– Он очень хороший… самый лучший. Ёрдел, пошли со мной! – девушка вцепилась в ладонь брата. Пальцы заскользили по коже перчатки. – Я помогу тебе. Я уверена, что ты сможешь выбраться. Господин Шидай – прекрасный лекарь, он наверняка что-то придумает. Пожалуйста, пойдём со мной.
– Мне не нужна помощь, – спокойно отозвался Ёрдел.
– Но… – Майяри сглотнула и всё же спросила самое страшное: – Насколько сильно ты стал тёмным? Ты ведь ещё можешь себя контролировать?
Вчера её ужаснули залежи камней наверху, на чердаке, но сейчас она подумала, что будь Ёрдел во власти неконтролируемой жажды, давно бы поглотил их все и уже окаменел бы полностью. Но он двигался, говорил, не казался совсем уж равнодушным, хоть и рассуждал очень странно.
Память Ёрдела не могла сказать ему, что из себя представляют тёмные хаги. О них он знал только из обрывков воспоминаний и рассказов своего спасителя. Довольно скудных рассказов.
– Ты не смог совладать с жаждой? – продолжала спрашивать сестра.
Иргалий объяснил, что из себя представляет эта жажда. Именно поэтому Ёрдел запретил девочкам подниматься наверх.
Но сам он никогда её не ощущал.
– Не надо было трогать их, – на глазах Майяри блеснули слёзы отчаяния, – нужно было потерпеть. Она проходит, я знаю. Ну зачем ты прикоснулся…
Ёрдел резко отвернулся и замер, будто бы к чему-то прислушиваясь.
Сработала охранка на краю леса. Кто-то вошёл. Их было много.
– Ёрдел? – Майяри вскинула на вставшего брата обеспокоенный взгляд.
– Я выйду, – мужчина шагнул в сторону сеней и, остановившись, напомнил: – Наверх нельзя, – и уже ступив за порог, опять остановился и добавил, глядя на Лоэзию: – Тебе можно.
– Мне? Почему? – удивилась та.
– Потому что ты не хаги, – Майяри, кажется, начинала понимать ход мыслей брата.
Но Ёрдел уже закрыл за собой дверь, не став подтверждать или опровергать её предположение. Уже на улице он понял, что так и не ответил на вопрос сестры.
«Ну зачем ты прикоснулся…»
Ему ведь просто надоело. Ослабевшие кости постоянно ломались.
А теперь не ломаются.
Мужчина отщёлкнул крышечку со светильника, висящего на поясе, в воздух потянулась тонкая струйка дыма, и тёмный исчез.
Глава 80. Решение Ёрдела
Нужный след найти было не так легко даже с такой интуицией, как у Ранхаша. Разум постоянно подсказывал наиболее удобные места для схрона, нашёптывал направления, а дар сов в основном молчал и шевелился, только если харен наконец выбирал нужную дорогу. И то не всегда. В другой ситуации помогли бы следы, но тёмный их не оставлял.
В итоге всю ночь они прокружили по городу, ранним утром вышли за его пределы и добрались до леса. Царила утренняя стынь, между деревьями ещё не опала тонкая пелена тумана, а под ногами хрустели остатки снега и покрывшаяся ледком трава. Зима всё ещё держалась за землю, но на ветвях уже набухли почки, а в морозном воздухе пахло землёй.
– Он здесь проходил или живёт? – Шидай внимательно осмотрелся.
За ночь он успел успокоиться и прийти в себя, но пообещал, что отъест у Майяри весь филей, когда они её найдут.
– Живёт, – отозвался Ранхаш. Интуиция зашевелилась именно на этом предположении.
– Вряд ли мы так просто найдём его берлогу, – досадливо скривился лекарь. – Ох как я надеюсь, что он забрал Майяри только из-за братской любви…
Ранхаш тоже на это надеялся, но помнил, как именно прошла первая встреча Майяри с братом после долгой разлуки. Ведь он на неё напал и едва не убил. Он пытался украсть её. Может, сейчас он просто довершил начатое?
Подчинённые разбрелись в разные стороны, чутко присматриваясь к следам, принюхиваясь и прислушиваясь.
