Только вот Сашка, со своей точки зрения, ни в чём не нуждалась.
— Ты, кстати, ещё долго служить собираешься?
— Видимо, да. Ни на что другое я, всё равно, уже не годна. А служба — и довольно престижна, и прибыльна. А что?
— Готовится некоторое сокращение армии., в первую очередь за счёт старших возрастов и женщин- военнослужащих из боевых частей. — словно бы невзначай сказала М. С.
— Всех женщин?
— Ещё не решили, но видимо да. Кроме меня разумеется. Шапку Мономаха или Трёхрогий венец только с головой можно снять.
— А как же я.
— Ну, выгонять спецов, подобных тебе, мягко говоря, глупо и расточительно. Подобных тебе решено перевести на преподавательскую работу в военные училища. Относительно тебя есть мнение присвоить генерал-майора, и назначить начальником Третьего Артиллерийского училища.
М. С. прищурилась. Сашка прекрасно знает, раз она говорит ''есть мнение'', то это значит — это её мнение. А училище одно из самых престижных.
— Предпочитаю оставаться строевым командиром.
— Ты всё такая же принципиальная.
— Такой и останусь.
— Ты ведь ранена была. Я помочь хотела.
— Я знаю, спасибо Марина, но это не для меня. Во всяком случае, пока.
— А о демобилизации не думала?
— Нет. А почему ты спросила?
— Да просто, война это всё-таки не женское дело. И я думала, что ты, как и многие другие, сыты уже ей по горло.
— Может, и так, только кому я нужна на гражданке. Бывший офицер с расшатанными нервами и без профессии.
— Тебе тридцать, а ты уже полковник. Получи какой-либо диплом, благо для таких, как ты это просто, и в гражданские администраторы. Там очень нужны крепкие кадры.
— Ты знаешь, Марина, я уже не чувствую себя молодой, я устала, и не хочу больше круто менять свою жизнь, так что лучше пусть всё катится по наезженной колее. Я устала.
— Может, ты и права. А с личной жизнью что? Замуж выходить не думаешь?
— От фронтовых мужики шарахаются. А от таких как я — особенно. А у меня ещё и с нервами не то, и детей я вряд ли смогу иметь. Так что закроем эту тему.
— Как скажешь.
Хлопнула дверь в коридоре, и в комнату вплывает Софи. Несмотря на произошедшие события, выглядит она по-прежнему очень стильно. За модой она следит, но, как правило, носит то, что ей нравится. А идёт Софи абсолютно всё. Хотя с нарядами на этот раз она особо не мудрила. На ней очень короткое красное шёлковое платье не иначе как от Младшей Бестии, чёрные чулки, и её разлюбезные остроносые туфельки на шпильках, тоже красные. Прекрасные каштановые волосы распущены. И они закрывают всю спину. На шее — тонкая платиновая цепочка, в ушах — небольшие серебряные серьги в форме сердец, кажется они из того мира. Софи часто носила помногу колец, но сейчас на ней только обручальное. И небольшая красная сумочка через плечо. И как обычно, слегка холодком отдаёт взгляд светло-карих глаз. Снова прежняя Софи. Её высочество ледяная принцесса.
М. С. про себя отмечает, что пистолет в этой сумочке не поместится. А из-за длины платья на бедре тоже носить не сможет. Что-то быстро сестрёнка вновь стала беспечной. Или забыла, к чему это в прошлый раз привело? Ну, это мы с ней как-нибудь потом ещё обсудим. Далеко ещё не спокойно в стране. Но пока надо же отдохнуть, в конце концов!
Сашка в этот момент почти позавидовала Софи. Та старше её, и имеет двух детей, но выглядит куда лучше, чем кажущаяся сорокалетней Сашка. Софи по виду никто не даст больше двадцати лет. Если не меньше. Она кажется ослепительно прекрасной и юной девушкой. А ведь она уже не такова, ей четвёртый десяток. Или это чужая кровь да наследственность от императора так подействовали? Хотя, нет, Марина-то выглядит старше, чем есть на самом деле.
— Нахрюкались? — спросила она по-русски с неподражаемым прибалтийским акцентом.
— Яволь, мой фюрер! — ответила Марина, небрежно козырнув.
— Меня достали твои шуточки, — снова по-русски.
Она подошла к окну, развернулась и несколько секунд пристально рассматривала Сашку, затем сообщила:
— Ты в курсе, что выглядишь, как выжатый лимон… А ты ведь моложе меня.
Сашка промолчала, а Марина обернулась и сказала.
— Это не тебя, а её расстреливали несколько месяцев назад. Так что заткнись на эту тему.
— Хамлом была, хамлом и помрёшь.
— У тебя училась.
