Подобно своим предшественникам, представителям местной элиты, фанариотские князья-правители были подотчетны Стамбулу, но прежде всего они были верны султану, а не региональным интересам. Интересы Османской империи в этом буферном регионе носили стратегический характер, поскольку Россия усиливала свою мощь. У князя-правителя и его приверженцев были практически неограниченные возможности обогащаться за счет местного населения, но любое подозрение в предательских заигрываниях с Россией было достаточной причиной для смещения, и лишь немногие князья-правители слишком долго оставались на своих постах. На протяжении фанариотского периода, как и прежде, имела место практика вынесения окончательного приговора о смертной казни по приказу султана.
Во время русско-турецкой войны 1768–1774 годов Яссы и Бухарест были заняты войсками Екатерины Великой, но по Кучук-Кайнарджийскому договору Молдавия и Валахия были возвращены Османской империи, хотя и на условиях, благоприятных для того, чтобы Россия оказывала влияние на их внутренние дела. Война 1787–1792 годов еще больше ослабила турецкое влияние в этих княжествах: по условиям Ясского договора граница между Россией и Молдавией проходила по Днестру (прежде общая граница проходила по Днепру). В 1802 году Россия добилась права утверждать турецких кандидатов на пост князя-правителя Молдавии и Валахии, а срок их полномочий теперь составлял семь лет. Что касается турок, то подобное усиление российского влияния ставило под большой вопрос их надежды сохранить целостность своих европейских территорий.
Вынужденный выбирать между Францией и Россией, султан Селим попытался лавировать, идя навстречу настойчивым дипломатическим усилиям их послов в Стамбуле. Турки признали революционную Францию, когда стало невозможно действовать по-другому, но не направили официального признания, когда в 1804 году Наполеон надел на себя корону императора. Это привело к приостановке дипломатических отношений между двумя государствами. Россия попыталась заполнить образовавшийся вакуум: Селим согласился на то, что русские корабли могут проходить через Босфор в Средиземное море, и признал за русскими право назначать пророссийских князей-правителей в дунайских княжествах. Однако победы, которые в конце 1805 года Наполеон одержал над Австрией при Ульме и над Россией при Аустерлице, стали причиной того, что Селим изменил свою политику и в феврале 1806 года признал Наполеона таким же императором, какими были монархи России и Австрии. В августе 1806 года турки уступили настойчивости французов и в одностороннем порядке сместили правителей Молдавии и Валахии, способствовавших русскому военному вторжению в княжества. В декабре турки объявили войну. В мае 1807 года Наполеон дал согласие шаху Ирана в помощи Франции вернуть Грузию, аннексированную Россией в 1801 году. Но в июле того же года он подписал Тильзитский мир с русским царем Александром. Намерения Наполеона на Востоке, похоже, состояли в том, чтобы создать впечатление угрозы британским интересам в Индии и либо отвлечь внимание России (осложнениями на ее южных границах), либо, намекая на возможность дальнейшей экспансии, склонить ее к союзу с Францией.
Несмотря на удаленность того, что происходило в Европе, арабские провинции Османской империи не могли не испытать воздействия глубоких изменений, вызванных великодержавной политикой. Расположенные на границе с Ираном владения Османской империи Багдад и Басрабыли наполовину автономными, ауправление ими в период с 1723 по 1831 год чаще всего находилось в руках суннитского семейства Аль-Дауд. Стамбул мог попытаться утвердить свою власть путем назначения губернаторов, хотя в регионе с высокой вероятностью возникновения трений с соседним Ираном контроль со стороны центра был более чем желателен, этот контроль было сложнее навязать столь разнообразному населению, состоявшему из оседлых крестьян, арабских и курдских кочевых племен, иранских шиитов, купцов и торговцев, а также паломников, направлявшихся в Хиджаз. На этом рубеже война разразилась в 1774 году как раз в тот момент, когда Кучук-Кайнарджийский договор заставил турок признать свое слабое военно-политическое положение на западе. Западный Иран находился в руках энергичной шиитской династии Занд из Шираза, а юго-западный Кавказ был под контролем Грузии, формально являвшейся вассалом Османской империи, но с 1783 года находившейся в союзнических отношениях с Россией. Таким образом, бассейн Тигра и Евфрата оставался стратегическим оплотом борьбы против дальнейшей экспансии Ирана на запад в момент, когда османская имперская армия едва ли могла помочь местным войскам защитить этот регион.
