Вся башня была заполнена книгами. Они плотными рядами стояли на каждой ступеньке спиральной лестницы, вьющейся вдоль стен. Они стопками лежали на полу — скорее даже были свалены в кучи. Они расположились — вернее, расселись — на осыпающихся карнизах.
И украдкой наблюдали за Ринсвиндом. Впрочем, обычные шесть чувств были тут ни при чём. Книгам прекрасно удаётся передавать мысли — не обязательно собственные, — и Ринсвинд осознал, что они пытаются что-то ему сказать.
Темноту прорезала ещё одна вспышка. Ринсвинд догадался, что это магия из башни чудесника озарила Башню Искусства своим отблеском. Свет проник через далёкое отверстие, ведущее на крышу. По крайней мере, вспышка позволила ему опознать Вафлза, который, сопя, обнюхивал его правую ногу. Это слегка успокоило Ринсвинда. Теперь бы ещё определить источник тихого поскребывания, монотонно раздающегося возле его левого уха…
Новый всполох услужливо разогнал темноту, и Ринсвинд обнаружил, что смотрит прямо в маленькие жёлтые глазки патриция, терпеливо царапающего когтями стенки стеклянной банки. Это было слабое, бессмысленное движение, как будто маленькая ящерица не особенно-то и пытается выйти наружу, а просто рассеянно проверяет, сколько ей понадобится времени, чтобы протереть стекло насквозь.
Ринсвинд опустил глаза на грушевидную фигуру библиотекаря.
— Их здесь тысячи, — прошептал он. Его голос был тут же втянут и поглощён плотно сомкнутым строем книг. — Как ты умудрился перетащить их сюда?
— У-ук у-ук.
— Они что?
— У-ук, — повторил библиотекарь, делая энергичные движения лысыми локтями.
— Прилетели?
— У-ук.
— А они это умеют?
— У-ук, — кивнул библиотекарь.
— Должно быть, это было впечатляющее зрелище. Хотелось бы поглядеть на такое.
— У-ук.
Не всем книгам удалось добраться до цели. Большинство важных гримуаров смогли выбраться из огня, но семитомный травник оставил в нём алфавитный указатель, а многие трилогии оплакивали гибель своего третьего тома. Добрая половина книг носила на переплётах следы ожогов; некоторые вообще потеряли обложки, и сшивающие их нитки неприятно волочились по полу.
В темноте вспыхнула спичка, и вдоль стен беспокойно зашелестели страницы. Но это был всего лишь библиотекарь, который зажёг свечу и теперь ковылял к одной из стен, отбрасывая грозную тень ростом с высоченную башню. У стены был установлен грубый стол, и на нём виднелись какие-то таинственные инструменты, банки с редкими клеящими составами и переплётные тиски, в которых уже был зажат раненый фолиант. По его переплёту медленно ползло несколько слабых язычков магического огня.
Орангутан сунул подсвечник в руку Ринсвинда, взял скальпель, щипцы и склонился над трепещущей книгой. Ринсвинд побледнел.
— Гм… — выдавил он. — Э-э, ты не будешь против, если я пойду? При виде клея я теряю сознание.
Библиотекарь покачал головой, озабоченно ткнул большим пальцем в сторону подноса с инструментами и приказал:
— У-ук.
Ринсвинд с несчастным видом кивнул и покорно подал ему ножницы с длинными концами. Пара повреждённых страниц, вырезанных из книги, упала на пол. Ринсвинд содрогнулся.
— Что ты с ней делаешь? — выдавил он из себя.
— У-ук.
— Аппендикс удаляешь? О-о.
Орангутан, не поднимая глаз, снова ткнул пальцем. Ринсвинд выудил из разложенных рядами инструментов иголку с ниткой и подал ему. Наступила тишина, нарушаемая только скрипом нитки, протягиваемой через бумагу. Наконец библиотекарь выпрямился и заключил:
— У-ук.
Ринсвинд вытащил из кармана носовой платок и промокнул орангутану лоб.
— У-ук.
— Не за что. Она… выживет?
Библиотекарь кивнул. У книг, выстроившихся рядами над их головами, тоже вырвался едва слышный вздох всеобщего облегчения.
Ринсвинд уселся на пол. Книги были напуганы. Они были в ужасе. Присутствие чудесника заставляло их корешки покрываться мурашками. Внимательное молчание книжных томов давило на Ринсвинда, сжимая его как в тисках.
— Да, — пробормотал он, — но я-то что могу сделать?
— У-ук.
Библиотекарь бросил на него взгляд, который, если бы орангутан носил очки, был бы в точности похож на насмешливый взгляд поверх очков, и потянулся за очередной пострадавшей книгой.
— Сам же знаешь, что как от волшебника от меня нет никакого толка.