– Ранхаш, а представь, что он забрал её действительно из братской любви? – узнав, что Майяри вероятнее всего украл её таинственный брат, Шидай уже не терзался прежним беспокойством и даже находил ситуацию немного забавной, хотя у него не было ни одной причины доверять тёмному такую ценность, как невеста сына. – И теперь не захочет отдавать. Ну вот не приглянешься ты ему в качестве жениха.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Редий осуждающе посмотрел на лекаря. Господин и так не в себе, а он ещё его и подначивает.
– Майяри любит меня, – холодно ответил Ранхаш. – Ему придётся смириться.
– Я слышал, сумеречники считают, что сердце женщины глупо и доверять ей выбор мужа – сущее безрассудство.
– Безрассудство – не прислушиваться к желаниям Майяри, – веско обронил Ранхаш. – Она всё равно попытается их достичь, и это может обернуться большими неприятностями. Ты знаешь об этом не хуже меня.
– Вот бы и он узнал, – мечтательно протянул Шидай, – а то что мы вдвоём страдаем.
Невидимый Ёрдел внимательно прислушивался к словам седого оборотня и ответственно пытался их запомнить. Вдруг лекарь остановился, развернулся прямо к нему и подозрительно принюхался.
– Что такое? – мгновенно напрягся Ранхаш.
Ноздри Шидая опять раздулись, и оборотень почесал шею.
– Да показалось вроде.
Ёрдел подождал, пока мужчина отойдёт, и поднёс рукав к носу. Действительно чем-то пахло. Чем-то, что он не учёл при создании своего артефакта. «Гости» продолжали углубляться в лес, а тёмный неспешно охлопал свои карманы, обнаружил в одном из них выпуклость и вытащил на свет что-то, замотанное в тряпицу.
В тряпице нашлись мясо и хлеб.
Ёрдел растерянно моргнул, пытаясь вспомнить, когда и, главное, зачем засунул это в свою одежду.
И он ли это сделал?
Дверь хлопнула. Лоэзия приподнялась на постели и с интересом выглянула в соседнюю комнату, но господин тёмный не показался. Раздался ещё один хлопок, и девушке почудилось, что скрипнула ступенька. Оглянувшись на задремавшую Майяри, девочка осторожно спустилась с постели, прокралась к двери, ведущей в сени, и прислушалась. Вскоре она уловила звук, но шёл он откуда-то из-под пола. В щелях замелькал свет, и Лоэзия, помедлив, опустилась на колени и прильнула к одной из них.
Обзор был не самым лучшим, она видела только макушку мужчины и кружащихся мошками светляков. В их сиянии пар, поднимающийся от купальни, окрашивался в жутковатый голубой цвет, а по воде скользили хищные золотые блики. Лоэзия переместилась к другой щели – она уже знала самые удобные: подглядывала за мужчиной, когда тот рыл котлован, – и замерла.
Интересно, что ему нужно? Последний раз он делал какой-то хитрый отвод воды и выводил к котловану один из подземных ключей. Сам он никогда там не купался, даже плащ не снимал, когда входил.
Места в подполье было не так много, господину пришлось вынести много земли, чтобы из купальни можно было высунуться хотя бы по пояс. Лестницу вниз он сделал прямо из сеней, и она выходила на небольшую, очень шаткую деревянную площадку, на которой можно было только сидеть. Там Лоэзия обычно быстро сбрасывала одежду и сползала в воду, опасаясь, что господин похититель будет подглядывать, как и она сама.
С головы тёмного сполз капюшон, мужчина повёл плечами, сбрасывая плащ, а затем неспешно стянул перчатки и потянулся к сапогам. Он хочет зайти в воду? Зачем? К тому, что он рывком стянет с головы рубашку, Лоэзия оказалась совершенно не готова. Глаза её ошеломлённо распахнулись, и она едва сдержала вскрик, пришлось даже зажать рот. Смущение обожгло щёки, и девушка зажмурилась, но почти сразу же опять распахнула глаза и со страхом и жадным любопытством уставилась на обнажившуюся спину мужчины. Она была расписана голубыми разводами, как замысловатой татуировкой. Полосы окаменевшей кожи шли по позвоночнику, рёбрам и пятнами-крапинами блестели на боках. Особенно много окаменевшей кожи было на руках, кисти почти полностью были голубыми. Закусив тоненький пальчик, Лоэзия покосилась на пол под столом: оттуда можно было рассмотреть мужчину и спереди. Очень уж любопытно было посмотреть, каков каменный узор на его груди. Но словно прочитав её мысли, тёмный сам развернулся, и девушка зачарованно распахнула рот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
