— Видел, конечно.
— Вот так он и будет делать, тем более с новым оружием. Могута, поди, уже для всех солдат гранатомётов наделал.
— Да уж, с таким оружием можно никого не бояться.
— Вот он и не боится, да ещё использует свои приёмы войны. Так что, если нам придётся зимовать, а всё так и выходит, то думать надо о том, как набрать новых людей для переселения и как их довести до Города.
Яван, верховья Оки, в поисках своего рода и поселения.
А вот эти места уже знакомы мне. Приходилось тут бывать. Правильно, вот эта бухточка, откуда начинается дорога до поселения. Они у нас всегда стоят в глухих, труднодоступных местах, их так просто не найдешь.
— Так, бойцы, лодку прячем в кустах и хорошо маскируем. Всё оружие, образцы товаров и запасы берём с собой. Идти нам не то чтобы долго, но день точно. Из этого и исходите.
Подготовка к дороге много времени не заняла, но уже начало смеркаться, когда всё было готово, так что выход был отложен на утро, как бы ни хотелось отправиться в путь немедленно. Тем не менее, мы переночевали на берегу, да ещё выбрали место для лагеря с обратной стороны холма, в небольшой лощине, почти скрывавшей нас от взглядов со всех сторон. Когда рассвело, после непродолжительного завтрака отправились в путь.
Дороги как таковой не было. Двигаться приходилось по меткам, затёсам и заломам, указывающим знающему человеку путь. Все приметы пути как бы сами собой всплывали в памяти, когда взгляд отмечал очередную отметину, сразу становилось понятно, куда идти и что делать. Дорожка вилась через овраги, ельники, заросли кустов, но в конце дня всё ж привела к знакомому поселению, стоявшему в глубине лесов на большой поляне, первоначальный размер которой значительно увеличился за счёт расчищенных пашен.
Как только мы вышли из леса, наш отряд был замечен, в поселении поднялась суета, и у ворот в ограде собрался отряд воинов численностью в два десятка человек. Не доходя до ограды метров двести, я остановил отряд, а сам сбросил рюкзак, оставил всё оружие и отправился один к поселению.
— Эй, люди, это я, Яван. Пять лет назад был захвачен в плен, скитался по чужим землям, и вот вернулся. Старейшина Буромир ещё жив?
— Стой там, где стоишь. К тебе сейчас подойдут, и горе тебе, если обманул.
— А ты, Шумило, каким был, таким и остался. Любишь покричать, да всё без толку.
— Сейчас вот всажу тебе стрелу в глотку, и будет толк.
Пришлось замолчать и ждать старейшин. Они появились где-то минут через пятнадцать.
— Ну здравствуйте, Буромир и Радомысл, вот он я. Узнаёте? Или в родном поселении уже забыли меня?
— Здравствуй, Яван. Никто тебя не забыл, только и ждать никто не ждал. Погиб тогда весь караван, не защитили вы его.
— Я простой воин и не надо меня в чем-то упрекать, Буромир. Я одного из кочевников срубил и одного сулицей взял, прежде чем меня арканом поймали. Да в плену сумел спасти Провида и Перенега, вон они в отряде стоят. Так что нечего на меня чужие грехи вешать.
— Никто тебя не обвиняет, только и радостной встречи не жди. Тяжело пришлось роду после гибели того каравана, так что и вина воев, не сумевших его спасти, в этом есть.
— Не думал я, что меня родовичи так встретят. Но поговорить я с ними могу? И переночевать меня с моими воинами пустят?
— Не гоже оставлять в чистом поле нуждающегося, тем более родовича. Одну ночь можешь провести в поселении, поговори с людьми, а потом уходи.
— Пусть будет так, Радомысл. Сегодня вечером я буду говорить с родовичами, а завтра уйду.
