— Обнаружили жука, черт побери, всего двумя этажами ниже моего кабинета! Теперь проверяем все здание.
— Сейчас всем трудно. Думаешь, КГБ?
— Не знаю, — сказал Чарлстон, когда они шли по мосту. — Понимаешь, фасад здания начал рушиться, вниз посыпалась штукатурка — то же самое случилось со Скотленд-Ярдом несколько лет назад. Рабочие, которые проводили ремонт, обнаружили какой-то странный провод и выяснили, куда он ведет… Наши русские друзья ничуть не уменьшили свою активность, да и другие спецслужбы продолжают действовать. У вас происходит что-нибудь подобное?
— Нет. Дело в том, что мы находимся в более уединенном месте, чем «Сенчури-хаус». — Джек имел в виду, что британская разведка размещалась в таком густонаселенном районе — совсем рядом был расположен жилой квартал, — что жучок с очень низкой энергией излучения мог передавать подслушанные данные. Для Центрального разведывательного управления, штаб-квартира которого находилась в Лэнгли посреди огромного участка, поросшего лесом, такое было маловероятно. Вдобавок новое здание помогло установке сложного оборудования, препятствующего работе внутренних источников радиоизлучения. — Вам следовало бы по нашему примеру установить волноводы.
— Для этого потребуется целое состояние, а у нас сейчас туго с деньгами.
— Ну и черт с ним, по крайней мере у нас есть оправдание для прогулки. Если кому-нибудь удастся подслушать наш разговор сейчас, нужно сразу сдаться на милость победителя.
— Ведь этому не будет конца, правда? Мы победили в холодной войне, но она никогда не кончается.
— Помнишь, об этом есть какая-то греческая легенда? О том, как одному герою назначили кару — он вынужден все время катить валун на вершину горы, но у самого верха валун скатывается вниз, и греку приходится снова катить эту суку вверх.
— Сизиф? Может быть, Тантал? Я уже давно распрощался с Оксфордом, сэр Джон. Но ты прав в любом случае. Пыхтишь, лезешь на вершину горы и видишь оттуда другую гору. — Они продолжали идти по набережной прочь от здания парламента, но зато ближе к обеду. Такие встречи имели установленные правила. Серьезным переговорам предшествовала беседа на повседневные темы и многозначительное молчание. Сейчас им попалась группа американских туристов, приехавших в Лондон в это нетуристское время, и Чарлстон с Райаном обошли их стороной.
— У нас возникла проблема, Бэз.
— Что за проблема? — спросил Чарлстон, не поворачивая головы. За ними следовали три сотрудника службы безопасности, впереди шли еще двое.
Джек тоже смотрел прямо перед собой.
— У нас есть агент в Кремле. Он проводит немало времени с Нармоновым. Утверждает, что Андрей Ильич обеспокоен возможностью переворота, организованного военными и сотрудниками КГБ. По мнению агента, в этом случае они откажутся соблюдать условия договора по сокращению стратегических вооружений. Он сообщил также, что из запасов ядерного оружия в Германии исчезло несколько тактических боеголовок.
— Вот как? Какая приятная новость. Насколько надежен этот источник?
— Исключительно надежен.
— Ну что ж, могу только сказать, доктор Райан, что для меня это неожиданность.
— Вашему агенту можно доверять? — спросил Джек.
— Вполне.
— И от него нет ничего на эту тему?
— Слухи, разумеется. Я хочу сказать, что Нармонов действительно испытывает трудности. С того самого дня, когда произошли эти ужасные события в Прибалтике, и в Грузии, и в Средней Азии. Как это вы, янки, колоритно заявляете: «Он похож на однорукого расклейщика афиш»? Так что он очень занят — и даже больше чем занят. Ему пришлось сделать уступки силам безопасности — но военный переворот? — Чарлстон покачал головой. — Нет. Мои чаинки ничего об этом не говорят.
— Наш агент утверждает обратное. А что относительно ядерных боеголовок?
— Боюсь, что положение нашего парня низковато, чтобы выудить такие сведения. Он занимается главным образом гражданскими проблемами, понимаешь? — Джек понимал, что большего ему от Бэзила не добиться. — Вы серьезно относитесь к сообщению своего агента?
— Весьма серьезно. У нас нет иного выхода. Он снабжал нас превосходной информацией не один год.
— И был завербован миссис Фоули? — спросил Чарлстон с улыбкой. — Какая удивительная молодая женщина. Я слышал, у нее недавно родился еще один ребенок?
— Да, Эмили Сара, очень похожа на мать. — Джек решил, что ему удалось ловко увернуться от первого вопроса. — Мэри Пэт выйдет на службу сразу после Нового года.
