Сначала — Афанасий. Возможно, его мыслесфера подскажет, что случилось. Затем — Олег Харитонович. Если он не отзовётся, придётся бить тревогу, потому что это будет означать, что координатор находится в бессознательном состоянии. Убивать его Поводыри не станут, он слишком много знает, будут пытаться завербовать или запрограммировать. Значит, время ещё есть, он не сдастся без боя.
Роман откинул голову на спинку кресла, и его мыслеволя невесомой пушинкой всплыла над телом.
Поиск Афанасия он начал с его квартиры на Хорошёвском шоссе.
Нашёл дом, просканировал квартиру, пустую в данный момент. Жена Вьюгина отсутствовала, вероятно, была на работе, но искать её Роман не стал, она и так рассказала отцу всё, что знала.
Тогда он расширил территорию поисков, поднялся над Москвой, высматривая в сверкании энергопотоков столицы знакомые вибрации.
Но и в Москве Афанасия не оказалось. Его аура, хорошо отзывающаяся на вызовы Романа, не высветилась золотистым лотосом, не послала в ответ дружеский лучик.
Роман вернулся в тело, глянул на часы: его астральное путешествие длилось всего четверть часа, хотя показалось — не меньше двух.
Сходил на кухню, взбодрил себя хорошей порцией кофе, обратно забрался в кресло.
Итак, где может находиться полковник Вьюгин вне Москвы? Друзей и знакомых у него пруд пруди, но все они или почти все проживают в столице. Да и не пойдёт он к знакомым, если собирался встречаться с Олегом Харитоновичем, а тем более — сдавать его агентам Поводырей. Но и Харитоныч, со своей стороны, не поедет туда, где Макар телят не пас, тем более обладая умением видеть невидимое. Если они и договорились о встрече, то на нейтральной территории, в удобном для обоих месте.
Где это место?
Первый вариант: дача Афанасия. Вроде бы она у него есть, он как–то говорил, что у родителей есть участок земли по Новорижскому шоссе. Кстати, недалеко от дачи Даниэлы. Поедет туда Малахов? Вряд ли. Хотя не факт.
Вариант второй: дача самого координатора, по Ярославскому шоссе, километров тридцать от МКАД. Но вот поедет ли туда Афанасий, если он заражён «вирусом предательства», это вопрос. Скорее всего нет.
Итого.
Надо готовиться к первому варианту.
Роман закрыл глаза, сосредоточился и бесплотным лучом вонзился в небо, ориентируясь на северо–запад.
Он не знал точного места расположения дачи Вьюгина, однако поиск начал не с неё, а с дачи матери Даниэлы. Это место он помнил хорошо — как источник приятного тёплого излучения.
Сначала пришло ощущение, сравнимое с дежавю: показалось, что он уже искал что–то в этом районе, но забыл об этом. Потом перед мысленным взором проявилась красивая эфемерная «бабочка» — энергоинформационный след Даниэлы, «запахом» которой пропахла вся территория дачи. Захотелось «присесть» на лужайку возле коттеджа, где они когда–то готовили шашлыки, побродить меж соснами и берёзами, напевая песню Юрия Антонова («Меж берёз и сосен тихо бродит осень…»), сорвать с ветки яблоко.
На зеленовато–салатовом нежном фоне усадьбы вдруг протаяла серебристая вуалька.
Сердце дало сбой.
Несмотря на дождливую осень, дачники продолжали ухаживать за своими участками, и среди них была Даниэла. Это её аура просверкнула сквозь биоэнергетическую паутину местности, свитую живыми организмами.
Успокойся! — недовольно приказал сам себе Роман. Что с того, что она сейчас на даче? У неё своя жизнь и свои планы.
Однако вторая часть сознания, ведомая любопытством и ревностью, захотела посмотреть, с кем сейчас бывшая жена. Роман опустился ниже, включил мысленный «сканер», обнаружил рядом с серебристой вуалью слабое «вибрационное» пятно неправильной формы, отсвечивающее перламутром и оранжевыми пунктирчиками.
Мужчина, лет двадцать пять — двадцать восемь, молодой, сильный, уверенный, воинственный. Вряд ли добрый. Но ведь он ей нравится? Значит, всё нормально. Главное, чтобы заботился и защищал. Не так?
Успокойся! — ещё раз одёрнул себя Роман. Даниэла нашла себе пару, и какая разница, кто этот молодец и что собой представляет. Ты не был мужчиной её мечты, в этом всё и дело.
Смутное беспокойство заставило его прекратить сканирование Даниэловой дачи.
Роман выскочил из «ямы» воспоминаний, в которую залез, шире «открыл глаза».