— У-ук.
— То чудовство, с которым мы сейчас имеем дело, — ужасная штука. В смысле, это настоящая магия, образовавшаяся ещё на заре времен. Или, по крайней мере, где-то в районе завтрака.
— У-ук.
— В конце концов оно всё уничтожит.
— У-ук.
— И настало время покончить с этим чудовством.
— У-ук.
— Но, видишь ли, мне это не по плечу. Когда я летел сюда, то думал, что смогу что-нибудь сделать, но эта башня! Она такая высокая! Наверное, ни одно нормальное волшебство с ней не справится! Если по-настоящему могущественные волшебники ничего не предпринимают, то что могу сделать я?
— У-ук, — согласился библиотекарь, зашивая порванный корешок.
— Так что на этот раз мир спасет кто-то другой. У меня ничего не получится.
Орангутан кивнул, протянул руку и снял с головы Ринсвинда шляпу.
— Эй!
Библиотекарь, не обращая на него внимания, взял ножницы.
— Послушай, это моя шляпа… не смей так поступать с моей…
Он прыгнул на библиотекаря и был награжден ударом в висок, который привел бы его в изумление, будь у Ринсвинда время подумать об этом. Библиотекарь мог ковылять по башне, словно добродушный воздушный шарик, но под висящей складками шкурой скрывалась конструкция из идеально подогнанных друг к другу костей и мускулов, способная пробить мозолистым кулаком толстую дубовую доску. Налететь на руку библиотекаря было всё равно что врезаться в покрытую волосами железную балку.
Вафлз запрыгал вверх-вниз, подвывая от возбуждения.
Ринсвинд издал хриплый, непереводимый вопль ярости, отскочил от стены, схватил упавший откуда-то камень, чтобы использовать его в качестве оружия, метнулся вперед — и застыл как вкопанный.
Библиотекарь, согнувшись, сидел посреди башни, и его ножницы касались шляпы — но ещё не резали её.
И он нагло ухмылялся Ринсвинду.
Несколько секунд они стояли, словно на застывшей картинке, после чего орагнутан бросил ножницы, стряхнул со шляпы несколько воображаемых пылинок, поправил верх и водрузил её на голову Ринсвинда.
Через пару мгновений потрясенный волшебник осознал, что всё ещё держит над головой в поднятой руке очень большой и крайне тяжёлый камень. Ему удалось отбросить каменюгу в сторону, прежде чем тот оправился от шока и сообразил на него упасть.
— Понятно, — процедил Ринсвинд, откидываясь к стене и потирая локти. — Предполагается, что это представление должно на что-то намекать. Моральный урок — пусть Ринсвинд встретится со своей истинной сущностью, пусть определит, за что он действительно готов драться. Ты на это намекал? Дешёвый трюк. И у меня есть для тебя новости. Если ты думаешь, что это подействовало… — Он схватился за поля шляпы. — Если ты считаешь, что это подействовало. Если думаешь, что я готов. То подумай получше. И если ты надеешься…
Его запинающийся голос постепенно умолк. Потом он пожал плечами.
— Ладно. Но если серьезно, что я реально могу сделать?
Библиотекарь ответил ему размашистым жестом, который давал понять (так же ясно, как если бы орангутан сказал: «У-ук»), что Ринсвинд — волшебник, у него есть шляпа, целая библиотека магических книг и башня — всё, в чём когда-либо нуждался практикующий маг. Орангутан, маленький терьер с дурным запахом изо рта и ящерица в банке прилагались дополнительно.
Ринсвинд почувствовал, как что-то слегка сдавило его ногу. Вафлз, который был крайне медлителен на подъем, вцепился беззубыми деснами в носок Ринсвиндова башмака и злобно сосал его.
Волшебник поднял собачонку за шкирку и щетинистый обрубок, который Вафлз, за неимением лучшего слова, называл своим хвостом, и осторожно отставил её в сторону.
— Ну хорошо, — вздохнул он. — Рассказывайте, что здесь происходит.
Вид с Карракских гор, возвышающихся над равниной Сто, посреди которой, точно упавшая сумка с продуктами, раскинулся Анк-Морпорк, — этот вид был действительно впечатляющим. Не попавшие в цель и срикошетировавшие снаряды магической битвы превратились в набухающие чашеобразные облака сгустившегося воздуха, в центре которых вспыхивали и сверкали странные огни.
Дороги, ведущие из города, были забиты беженцами; все трактиры и постоялые дворы были переполнены. Или почти все.
Но никто, похоже, не хотел останавливаться в довольно приятной маленькой таверне, укрывшейся среди деревьев совсем рядом с дорогой, ведущей к Щеботану. Не то чтобы люди боялись в неё заходить, просто в данный момент им было недозволено её увидеть.
