Неприятие перемен составляет и силу и слабость английской деревни. Наши авторы охотно потешаются над сельским консерватизмом: в рассказе «Длинный курган» местные жители пытаются помешать раскопкам самыми экзотическими способами, в «Загадочной смерти Эми Робсарт» садовник ругает новомодные штучки вроде бассейна — по его мнению, опоры для горошка гораздо важнее. А в рассказе «Деревенский вампир» врач саркастически замечает: «На меня смотрят как на возмутительное новшество, потому что мне всего лишь пятьдесят семь, а в графстве я живу лишь двадцать восемь лет».
Однако в этом постоянстве можно найти и опору: из детектива в детектив кочует, кажется, одна и та же деревня. Церковь, окруженная кладбищем, соседствует с домом священника. В местном пабе всегда можно узнать последние новости, а приезжие могут здесь и заночевать (больше обычно негде). Деревенский викарий, стряпчий и лекарь — неизменные участники всех местных событий. Такова деревушка Сент-Мери-Мид, где живет мисс Марпл, таков Поттерс-Понд из рассказа Честертона, а также деревня, где проводят лето Питер и Гарриет в рассказе «Толбойз».
АНГЛИЙСКИЙ ДОМ
Важнее дома для англичанина может быть только сад — не зря английские сыщики вечно выращивают розы и кабачки. Впрочем, дом и сад, как правило, составляют гармоничное единство. Почти любое описание дома начинается с окружающей его растительности — газонов, клумб, альпийских горок.
Английским домам часто дают имена: только в этой книге встречаются Вязы, Толбойз, Бёрч-холл, Аббатство Лэнгли, Фермерский дом и т. д. Иногда часть названия указывает на тип дома: «корт» обычно выстроен вокруг внутреннего двора, «холл» скорей всего будет большим особняком, принадлежащим старинной аристократической семье; «грэндж» мог быть построен на месте старинного амбара — обычно такой дом находится на отшибе и примыкает к ферме. Современные англичане, впрочем, воспринимают слово «грэндж» (grange) просто как общее название деревенского дома, значение «хранилище зерна» устарело и мало кому известно. Название может быть и обманчивым — как мы помним, имя Аббатство Лэнгли носил обыкновенный георгианский особняк и единственным намеком на аббатство было витражное окно в ванной комнате (хотя, возможно, до Реформации на месте этого дома и было аббатство).
В начале XX века немецкий архитектор и дипломат Герман Мутезиус, долго живший в Англии, восторженно описал устройство английского дома в трехтомном труде, который так и называется: «Английский дом». Будучи иностранцем, Мутезиус особенно чувствителен ко всему, что составляет особенность английской жизни и отличает ее от европейской. В частности, он отмечает, что двери в английском доме всегда открываются так, чтобы входящий не мог сразу увидеть «стратегические» части комнаты (например, кресло у камина). Таким образом тот, кто находится внутри, не оказывается застигнутым врасплох и может приготовиться к общению. Усадьба обычно скрыта от посторонних глаз за воротами; в саду можно найти уединенную беседку, дом полон потайных уголков.
Особенно затейливые тайники встречаются в домах, построенных в период гонений на католических священников. Когда Рональд Нокс в своих десяти правилах детектива предостерегает от злоупотребления потайными ходами, он тут же добавляет, что такой прием допустим в случае, если для него есть исторические основания: «Когда я сам ввожу в повествования тайники, то обязательно заранее сообщаю, что дом принадлежал католикам во времена гонений». С гонениями на католических священников (приблизительно 1560-1640-е гг.) связан обычай делать в деревенских домах окна с секретом, в которых вся рама целиком съезжает вниз при нажатии на спрятанную пружину, — такое окно встречается в рассказе «Дом в Гоблинском лесу». Можно вспомнить роман Джона Голсуорси «Конец главы», где упоминается замурованная комната — там в елизаветинские времена брат-протестант прятал от преследователей брата-католика, передавая ему еду в корзинке через окно. Такой тайник («нора священника» — priest hole) мог находиться под полом, под лестницей, за фальшивой панелью, под алтарем в семейной часовне.
Другая яркая черта английского дома — «разделение сфер». Существует главный вход и вход для торговцев, лестница для хозяев и лестница для слуг, служебные помещения и жилая часть дома, «парадные комнаты» и комнаты для личного пользования. Практически всегда кухня отделена от судомойни, ванная комната — от туалета, детская делится на «ночную» и «дневную».