— Да, конечно, у вас на территории находится эта крепость — или лучше сказать, укрепленные ясли?
— Это оказалось одним из самых выгодных капиталовложений. Жаль, что такая мысль не пришла в голову мне.
— Какие вы странные, американцы! — засмеялся сэр Бэзил. — Значит, по вашим сведениям исчезли ядерные боеголовки. Да, действительно, это вызывает немалое беспокойство. Возможность тайного сговора между армией и КГБ, а также козырная карта — тактическое ядерное оружие. Пугающая перспектива, я согласен, но до нас не донеслось ни единого звука. А ведь такой секрет нелегко сохранить в тайне, верно? Я имею в виду, что шантаж не приведет к желаемым результатам, если люди не подозревают, что их шантажируют.
— Кроме того, сэр Бэзил, до нас дошли слухи, что КГБ проводит в Германии какую-то операцию, связанную со специалистами-ядерщиками. Всего лишь слухи.
— Да, об этом слышали и мы, — заметил Чарлстон, когда они свернули к трапу, ведущему на «Тэттерсалл Кастл», старый колесный пароход, уже давно превращенный в ресторан.
— Ну и что?
— Мы проводим там операцию. По-видимому, Эрик Хонеккер организовал свой собственный маленький «Манхэттенский проект». К счастью, этот «ребенок» умер, не успев родиться. Иван был очень расстроен, когда узнал об этом. ГДР вернула своим бывшим социалистическим коллегам порядочный запас плутония буквально накануне воссоединения. По-моему, КГБ занимается расследованием того же.
— Но почему вы не сообщили об этом нам? — Господи, Бэз, подумал Джек. Неужели вы никогда не забудете о прошлом?
— Нечего было сообщать, Джек. — Чарлстон кивнул метрдотелю, который проводил их к столику, расположенному на корме, в стороне от остальных. Офицеры безопасности сели за соседние столики, отделив Чарлстона и Райана от остальных посетителей ресторана, занятых обедом. — Наши немецкие друзья охотно пошли нам навстречу. По их мнению, проект прекращен раз и навсегда. Наши технические эксперты осмотрели все и подтвердили мнение немецких коллег.
— Когда это произошло?
— Несколько месяцев назад. Тебе уже доводилось обедать здесь, Джек? — спросил Чарлстон, когда к столику подошел официант.
— На этом судне — нет, обедал на других паромах. — Бэзил заказал пинту горького пива, Джек ограничился лагером. Официант поклонился и отошел. — А вот операция КГБ началась недавно.
— Это интересно. Может быть, они занимались тем же, чем и мы, только приступили к делу не так быстро.
— Проверяя ядерное оружие? — Райан покачал головой. — Наши русские друзья умны, Бэз, нельзя их недооценивать. Да и к вопросам ядерного оружия они относятся намного серьезнее. Это вызывает у меня чувство восхищения.
— Это верно, они многому научились на опыте Китая, правда? — Чарлстон положил на стол меню и дал знак официанту, чтобы тот принес заказанное ими пиво. — Ты действительно считаешь, что это так опасно?
— Да.
— Я всегда полагался на твое мнение, Джек. Спасибо, — сказал Бэзил официанту. Они заказали еду. Официант удалился. — Ты полагаешь, что нужно выяснить все до конца?
— Это было бы неплохо.
— Хорошо. Что еще ты хочешь сообщить мне?
— Боюсь, это все.
— Твой агент в Москве занимает, наверное, очень видное положение. — Сэр Бэзил сделал несколько глотков пива. — Но мне кажется, что у тебя возникли сомнения.
— Это верно… но, черт возьми, Бэзил, разве когда-нибудь у нас не возникало сомнений?
— Противоречивая информация?
— Нет, просто нам ничего не удалось подтвердить. Правда, наш источник настолько хорош, что найти подтверждение его сведениям очень непросто. Именно потому я и приехал сюда. Судя по сведениям, которые вы посылали нам, ваш агент тоже отлично работает. Кто бы он ни был, лишь он может подтвердить информацию нашего парня.
— А если это ему не удастся?
— Скорее всего так оно и будет, но тогда нам придется принять его сведения на веру. — Было заметно, что последнее явно Райану не нравится.
— Как же быть с твоими сомнениями?
— Они, наверно, не так уж важны. На то две причины. Первая заключается в том, что я сам не уверен в обоснованности своих сомнений. А вторая — не всем нравится, что я говорю.
— Именно поэтому не были отмечены твои заслуги в заключении договора?
