В машине пахло страхом и потом. На поворотах Костю–Пузу бросало на Врача, Врач весело отпихивался:
— Любохари, любуйцы, бросьте декабрюнить… Костя–Пуза молчал, злобно щерился.
— Тройные премиальные, — коротко бросил Шурику через плечо Роальд.
— Почему тройные?
— Костя–Пуза — раз. Раскрытая кража в “Тринити” — два. Наконец, Лигуша.
— Да где тот Лигуша? — протянул Шурик.
— Не важно.
Похоже, Роальд чего‑то не договаривал.
— Слышь, придурок, — толкнулся к Врачу Костя–Пуза, руки у него были связаны. — Возьми в кармане платок. Пот глаза заливает.
— Айс вайе пюс капердуфен! — весело удивился Врач. Он не собирался помогать Соловью. — С Анечкой Кошкиной как познакомился? В библиотеке?
— Да не ходок я туда! — ощерился Соловей. — По телефону.
— Так я и думал. К Лигуше подбирался?
Теперь уже Роальд (он вел машину) быстро спросил:
— Что искал?
— А то не знаешь?
— Шкатулку?
— Ее.
— Зачем в Лигушу стрелял?
— Надоело.
— Зубайте все, без передышки! — еще веселее удивился Врач. — А все думают, из‑за ревности.
Костя–Пуза обиженно засопел.
— Видел шкатулку?
— Анька видела.
— Золотая?
— Анька? — не понял Соловей.
— Шкатулка, придурок. Менталитет у тебя, топором махаться. Шкатулка, спрашиваю, золотая?
— Да ну.
— Чего ж ты за ней гонялся?
— За Анькой, что ли?
— За шкатулкой, козел.
— Ну как, — нагло ухмыльнулся Костя–Пуза, отряхиваясь, как собака. — Что‑то лежит в той шкатулке, тяжелая.
— Где шкатулка? — не оборачиваясь спросил Роальд.
— Ты мент. Ты ищи.
— Не скажешь?
Костя–Пуза насторожился:
— Ну а если скажу, что мне светит?
— Роальд, — весело спросил Врач. — Что ему светит?
— Минимум десять лет, — не оборачиваясь, бросил Роальд.
— Мент! — злобно прошипел Костя–Пуза, дергаясь, и Шурик локтем ударил его в живот.
А Врач весело попросил:
— Роальд, тормозни!
— Зачем? — поглядывая в зеркало заднего вида, спросил Роальд.
— Видишь канаву? В таких канавах тьма пиявок. Я Пузе полные штаны набью. У него кровь прилила к голове.
Костя–Пуза мрачно сопел.
— Не человек он, — вдруг странным голосом сказал он. — Я зря с ним связался. Анька предостерегала.
— Ты о Лигуше? — спросил Роальд.
— Ну да. Был я в его домике. Ночью. — Костю–Пузу передернуло. — Он на ночную рыбалку уехал, я решил — наведаюсь. У людей как у людей, а у Лигуши кухня вся в рыбьей чешуе, а в комнате осиные гнезда, паутину шевелит воздухом. Все гнилое, светится.
— Как ты, — буркнул Роальд.
— Мне что? — прошипел Костя–Пуза. — Отсижу, выйду честный. Еще тебя, мент, достану. Должок большой за тобой.
— Где шкатулка?
— Сам ищи! — огрызнулся Костя–Пуза. — А не найдешь, моя будет. — Его выпуклые глаза вдруг затуманились. — Лигуша сказал, что через семь лет увидимся. А он не врет. Так что не светит мне десятка!
— Да нет. Светит.
— Это почему? Его же убили. Говорят, молнией его убило.
— А его и раньше убивали.
Костя–Пуза задумался.
— Я у него был однажды. Еще до той ночи. Зашел как‑то, говорю: ножичек потерял. Помоги, говорю, найти, прикипел душой к ножичку. А он на кухне ушицу хлебает, мутная, вроде баланды. Не ищи, говорит, тебе ножичек не поможет. Врут, что ли, насчет молнии? Вы что, пристукнули Лигушу?
Никто Соловью не ответил. Только Врач хохотнул:
— Крепкий шишидрон! Папася, мамася!
Иван!
16 сентября 1993 года
…На вид шкатулка действительно казалась медной. На темной, слегка помятой поверхности виднелось алое пятно. Палец так и тянулся к нему, но шкатулку Шурик держал двумя руками, такая она была тяжелая. Величиной с толстую книгу, а весом на пуд. Шурик выдохнул:
— Что в ней?
— Увидим, — грубо буркнул Роальд и накинул на шкатулку клетчатый носовой платок. — Идем вон туда. Там все скамьи свободны.
— Откроем?
— Подождем Врача.
— Дался тебе Врач! Больной ты, что ли? Он полчаса назад должен был появиться.
Роальд не ответил.
Оглядываясь, не стоит ли под аркой зала ожидания Леня Врач, борясь с острым желанием ускорить шаг, Шурик и Роальд деловито проследовали мимо коммерческих киосков. Незанятые торговцы, лениво жуя резинку, провожали их ленивыми взглядами. Сникерсы, бананы, кола… Банановая республика… Картошкой не торговать!
— Ну, где Врач? — оглядываясь, прошипел Шурик. — Он уже на полчаса опоздал.
— Просто так Врач не опоздает.
Шурик осторожно поставил шкатулку на неудобную эмпээсовскую скамью.
— Конверт! Ты в конверт загляни, Роальд. Ведь о конверте Врач ничего не говорил.
Под тяжелой шкатулкой, упрятанной в ячейку автоматической камеры хранения, они нашли обычный конверт без марки, слишком тощий, чтобы надеяться на вложенный в него гонорар, но все же.
— Подождем Врача.
— Дался он тебе!
— Если это то, за чем люди гоняются тысячи лет… — Роальд аккуратно кивнул в сторону шкатулки, — не стоит торопиться. Врач ясно сказал: к шкатулке без него не притрагиваться.
— Ты еще на Костю–Пузу сошлись!
Роальд не ответил.
— Роальд! Хотя бы конверт открой!
Роальд поколебался, но вскрыл конверт.
— Чек! — вырвалось у него. — На предъявителя.
— Сколько?
— Много, — изумленно протянул Роальд. — Ты смотри, как много! Откуда у Лигуши такие деньги? — Он показал Шурику оборотную сторону чека. Корявыми буквами на серой плотной бумаге было выведено: “Спасибо”.
— За что? — удивился Шурик.
— За уважение, — грубо ответил Роальд. — Ты же в него стрелял.
— Заткнись!
— Ладно, — сказал Роальд. — Премию я тебе увеличу.
— Роальд, — Шурик не спускал глаз со шкатулки, — почему ты мне не расскажешь? Кто он, этот Лигуша? Откуда он знал, что его убьют? И ведь не убил я его, он сам сгорел. Как может человек превратиться в горсточку пепла?
— Спроси Врача.
— Где он, черт побери?
— Наверное, занят.
— Открой шкатулку, Роальд. Там, может, бриллианты?
— Дождемся Врача, — непреклонно ответил Роальд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