Что касается чрезвычайно важного разделения пространства на мужское и женское, то дом, в принципе, — скорее женское царство, в то время как сфера мужчины — парламент, контора, клуб. Герман Мутезиус выказывает некоторое удивление по поводу того, что у хозяина, как правило, нет даже собственного кабинета. «У англичан не принято работать дома», — замечает он. Если хозяин художник — он работает в отдельной студии, если банкир — трудится у себя в банке. (Как тут не вспомнить диккенсовского мистера Уэммика: «Контора одно, личная жизнь — другое»).
НАЗНАЧЕНИЕ НЕКОТОРЫХ КОМНАТ
Спальня и гардеробная
В рассказе «Черный — цвет невинности» сиделка высказывает свое негодование в следующих выражениях: «Миссис Лейтон уже распорядилась, чтобы девчонка спала в гардеробной при ее спальне, а мне велела спать в комнате на другом конце дома, будто я простая горничная». Чем так уж завидно место в гардеробной? Дело в том, что, во-первых, комнаты слуг и хозяев всегда находились в разных частях дома, то есть здесь речь идет о вопросе статуса. Во-вторых, гардеробная обычно была личной комнатой хозяина дома.
Спальня считалась женской комнатой — в этой комнате женщина переодевалась и приводила себя в порядок; здесь же стоял ее туалетный столик. В более просторных домах бывала и отдельная женская гардеробная. Но гардеробная мужа (dressing room), примыкающая к спальне жены, — практически обязательная деталь любого английского дома, как загородного, так и городского. В рассказе «Толбойз» Гарриет рассуждает о тесноте деревенского жилища: «Можно, забрав мужа к себе в комнату и разместив двух старших детей в его гардеробной, поместить еще одну особу». Заметим, что о спальне она говорит именно как о своей комнате.
Писательница Пенелопа Лайвли в книге «Отпертый дом» пишет, что для нее мужская гардеробная в доме ее бабушки и дедушки — символ прежней концепции брака, когда между мужем и женой сохранялась дистанция и у каждого было свое личное пространство. В мужской гардеробной часто находилось отдельное спальное место, иногда мужчина использовал эту комнату как кабинет. Мутезиус называет такое устройство «большим культурным преимуществом».
Нижняя гардеробная, чулан и холл
Комнаты в английском доме так разнообразны по своим функциям и названиям, что это часто создает трудности при переводе. Например, и dressing room, и cloak room переводятся обычно как «гардеробная», между тем это совершенно разные помещения. Cloak room, которую мы вынуждены были громоздко называть гардеробной для верхней одежды, чтобы не путать ее с хозяйской гардеробной при спальне, всегда находится на первом этаже дома, недалеко от входа, и предназначена исключительно для мужских пальто и плащей. Женщины, приходящие в дом на обед или на праздник, снимали пальто наверху, в специально отведенной для этого комнате.
Недалеко от входа находился и обувной чулан, служивший для хранения и для чистки обуви (именно туда отправляется мисс Кверк в поисках улик в рассказе «Толбойз»). По всей видимости, телефонная комната, упомянутая в рассказе «У телефона», также была переделана из обувного чулана (за занавеской на полках там по-прежнему стояла обувь). Специального помещения для телефона в домах, разумеется, не было, поскольку в начале века телефон был еще относительным новшеством, — чаще всего его устанавливали в холле, иногда в больших домах использовались телефонные будки.
Холл в английских домах, как правило, очень просторный и имеет главным образом декоративную функцию. В Средние века холл был, в сущности, единственным жилым помещением в доме — здесь устраивались пиры, здесь же спали и хозяева и слуги. С течением времени холл утратил эти функции, но, странным образом, отчасти сохранил свой статус помещения, по которому гости будут судить о хозяине. В XVIII веке его часто украшали мраморными колоннами и картинами, и даже в более поздние и более прагматичные времена сохранилась традиция выставлять в холле всевозможные сувениры и редкости. Вспомним описание холла в рассказе «Дознание»: «Два длинных стола, дубовый комод, несколько жестких стульев и бирманский гонг. На стенах — оленьи рога, литографии, изображающие ранних христианских мучеников, <…> чучело двадцатифунтовой форели, пойманной сэром Гаем в Шотландии, и недурной гобелен». Кроме того, холл — центр дома: сюда выходят все помещения, коридоры и переходы.
