Он подошел к кровати и уселся на ее краешек. Какое-то время смотрел на телефон, потом достал из кармана листок бумаги и развернул его. Поднял трубку, вызвал коммутатор и спросил, как позвонить в Гонконг. Телефонистка ответила, что в Гонконг можно звонить по коду, и объяснила, как это делается.
Долгое время линия отвечала пустыми гудками. Он уже собирался положить трубку, когда раздался голос:
— Алло?
Столько чувств пробудил этот голос в душе Джейка, что он совсем растерялся и не знал, что сказать. Затем, сделав глубокий вздох, он произнес:
— Ба-ба.Отец.
Эпилог
Время настоящее, лето
Гонконг — Вашингтон
Собака с лаем бежала по линии прибоя, преследуя брошенный хозяином красный мячик. То складываясь, то вытягиваясь в полете, она, как метательный снаряд, промчалась мимо Джейка, обдав его ноги мокрым песком.
Джейк и Чжилинь медленно шли по изогнутому полумесяцем пляжу Шек-0. Солнце, с трудом пробиваясь сквозь утреннюю дымку, слегка серебрило поверхность океана у горизонта.
Чжилинь только что закончил свой рассказ о своей жизни в Китае. Он принял известие о смерти Химеры с характерным для него хладнокровием.
— Теперь ты знаешь обо мне больше, чем даже мои братья.
Джейк взглянул на старика, подумав, что он, наверно, никогда не перестанет удивлять его.
— Я не должен был бросать тебя и твою мать, — признался Чжилинь. — Как и не должен был заводить любовницу. Но я был слеп, как крот. К тому же это было продолжением моей жизненной философии. Я всегда сначала принимал решения, а уж потом задумывался над их последствиями... Снедаемый своими честолюбивыми планами, я утерял связь с внешним миром, как теряет ее монах, посвятивший себя служению богу. Я действовал в рамках правил, которые сам установил для себя и для других.
— Йуань-хуань?
Чжилинь кивнул.
— В каком-то смысле да.
Они сделали небольшой крюк, чтобы обойти шоколадного от загара мальчишку, деловито строившего у кромки воды замок из песка.
— Если я видел, что мои действия как-то влияют на жизнь окружающих меня людей, то я просто сбрасывал это со счетов... Ты рассказал мне, что случилось с Афиной после того, как я вас покинул. Я знаю о том, как трагически сложилась жизнь Шен Ли, из того, что мне удалось по крупицам вытянуть из Ничирена. Их обеих убил йуань-хуань,или, вернее, моя одержимость им.
Какое-то время они шли молча. Вдоль горизонта, над черными силуэтами танкеров громоздились пушистые облака. Оставляя за собой серебристый хвост пены, пронесся глиссер. Юная блондинка, уверенно выруливая его по дуге, весело помахала кому-то на берегу.
— Я должен отдохнуть, — сказал Чжилинь. Он сел у кромки воды за песочным замком, построенным мальчиком. Джейк стоял рядом и молча наблюдал, как отец снимает туфли, носки, засучивает брюки. Потом Чжилинь погрузил ноги в мокрый песок так, чтобы их омывали набегающие волны. Почему-то от этого зрелища слезы подступили к глазам Джейка.
Он присел на корточки рядом с отцом. Они не обнялись при встрече и не произносили нежных слов. Такие знаки внимания не в традициях китайской культуры. Возможно, их чувства проявляли себя в тех минутах молчания, которые часто возникали у них во время разговора.
— Я останусь здесь, — сказал Чжилинь, переводя взгляд с моря на сына. — Коммунистом я никогда, по сути, не был. Я люблю Родину, но не особенно восторгаюсь тем, что с ней стало за последние сорок лет. Если я в свое время и принял коммунизм, то сделал это лишь потому, что был и остаюсь закоренелым прагматиком. И, знаешь, мои расчеты оправдались: коммунистическая идея действительно сплотила Китай. И я до сих пор считаю, что это был единственный способ остановить междоусобицы, раздиравшие нашу страну на протяжении столетий. Из тисков родной истории, как ты сам понимаешь, довольно трудно вырваться... Но мне, как и многим другим моим собратьям на политическом поприще, всегда было трудно вовремя остановиться. Коммунистическая идея исчерпала свои возможности, и я уверен, что мы все в правительстве давно это чувствуем, но продолжаем пользоваться ею, боясь потерять власть. Я понял, что коммунизм тянет нас в прошлое и мешает строить будущее. Вот так и возник йуань-хуань.
Слушая отца, Джейк, тем не менее, продолжал исподволь следить за людьми на берегу — в силу профессиональной привычки.