Сашка прекрасно знает, что в последнее время отношения сестёр значительно улучшились, но они обе, особенно при посторонних разговаривают так, что производят впечатление двух лающихся стерв. И не желая слушать очередную перебранку, попросту решила перевести на другое.
— Сергей будет?
— Нет, вчера ещё улетел на север, напару с твоим, — кивок в сторону Марины, — ушастеньким другом.
— Ну, а эти двое торчат на приёме, — сказала Марина, проигнорировав остроту сестры, неизвестно из каких соображений распускающую слухи о её романе с Кэртом, — Правда, вроде обещал зайти Сордар.
Софи многозначительно посмотрела на стол.
— Что уставилась? — прищурившись спросила Марина.
— Сордар, — с придыханием ответила Софи, — на него этой водки не хватит. Тут её только чуть больше, чем на тебя одну.
(Вообще-то, спиртного припасено весьма и весьма значительное количество, и хватить могло бы самое меньшее, на трёх Сордаров, ибо М. С. гораздо больше болтает о своей любви к алкоголю, чем пьет на самом деле. Да и то практически не пьянеет).
— Я сама предусмотрительность, в холодильнике ещё столько же, если Сордар, конечно не принесёт в два раза больше.
Сашка давно не видела старших братьев Марины и Софи. Но о Сордаре преизрядно слышала от обеих сестер. В особенности про пьяные выходки адмирала, и участие в некоторых из них Марины.
Вице-адмирал Сордар Саргон (вообще-то титул и имя его ненамного короче Марининого, но он пользуется только этой малой частью), в ходе Гражданской войны командир одной из речных флотилией.
Ну, уж с флотилией Сашка знакома куда больше, чем с командиром. Эти мониторы и бронекатера весьма много попортили крови шедшим на столицу Тимовским частям и демократам. А залпы ракетных катеров, бывало, начисто выкашивали боевые порядки пехоты в Северном секторе. Командовал флотилией Сордар. Демократы так вообще награду за его голову объявили. Он услыхал о сумме и взревел: ''Да я в двадцать пять раз дороже стою! Я, мать вашу, научу вас людей ценить!'' Сумму вскоре подняли. Потом подняли ещё раз. Потом ещё. А потом по флотилии приказ вышел — одному из номерных бронекатеров присвоить имя ''Маловато будет!''
История с наградой завершилась анекдотом. Всенародноизбранные планировали ввести новые деньги. Большую партию отпечатали у мирренов. Завезли. Разослали по всем подконтрольным территориям образцы купюр…
А всенародноизбранных взяли, и разгромили. Достались победителям десятки тонн макулатуры. Отправленной в качестве сырья на целлюлозно-бумажный комбинат. Даже к коллекционерам почти ничего не попало. А один не лишенный чувства юмора офицер с флотилии водил дружбу с директором комбината. Так что несколько кило сырья перекочевали в чемодан офицера, и были доставлены Сордару. За ''сырье'' даже заплатили. По цене макулатуры.
Адмирал шутку оценил, и послал директору расписку в получении ''награды'' за свою голову.
Флотилия принимала весьма и весьма деятельное участие и во втором выступлении Чёрных Саргоновцев, а также и в революции. После окончательной победы Чёрных Саргоновцев, Сордару пророчили пост морского министра, или по крайней мере, командующего одним из флотов.
А он, неожиданно для всех, подал в отставку без объяснения причин. И М. С., что удивительно, после разговора с ним, отставку приняла. Точнее, рекомендовала министерству принять. За внешними атрибутами власти М. С. совершенно не гонится, и вроде как была генералом, так и осталась. И по званию даже младше брата будет. Но ведь мы все в реальном мире живем…
Ну, а в остальном, Сашка про Сордара ничего не знает, ибо почти всё, что про него рассказывала Марина, происходило больше десяти лет назад. Знает только, что Сордару уже за пятьдесят, но он не женат, и никогда не был, и детей нет.
— Над чем сейчас работаешь? — спросила Марина у Софи.
Та почти злорадно усмехнулась в ответ.
— По твоей милости, в последнее время я в большой моде, и буквально завалена заказами.
— Хм. А я здесь причём? Я уже и забыла, когда последний раз в галерее была.
— Мода на моё творчество- это своеобразный подхалимаж перед тобой. И ничего больше. Ценность моих произведений определять вовсе не их заказчикам. Я ещё помню, как те, кто пишет сейчас обо мне хвалебные статьи ещё совсем недавно частили меня почём зря. Но переменились козыри, и я из взбалмошной светской леди и сестры врага рода человеческого номер один, совершенно неожиданно для всей этой богемы, превратилась в сестру крупнейшего государственного деятеля современности. А уж что-то, а вылизывать зады власть предержащим, наша интеллигенция обожала всегда. А эта богема совершенно не может понять, что лестью и подхалимажем от тебя ничего не добьешься.