Беспокойство инициировалось не дальним пространством, по которому путешествовала душа, а ближним. К квартире Воли Тимошенко протянулись незримые нити недоброго внимания, и это ощущение усиливалось с каждой секундой.
Он спикировал в глыбу тела, открыл глаза.
За дверью квартиры шла тихая и очень опасная, судя по «пси–запахам», жизнь. Двое поднимались по лестнице, двое замерли у двери, ещё двое дежурили чуть выше лестничной площадки и чуть ниже. И все они хотели попасть в квартиру.
Роман вспомнил про обещание Тамерлана выслать опергруппу. Может быть, она уже прибыла?
Однако люди за дверью спецгруппе «Триэн» не принадлежали.
Грохнуло! Дверь с треском влетела в прихожую, выбитая могучим ударом.
В квартиру ворвались молодые люди с масками на головах, вооружённые длинноствольными — из–за насадок бесшумного боя — пистолетами. Картинно замирая, ворочая стволами пистолетов, разбежались по комнатам квартиры, заглянули в туалет, ванную, на кухню.
— Никого, — выхрипнул один из них.
Роман, стоявший в углу спальни в состоянии вады, усмехнулся. Непрошеные гости в настоящий момент были ему не страшны, они его не видели. И мучил его только один вопрос: каким образом этим бандитам удалось выйти на квартиру Тимошенко? Мало того, что они должны были знать адрес, им должно было быть известно и то, что беглец прячется именно там.
В гостиной начался спор.
Один из боевиков утверждал, что квартирант никуда не уходил и его следует искать где–то в квартире. Второй предположил, что подопечный успел спрятаться у соседей либо поднялся по лестнице на верхние этажи здания.
— Кабан, проверь! — приказал третий кому–то из подчинённых.
Суета продолжалась ещё какое–то время, пока боевики обшаривали все комнаты квартиры.
Вернулись посланцы, обследовавшие весь подъезд и обшарившие соседние квартиры.
— Бык, никого, — доложил один из них.
Роман надеялся, что после этого они покинут квартиру, но ошибся.
Обострённые чувства выявили новый источник опасности.
Он почувствовал чьё–то угрюмое «чёрное» дыхание, спины коснулся острый нацеленный взгляд.
Роман «запахнул» «накидку невидимости» поплотнее.
Стало ясно, что команду ворвавшихся в квартиру боевиков сопровождает профессиональный пси–оператор, умеющий «видеть невидимое».
В квартиру вошёл новый гость.
Роман сразу почуял его скрытую силу и понял, что это и есть тот самый оператор, руководящий нападением.
Раздался хрустящий ломкий голос, голос подростка, а не взрослого мужчины:
— Он здесь, ищите!
По гостиной прошло движение, дверь спальни распахнулась. На пороге появился энергичный, высокий, гибкий, наполненный скрытой силой и угрозой мужчина лет сорока пяти, одетый в строгий коричневый костюм с галстуком. Лицо у него было необычное, белое, сужавшееся к подбородку, асимметричное: правая скула шире левой, правый глаз больше левого. Но оба глаза, чёрные, быстрые, проницательные, таили одинаковую жажду смерти.
Он сразу посмотрел в угол, где стоял «невидимка», раздвинул узкие лиловатые губы так длинно , что похолодевший Роман догадался: перед ним нечеловек !
— Вот он! Чудно! — Говорил незнакомец по–русски, но с тонким «французским» акцентом. — Хорошо, что я не доверяю этим рыцарям плаща и кинжала. Бык!
В проёме двери возникла массивная фигура.
— Берите его!
— Кого? — не понял верзила. Романа он по–прежнему не видел.
— За кроватью, слева. Живей!
Верзила, недоумевая, сделал шаг вперёд, держа одной рукой как игрушку пистолет, а второй доставая вертушку скотча.
Роман понял, что отсидеться без боя не удастся.
Он перешёл в иной темп времени, и Бык словно застыл на месте, выпав из процесса бытия.
Но не выпал его асимметричный черноглазый начальник.
Когда Роман скользнул к двери, минуя боевика, на его пути вырос чужак.
— Прекрасно! — прощебетал он своим специфичным «детским» голоском, нанося удар в грудь Роману длинной, как копьё, рукой.
Однако Роман уже настроился на «интуитивку», ушёл с вектора удара по спирали схода , ответил точными ударами справа в плечо и слева в лицо незнакомца, заставляя его ломать атаку, прерывая импульс и меняя вектор намерений.
Бык, всё ещё лупавший глазами в бессилии что–нибудь увидеть, попался под руку и кувыркнулся через кровать, разнося на куски комод с бельём.
Незнакомец отскочил, но не уступил дорогу. Глаза его вспыхнули чёрным огнём лютой злобы.