— Эта идея родилась, когда я почувствовал полную уверенность, что Гонконг — это ключ к спасению Китая. Если мы сможем контролировать Гонконг — сейчас я говорю не о правительстве Китая, а только о себе самом или о том человеке, который придет сменить меня, — мы сможем контролировать будущее Китая, перекачивая огромные денежные суммы в тяжелую промышленность, продвигая рыночную экономику, взяв за модель отношения между тайпэньскимидомами. Через пятьдесят лет мы могли бы создать действительно могучий, единый Китай. Вот для чего нам нужен йуань-хуань!
Некоторое время Джейк сидел молча, обдумывая слова отца. Он вспомнил слова Блисс: Это китайская организация, но далеко не коммунистическая.Она сказала сущую правду.
— Но контролировать всю колонию? — произнес он с сомнением в голосе. — Я не представляю, каким образом это можно осуществить.
Чжилинь улыбнулся, но не потому, что счел слова Джейка забавными. Сеть голубых жилок покрывала его умудренное долгой жизнью лицо.
— Не забывай, что я ведь — Цзян. Созданное мною живет в веках. И этот замысел тоже будет жить, смею тебя уверить, сын мой. Я всегда контролировал ситуацию.
— И даже сейчас?
— Да, и сейчас.
Солнце вышло из облаков и теперь светило ему в глаза, но он не отвернулся. Джейк видел, как пульсирует на его виске синяя жилка.
— Но боюсь, что не доживу до того дня, когда мы увидим первые плоды наших трудов. Слишком много близких мне людей погибло из-за моей черствости. Я устал. Даже Цзян порой нуждается в отдыхе.
Волна набежала на берег и подмыла стену песочного замка, построенного мальчиком. Он посмотрел на разрушения, слезы навернулись на его глаза и он заревел. Тут из воды вылезла его сестра. Она бухнулась на колени возле замка, и ее золотистая кожа на бедрах сразу же покрылась песочной коркой.
— Ну-ну! — прикрикнула она на братишку. — Не реви!
И начала восстанавливать разрушенную стену. Понаблюдав за ней с минуту, мальчишка перестал плакать и, все еще шмыгая носом, устроился рядом с ней и начал помогать.
Джейк, наблюдавший за этой сценой, не мог не улыбнуться.
— Отец, — попросил он. — Расскажи мне о йуань-хуане.
Чжилинь кивнул.
— Расскажу обязательно. Но прежде выслушай еще одно мое сообщение. Это по моему приказу Ничирен вызвал Марианну в Японию.
Волны разбивались о берег, но звук их ударов показался Джейку громче пушечных выстрелов.
Марианна лежит на узком уступе скалы, и дождь сечет ее бледное лицо. Медленно сползает к краю пропасти...
Марианна! Не может быть!
— Я бы хотел продолжить.
Голос отца донесся будто издалека.
— Но зачем надо было ее похищать? — с трудом выговорил он.
— Химера послал группу захвата в твой дом, когда ты уже летел в Японию со своим дантайштурмовать Дом Паломника.
Джейк расслышал укоризненные нотки в последних словах отца, но не стал их комментировать.
— Это я знаю, но все-таки мне не понятно, как Марианна могла довериться Ничирену?
— Конечно, такое нелегко понять, — мягко согласился Чжилинь. — Для нее ведь не была секретом лютая вражда между вами. Но не менее трудно было се убедить, что ей угрожает опасность и со стороны Куорри.
Чжилинь смотрел на море невидящим взглядом.
— Ничирен позвонил ей, предупредив о том, что скоро в ее квартире появятся убийцы и что ей надо немедленно, как говориться, брать ноги в руки. Она, конечно, ему не поверила. И тогда он назвал ей руководителя группы захвата. Она его лично знала.
— Эванс?
— Да, Эванс. Химера, очевидно, не знал, что Марианна была в курсе, чем Эванс зарабатывал себе на жизнь. Она спряталась в кустах и, увидев, как убийцы вошли в ее дом, не могла не поверить Ничирену.
Некоторое время Чжилинь и Джейк сидели, не говоря ни слова. Наконец Джейк спросил:
— Но почему надо было привлекать к этому именно Ничирена?
— У меня не было выбора. Надо было спасать Марианну, и причем немедленно. Я знал, что в Гонконге ей от убийц не скрыться. И наиболее безопасным местом для нее я посчитал Японию. Никому в Куорри не пришло бы в голову искать ее у Ничирена. Все знали о том, что это твой заклятый враг.
— И все-таки ее нашли, — с горечью заметил Джейк.
Чжилинь печально кивнул.
— Я не мог предугадать, что в результате борьбы за власть внутри органов КГБ на Цуруги будет тоже послана группа убийц. Прости, мой сын.
