"перчинкой". Этих "специй" ему хватило надолго, и мысль даже о безобидном связывании рук вызывала тошноту и сильнейший внутренний протест, не говоря о чем-то более затейливом.
Кора отнеслась к этой просьбе со всем пониманием и уважением, за что заслужила особую признательность своего ненаглядного. Впрочем, скучать ей из-за этих ограничений не приходилось. Джейс охотно раскрывал все свои таланты и умения для того, чтобы порадовать ее, хоть и продолжал держаться в относительно "ванильных" рамках. И Коре хватало всей страсти, нежности и ласки, которую она получала от него. Для Джейса это было новым и восхитительным опытом — обозначить границы и быть свидетелем их приятия и соблюдения.
Кора и Джейс вообще понимали друг друга, как никто другой, могли вместе посмеяться, пошутить, не боясь оскорбить вкусы и чувства друг друга, они имели схожие вкусы и представления о жизни. Могли провести вечер за просмотром какого-нибудь матча, матерясь в телевизор, попивая пиво и закусывая его острыми крылышками. И точно так же они могли провести вечер, не проронив ни единого слова, лежа на капоте нового рогатого пикапа Коры под усыпанным яркими звездами небом Айоки. Из них обоих годами вытравливали человечность, превращая людей в инструменты чужой воли. Тому, как превратиться снова в людей, их никто не учил, и они вспоминали это вместе, опираясь друг на друга.
Джейс так радовался тому, что дела налаживались, что не заметил, как подкралась беда. Он был так занят выстраиванием своей новой жизни в первые месяцы. Кроме отношений с Корой у его был целый список дел. Даже жители Фервью приняли его в свое общество, несмотря на его прошлое. Джейс снял хорошую квартиру в городе, выкупил почти прогоревшую ремонтную мастерскую у престарелого механика и начал приводить ее в порядок. Своему кораблю он не позволил прохлаждаться, взяв несколько заказов по перевозке товаров на короткие маршруты. Теперь у него был источник официального дохода, который мог поддержать его, пока мастерская не начала себя окупать.
Все было прекрасно. Джейс заранее озаботился тем, чтобы получить лицензию механика, сдав квалификационный тест. Этого оказалось достаточным, чтобы ему выдали разрешение на работу в Фервью. Его прошлое при этом ни на что не повлияло. Когда первые осторожные клиенты начали передавать рекомендации по сарафанному радио, то оказалось, что для местных были важнее способности мастера, чем его прошлое. Для Джейса это было глотком свежего воздуха.
Дела шли просто прекрасно, и Джейс не сразу заметил, как первичное воодушевление истаяло. Ему вдруг стало трудно просыпаться по утрам, а вечером начала накатывать подавляющая апатия. Днем мысли будто увязали в какой-то вате. Но самым страшным было то, что понемногу он переставал чувствовать радость. Она еще вспыхивала слабыми искрами, но эти искры угасали практически мгновенно. Это было странным ощущением: Джейс понимал, когда что-то должно было его радовать, но, казалось, физически был неспособен испытать это чувство. Как будто фантомные ощущения сохранялись после потери части тела.
Кора заподозрила что-то неладное, когда заметила, что Джейс потерял аппетит. У нее уже вызывали подозрения отговорки, что он просто утомился, когда она указывала на его нехарактерный упадок сил время от времени. Но когда Джейс, обожавший вкусную еду и тративший столько энергии, что ему требовалась хорошая подпитка, вдруг начал игнорировать свои любимые блюда и пропускать приемы пищи, Кора сразу же обратила на это внимание. Опыт командира, обязанного следить за эмоциональным состоянием подопечных, пришелся весьма кстати.
Они проводили вечер у Джейса дома, когда Кора решилась озвучить свою озабоченность.
— Не знаю, — ответил на ее первые аргументы Джейс. — Я, наверное, просто устал. Все-таки сейчас очень много дел.
Кора подсела к нему на диван, прижалась к его боку и нежно поцеловала в уголок губ.
— Солнце мое, ты забываешь поесть, плохо спишь и рычишь, когда кто-то кроме меня прикасается к тебе. Вчера ты готов был оторвать руку тому парню, который тебя по плечу похлопал, — по-доброму перечислила она. — Наверняка же есть еще что-то, о чем ты не говоришь.
— Это просто усталость, — упрямо заявил Джейс, но обвил рукой Кору, позволяя ей удобней устроиться у себя "под крылом".
— Mi alma*, прости, но я подозреваю, что это не просто усталость. Джейс, это нормально. После всего, что тебе пришлось пережить, абсолютно нормально, что у тебя есть последствия.
— Кора, я не поехал крышей.
— Да, и это удивительно. Скольких на твоем месте уже надо было бы паковать в комнату с мягкими стеночками? Джейс, ты удивительно сильный человек, но ты не железный. Это нормально, что ты испытываешь то, что испытываешь.
— Ничего нормального тут нет, — проворчал Джейс, упорно пялившийся в телек и старательно игнорировавший ласковые поглаживания Коры. От ее прикосновений ему хотелось рассыпаться на запчасти и вывалить все, что давило на его череп изнутри. Но позволить себе выпустить всю эту грязь наружу, да к тому же перед Корой, он не мог.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что сейчас все в порядке. Сейчас все просто зашибись! У меня есть свой дом, свое дело. На меня не плюет свысока каждый встречный-поперечный. Не нужно ни перед кем ползать на брюхе! Так с чего вдруг я разваливаться стал?!
Джейс отвернулся, стиснув зубы. Он боялся агрессии, рвущейся наружу. Они с Корой оба имели проблемы с ее проявлениями, но по отношению друг к другу соблюдали строгие правила ненападения — не повышали тон, не ругались по-настоящему, не делали агрессивных движений. Последствия неосторожного слова или злого жеста были бы просто катастрофическими. Каждый это понимал и держал себя в руках.
— Джейс, посмотри на меня, пожалуйста, — тихо попросила Кора.
Джейс плотно зажмурил глаза, подождал, пока поднявшаяся внутри буря успокоится, и повернулся к Коре.
— ¡Qué ojos tienes!** — выдохнула Кора едва слышно, но быстро вернулась к их теме. — Любовь моя, именно потому, что ты сейчас оказался в комфорте и безопасности, твоя психика и требует большего к себе внимания. Раньше ты жил в режиме выживания и не мог позволить такой роскоши, вот все и откладывалось на потом. Это "потом" наступило, Джейс.
— И что, я теперь развалюсь на кусочки? Поеду кукухой? — горько усмехнулся Джейс.
— Нет, мой хороший, я не дам тебе развалиться, — улыбнулась Кора, положив свою ладонь на его щеку.
