комодом, а позади него, забившись в угол, в одной ночной рубашке стояла Луитгард Роза. Выставив перед собой руки, она немощно сжимала в них кинжал.
– Брось оружие! – приказал Вонвальт, и хотя на этот раз ковосканец явно ждал, что его ударят Голосом, ему это не помогло. Он разжал пальцы, и меч со звоном упал на пол.
В тот же миг в комнату ворвался сэр Радомир. Перемахнув через комод, он точным ударом тяжелого кожаного сапога сбил ковосканца с ног. Затем бывший шериф ударил его коротким мечом по лицу раз, второй, третий, так что мозги и кровь брызнули наружу, как вино из опрокинутого кубка.
Роза заверещала от ужаса. Лишь тогда я заметила, что она тоже отбросила оружие. Кинжал зазвенел по половицам. На секунду мне подумалось, что сейчас она станет молить о пощаде.
Вонвальт вошел в комнату и заметил брошенный кинжал.
Он глянул на Розу.
– На тебя действует Голос Императора? – спросил он.
– Прошу, – всхлипывая, простонала Роза. – Прошу, просто подождите.
– Кто ты?
Роза замычала, изо всех сил стараясь удержать челюсти сомкнутыми.
– Кто ты? – вновь грянул Вонвальт.
– Бася Яск! – взвизгнула Роза. Ее словно стошнило этими словами… и в самом деле, едва она их произнесла, как ее скрутил рвотный спазм.
– Ты из Ковоска?
– Моя мать оттуда!
Вонвальт открыл было рот, чтобы спросить что-то еще, помедлил, затем вновь закрыл его. Его плечи опустились, и он, казалось, стал меньше, будто осознание произошедшего придавило его тяжким грузом.
– Ты не Правосудие, – произнес он.
Сэр Радомир и я вмиг уставились на Вонвальта.
Роза с жалким видом помотала головой.
Я обернулась; к нам по лестнице поднимались сэр Герольд и его бойцы.
– Мы наделали слишком много шума, – сказал шериф, переводя дыхание. – Скоро сюда прибудет стража.
Если Вонвальт и услышал его, он не подал виду.
– Ты с самого начала не была Правосудием. Ты – не ученица Готхейд. У тебя нет никаких способностей. Ты просто разыгрывала перед нами представление. – Он провел рукой по своему залитому кровью лицу и прошептал: – Князь Преисподней.
Роза всхлипнула.
Затем Вонвальт озадаченно нахмурился.
– Но откуда же ты все знала? О Кейне? Кралиже? Теодоаре? И как же письмо? Ведь у тебя была печать.
Меня словно ударили под дых. Я все поняла.
– Тело на барже, – выдохнула я. – Сгоревшая женщина. Это и была Правосудие Готхейд.
Вонвальт снова повернулся к Розе. Казалось, он не верит своим ушам.
– Ты и твои подельники пытали ее, чтобы все узнать. Пропади моя вера…
– И взорвали баржу, когда мы на нее влезли, – мрачно закончил сэр Радомир.
Вонвальт вздохнул и сел на край кровати. Его вновь охватила глубочайшая печаль.
– Расскажи мне, что произошло, – тихо попросил он. – Так или иначе, я вытяну из тебя всю правду.
Роза подняла голову, по ее лицу текли сопли и слезы. Она выглядела жалко, ничтожно. Как же легко мне было ее ненавидеть.
– Бартоломью Клавер желает завладеть Империей, и я помогала ему.
– Что ж, это и так очевидно, – пробормотал Вонвальт. – Ты похитила княжича Камиля, – сказал он. – Из дубилен.
– Не я, – ответила Роза, качая головой.
– Леди Илиана, – слова слетели с моих губ, едва я все осознала.
Вонвальт посмотрел на меня, затем снова на Розу.
– Все так, – подтвердила она.
Сэр Конрад помрачнел, обдумывая услышанное.
– Ну конечно. Ей наверняка не составило труда увести мальчика из-под носа лейб-гвардейца. Никаких криков, никакой суматохи. Просто мать позвала своего сына, и все.
– Чтоб я сдох, – пробормотал сэр Радомир, сдавив пальцами переносицу.
– А ведь Генрих так рвался вернуться во дворец, – сказала я, на этот раз глядя Розе прямо в глаза. Затем я горько рассмеялась. – Он сразу почуял запах мальчика, хотя вы и пытались притупить его нюх смрадом дубилен. Княжич не покидал столицу. Он все это время был в Императорском дворце.
– А что же Годрик? – спросил Вонвальт. – Неужели он – обыкновенный слабоумный простак, которого вы напичкали ложными воспоминаниями?
– Да, – сказала Роза. – Клавер научил нас, как это сделать. Мы знали, что вы примените к нему Голос.
– Только получилось у вас это паршиво, – заметил Вонвальт. – Годрик путался в своих словах, потому что изрекал чужие мысли и россказни, которые ничего не значили для него самого. Вы чуть не лишили его рассудка.
– И все же вы его заподозрили! – прошипела Роза, вдруг ощетинившись.
Вонвальт открыл было рот, затем немного помедлил.
– Ты убеждала меня прикончить его в Линосе. Но ведь это сорвало бы твою затею с публичной казнью в Сове.
Роза усмехнулась.
– То был пустяк. Я просто засомневалась в себе.
– Не понимаю.
– План и без того получился довольно запутанным. Я не ожидала, что вы будете столь подозрительны к Годрику. Я боялась, что все раскроется. Неправомерная казнь в Линосе произвела бы не такое… впечатление, однако она все же была бы неправомерной.
Вонвальт холодно смотрел на нее.
– Если бы не твое предательство, этот человек все еще был бы жив… и ваша великая несправедливость была бы задушена в колыбели.
– Несправедливость, – горько пробормотала Роза.
– Да! – внезапно прогремел Вонвальт. – Несправедливость! Ибо как еще это назвать? Проклятые глупцы! Все вы! Ты, Клавер, Илиана и все остальные! Из-за вас вот-вот погибнут тысячи людей! Десятки тысяч! И ради чего? Ради чьего-то желания указывать другим, что делать?
Испугавшись, Роза съежилась. Мне кажется, за всю свою жизнь Вонвальт так и не смог понять, как сильно другие народы презирали Империю Волка и насколько глубокими были ненависть и негодование покоренных. Ведь тогда ему пришлось бы признать одну малоприятную истину и, глянув в зеркало, увидеть в нем покорителя его собственной родины, Йегланда. Он смотрел на Розу и видел в ней лишь врага; но, возможно, где-то в глубине души он и сам жалел, что не воспротивился Аутуну с той же хитростью и свирепостью. А теперь ему было проще похоронить эти чувства под лавиной праведной ненависти.
У Вонвальта не сразу получилось взять себя в руки. Он потер лицо рукой. Оглянулся на сэра Герольда, который маячил в дверях.
– И все это для того, чтобы опорочить Орден, – сказал он. – Забить последний гвоздь в крышку гроба Второго Сословия.
– Да, – просто ответила Роза. – Это придумал Клавер. Он знал, что Император бросит на поиски внука все силы – включая вас. Мы позаботились о том, чтобы судьба мальчика взволновала всю Сову и люди разбушевались.
– Теперь я понимаю, почему ты так хотела, чтобы я прикончил Годрика.
Роза пожала плечами.
Губы Вонвальта скривились.
– Как у Клавера получилось столь быстро организовать похищение княжича Камиля?
Роза покачала головой.
– Похищение готовилось заранее. Замысел оттачивался несколько недель. В утро похищения Клавер должен был проверить,