Омер-паша аль-Дауд, занимавший пост губернатора Багдада в период между 1764 и 1775 годами, был человеком более заинтересованным в укреплении своей собственной власти, чем в выполнении своих обязанностей доверенного лица османского султана. Шах жаловался на его самоуправство султану Абдул-Хамиду, но Стамбул практически ничего не предпринял или не был способен предпринять. Когда в 1775 году богатый порт Персидского залива Басра был взят в осаду войсками династии Занд, Омер-паша, опасаясь того, что они пойдут дальше на Багдад, почти не оказал помощи осажденному городу, и через год осада закончилась капитуляцией страдавшего от голода гарнизона. Но еше до падения Басры османская армия, состоявшая из подразделений, верных султану, взяла штурмом Багдад, изгнала и ликвидировала самого Омер-пашу, а после того, как Басра была взята, турки объявили войну династии Занд. В фетве нападение на Басру упоминалось как повод к войне, подробно говорилось о высокомерии и лживости династии Занд, но оправдание войны с Ираном уже не строилось на основе того, что мусульмане-шииты являются еретиками (от этого тезиса впервые отказались в договоре 1746 года с Надир Шахом). Последовали военные действия, которые вскоре закончились, и в 1777 году начались мирные переговоры.
Самым знаменитым отпрыском династии Аль-Дауд был Сулейман-паша, «Великий», главнокомандующий при осаде Басры и губернатор Багдада в период между 1780 и 1802 годами. К несомненному удовлетворению султана Селима, он в своих владениях признавал «новый порядок». В регионе его не признавали, причем более всего династия Аль-Джалили и прочие ведущие семейства Мосула, которые контролировали территории к северу от Багдада. Аристократы установили в своем районе монополию на производство сельскохозяйственных товаров и последовательно использовали в своих собственных целях ресурсы, на которые предъявлял права Стамбул.
Они были разочарованы действиями центральной власти, и особенно тем, что после 1768 года она плохо проявила себя на русском фронте. Сулейман-паша аль-Джалили, который был губернатором Киркука, а потом Мосула, игнорировал указания о снабжении продовольствием во время осады Басры. Последующие попытки правительства использовать его в качестве поставщика для армии также оказались безуспешными. Честолюбивые устремления аристократов Мосула сдерживала лишь возросшая на рубеже веков власть губернаторов Багдада и введение системы «нового порядка».
В конце XVIII столетия Сирия также находилась в руках местных аристократических династий, хотя обстановка в ее провинциях значительно отличалась. Так, в Алеппо ни одно из ведущих семейств провинции не сумело монополизировать власть. Различные семейства вступали в союзы, чтобы получить контроль над местными ресурсами и доходами, которые служили основой для политического и экономического могущества. В провинции серьезные противоречия, по всей вероятности, вылились в соперничество между «бумажными янычарами» (людьми, которые были внесены в списки личного состава янычар, но не играли никакой роли в их военной деятельности и не имели намерений ее играть) и привилегированными местными сановниками. Провинция Дамаск значительную часть XVIII столетия находилась под контролем семьи Аль-Азм, члены которой извлекали финансовые выгоды из пребывания на посту губернатора, но когда торговля иранским шелком сократилась, Дамаск уступил свое значение провинции Сидон и ее торговому порту Акра, где с 40-х годов XVIII века властвовал шейх Заир аль-Омар, хотя центральное правительство неоднократно пыталось сдерживать его деятельность. В 1771 году во время русско-турецкой войны 1768–1774 годов, шейх Заир аль-Омар сотрудничал с фактическим правителем Египта, Булуткапаном («Похитителем облака») Али-беем, когда тот начал войну с целью завоевания Сирии, предусмотрительно оправдав свое поведение тем, что оно является оборонительной мерой. Это оправдание было опровергнуто, когда после уничтожения османского флота при Чешме в западной Малой Азии и последующих нападений на турецкие корабли и наземные укрепления в северной части Эгейского моря несколько кораблей русской эскадры отправились на помощь мятежникам в ответ на обещание Булуткапана Али передать русским Иерусалим и святые для христиан места. Булуткапана Али предал его же подчиненный, Мехмед-бей Абу аль-Дхахаб (который также был его зятем и преемником), так чтоего успехи оказались недолговечными. Нов 1772 году он присоединился к войскам шейха Заира в Сирии. Там при военно-морской поддержке русских, корабли которых обстреливали Бейрут, они взяли в осаду город, где находилась резиденция преданного центральной власти клана друзов Шихаб. Занятому войной с Россией на западе и севере, османскому центральному правительству оставалось надеяться на то, что опасное восстание можно будет подавить, взяв под контроль финансовые средства шейха Заира в провинции Сидон и тем самым его усмирив. Однако в 1775 году, сразу после окончания войны, Мехмед-бей (ставший губернатором Египта) возглавил поход против шейха Заира. Хотя во время этой кампании Мехмед-бей умер от болезни, шейх Заир был свергнут.
