— Именно поэтому не были отмечены твои заслуги в заключении договора?
Райан устало усмехнулся — последние тридцать шесть часов он почти не спал.
— Я отказываюсь демонстрировать свое удивление и не буду интересоваться, откуда это тебе известно.
— Но?
— Но мне хочется, чтобы кто-то шепнул об этом прессе. — Райан засмеялся.
— Боюсь, мы не занимаемся здесь такими делами. Я шепнул об этом только одному лицу.
— Премьер-министру?
— Его Королевскому Высочеству. Ведь ты ужинаешь у него сегодня вечером, правда? Вот я и решил, что ему следует знать об этом.
Райан задумался. Принц Уэльский сохранит это в полной тайне. Сам Райан никогда не сообщил бы ему об этом… но…
— Спасибо, дружище.
— Мы все стремимся к признанию тем или иным путем. Нам с тобой в этом отказано, разумеется. Несправедливо, но ничего не поделаешь. В данном случае я нарушил одно из своих собственных правил, и, если ты спросишь почему, я отвечу: ты сделал нечто удивительно ценное для человечества, Джек. Если в мире существует справедливость. Ее Величество включит тебя в число кавалеров «Ордена за Заслуги».
— Ты не имеешь права говорить ей об этом, Бэзил. Она может догадаться сама и поступить так по собственной инициативе.
— Может, и тогда этот маленький секрет станет достоянием всего мира, верно?
Принесли обед, и снова пришлось замолчать.
— Но в случившемся не только моя заслуга. Ты знаешь, что Чарли Олден немало потрудился. Кроме того, приложили руку Талбот, Банкер, Скотт Адлер и многие другие.
— Ваша скромность, доктор Райан, как всегда потрясающа.
— Под «скромностью» ты имеешь в виду глупость, Бэз?
Вместо ответа на лице Чарлстона появилась многозначительная улыбка. Да, англичане отличаются этим.
* * *
Фромм никогда не поверил бы этому. Они изготовили пять модулей из нержавеющей стали, точно повторяющих по размерам и конфигурации плутониевый заряд. Госн подготовил взрывные блоки. Они испытали их все до единого на каждом модуле, и во всех случаях взрывной заряд сработал идеально. Действительно, подумал Фромм, у этого молодого человека удивительные способности. Разумеется, он получил точные планы и работал по ним. Фромм в свою очередь рассчитал планы на современном компьютере, но даже и в этом случае изготовить что-то настолько сложное, да еще чтобы заряды идеально работали с самого первого раза, редкость в инженерной практике.
Первый этап обработки плутония был уже завершен. Изделие выглядело весьма привлекательно — будто деталь из высококачественной стали, готовая к обработке, чтобы стать частью автомобильного двигателя. Начало было отличным. Механическая рука фрезерного станка сняла плутоний со шпинделя и уложила в герметичную коробку. Коробка была, разумеется, наполнена аргоном. Робот запечатал коробку и передвинул ее к дверце. Фромм достал коробку из колпака, под которым находился фрезерный станок, и отнес к токарному станку на воздушных подушках. Здесь процесс будет повторен, только в обратном порядке. Он открыл люк и поставил коробку внутрь изолированного от наружной атмосферы помещения. Вакуум-насосы начали откачивать воздух, аргон поступал снизу. После того как пространство под колпаком наполнилось инертным газом, механическая рука вскрыла коробку и извлекла оттуда плутоний. В соответствии с программой его закрепили на новом шпинделе. Требуемая точность имела сейчас решающее значение. Под наблюдением Фромма станок заработал, постепенно увеличивая скорость до пятнадцати тысяч оборотов в минуту.
— Мне кажется, что… — Фромм выругался. Он думал, что ему удалось добиться максимальной точности. Станок выключился, обороты шпинделя замедлились, и была введена крошечная поправка. Фромм тщательно и не торопясь проверил баланс и снова включил станок. На этот раз все было идеально. Он довел число оборотов до двадцати пяти тысяч в минуту без малейшей вибрации.
— Первичная обработка была произведена операторами очень хорошо, — бросил через плечо Фромм.
— Какое количество массы мы потеряли? — спросил Госн.
— Восемнадцать и пятьсот двадцать семь тысячных грамма. — Фромм выключил станок и встал. — Я просто не могу нахвалиться нашими рабочими. Предлагаю подождать с окончательной обработкой и полировкой до завтра. Глупо спешить, когда в этом нет необходимости. Мы все устали и было бы неплохо поужинать.
— Если вы так считаете, герр Фромм.
— Зовите меня Манфред, — произнес немец, изумив молодого араба. — Ибрагим, нам нужно поговорить.
— Выйдем наружу. — Госн провел немца через дверь. Начинало темнеть.
— Ибрагим, не надо убивать этих рабочих. Они слишком ценные специалисты. Что, если снова представится такая же возможность?
— Но ведь ты согласился…
— Я не представлял себе, что работа пойдет так хорошо. В соответствии с графиком нам с тобой… нет, — будем честными до конца — мне предстояло контролировать все фазы операции. Ты, Ибрагим, поразил меня своим мастерством. Понимаешь, нам удалось собрать великолепную команду. Нужно сохранить ее!
А где мы возьмем десять килограммов плутония? — хотел спросить его Госн.
— Думаю, ты прав, Манфред. Я поговорю с командиром. Однако ты должен помнить…
— Да, безопасность прежде всего. Мы не можем сейчас рисковать. Я просто обратился к тебе, считая это справедливым — в качестве признания высокого профессионализма рабочих, — чтобы их заслуги были приняты во внимание. Понимаешь?
— Конечно, Манфред. Я полностью согласен. — У немца начали появляться человеческие чувства, подумал Госн. Жаль, что это случилось так поздно. — Как бы то ни было, я приветствую твое желание хорошо поужинать перед началом заключительного этапа. Сегодня вечером нам приготовили свежего барашка, и мы сумели достать немецкое пиво, «Битбюргер». Надеюсь, тебе понравится.
— Хороший лагер «Битбюргер». Как жаль, Ибрагим, что твоя религия запрещает употребление такого напитка.
— Сегодня вечером, надеюсь, аллах проявит ко мне снисходительность. — Госн решил, что нужно завоевать полное доверие этого неверного.
* * *
— Джек, мне кажется, что вы слишком много работаете.
— Это потому, что мне приходится издалека ездить на работу, сэр. Два, а то и три часа в автомобиле.
— Найдите дом поближе, — мягко предложил Его Королевское Высочество.
— Отказаться от Перегрин-Клифф? — Райан покачал головой. — А как тогда с Кэти и госпиталем Джона Хопкинса? Потом нужно подумать о детях, которых придется забрать из школы. Нет, это не выход из положения.
— Вы помните, без сомнения, что, когда мы встретились в первый раз, вы довольно резко отозвались о моем физическом и психическом состоянии. Сомневаюсь, что тогда я выглядел так плохо, как вы сейчас. — Судя по всему, принц получил исчерпывающую информацию от сэра Бэзила Чарлстона, и в результате, заметил Джек, к ужину не подали ни капли спиртного.
— У меня на работе бывают напряженные моменты, а иногда все стихает. В настоящее время ситуация несколько напряженная.
— Кто это сказал, Трумэн? Если ты не можешь выдержать жару, уйди из кухни!
— Да, сэр, что-то вроде этого, но скоро станет прохладнее. Просто сейчас происходит немало событий. В этом все дело. Когда вы управляли своим кораблем, вам тоже было нелегко.
— Но это была куда более здоровая работа. Кроме того, мне приходилось проезжать от дома намного более короткое расстояние. Говоря по правде, всего пятнадцать футов, — добавил принц с улыбкой.
Райан устало засмеялся.
— Да, это приятно. Для меня нужно пройти пятнадцать футов, чтобы поговорить со своей секретаршей.
— Как семья?
Обманывать не имело смысла.
— Не то чтобы очень хорошо. Моя работа не содействует здоровой семейной атмосфере.
— Вас что-то беспокоит, Джек. Это сразу видно.
— Большая нагрузка. Почти не бываю на свежем воздухе, слишком много пью. Как всегда. Со временем все улучшится, просто у меня более продолжительный, чем обычно, период напряжения и трудностей на службе. Я благодарен вам, сэр, за заботу, но это пройдет. — Джек почти убедил себя, что так и будет. Почти.
— Ну что ж, если вы придерживаетесь такого мнения.
— Должен сказать, что это лучший ужин для меня за долгое время. А когда вы собираетесь навестить нас на другом берегу пруда? — спросил Райан, воспользовавшись возможностью переменить тему разговора.
— В конце весны. Один коннозаводчик в Вайоминге приготовит для меня лошадей. Для игры в поло, между прочим.
— Это просто безумие заниматься такой игрой… Лакросс на лошадях.
— По крайней мере это позволяет мне бывать на природе. Прекрасное место, Вайоминг. Собираюсь побывать в Йеллоустоуне.
— Никогда там не был, — заметил Джек.
— Может быть, вы поедете с нами? А вдруг мне даже удастся научить вас ездить верхом?
