Афанасий остановился, не чувствуя уверенности. Садиться в машину не хотелось. Зашевелившаяся интуиция родила в душе смутное беспокойство.
Надо было взять с собой Эрика, подумал он, прикидывая, стоит ли отступить, пока не поздно.
Дверца со стороны водительского сиденья открылась, высунулся Джокер.
— Это я, командир.
Афанасий стиснул зубы, убеждая себя, что всё нормально, открыл дверцу пассажирского сиденья, оглядел пустой салон машины.
Джокер следил за ним, не выказывая своих чувств, усмехнулся.
— Ты кого–то ждёшь, кроме меня?
— Пугливый стал, — проворчал Афанасий, устраиваясь рядом. — Друзей становится всё меньше, врагов всё больше. Рассказывай свою байку.
— Это не байка, — качнул головой экстрасенс. — Я бы и сам не поверил, если бы мне рассказали. Я летал на Тенерифе, есть такой вулканический остров в Тихом океане.
— Обойдись без лекций по географии.
— В общем, отличный отель, экзотика, пейзажи, всё как положено. Познакомился с девушкой по имени Леонсия, она креолка, но живёт в Штатах.
— Короче.
— Какой–то ты сегодня нетерпеливый. — По губам Джокера скользнула кривая улыбка. — Короче, она оказалась агентом «Скрытой руки».
— Чего? — удивился Афанасий.
— Существует такая всемирная надправительственная структура, известная тебе под аббревиатурой АПГ.
Афанасий замер, пристально вглядываясь в лицо Сильвестра, превратившееся в бесстрастную маску.
— Ты знаешь… о существовании АПГ?!
— Узнал на Тенерифе.
— От кого?!
— Сначала от Леонсии, потом от другого человека. С ним я и хочу тебя свести.
В дверцу деликатно постучали.
Афанасий повернул голову.
На него через стекло смотрел длиннолицый мужчина с аккуратным пробором волос, одетый в блестящее чёрное осеннее пальто.
— Кто? — напрягся Афанасий.
— Он сам расскажет.
— Пошёл к чёрту! Я в таком режиме не работаю!
Он взялся за ручку дверцы, собираясь выйти, но рядом с машиной выросли двое мужчин, и он понял, что попал в ловушку.
— Ты меня подставил?!
— Не трепыхайся, командир, — криво улыбнулся Джокер. — Жизнь всех нас подставляет тем или иным способом. Послушай, что скажут эти люди.
Дверца салона открылась, на заднее сиденье сел мужчина в чёрной куртке, рядом с ним устроился ещё один, плотный, бровастый, угрюмый.
— Добрый вечер, — сказал длиннолицый. Глаза у него были чёрные, ничего не выражающие, блестящие, пластмассовые, будто на Вьюгина смотрел не человек, а кукла.
— Не пугайтесь, Афанасий Дмитриевич, — продолжал он тихим интеллигентным голосом. — Мы вас долго не задержим.
— Кто вы? — Афанасий нащупал мобильник, собираясь включить его на запись.
— Не делайте этого, — разгадал его замысел длиннолицый, протянул руку. — Дайте на время телефон.
Афанасий помедлил, переводя взгляд с одного незнакомца на другого, отдал айком.
— Меня зовут Валерий Тимурович, я помощник заместителя министра образования и науки Метельского.
— Допустим. Что дальше?
— Мы знаем, кто вы.
— Неужели?
— Вы не только сотрудник ФСБ, вы ещё работаете на очень интересную организацию «Триэн».
Афанасий посмотрел на Джокера, отвернувшегося к окошку и, судя по всему, потерявшего интерес к происходящему. Но Джокер не мог знать о том, что его командир работает на «Триэн»! Эти сведения нельзя было выбить из него даже под пыткой.
— Не понимаю, о чём вы.
— Не начинайте детские игры, полковник, — поморщился длиннолицый. — Мы знаем о вас всё, столько, что этого достаточно для…
— Чего?
— Для ликвидации.
Афанасий невольно покачал головой, усмехнулся.
— Это следует понимать как предложение начать переговоры?
— Вы невероятно догадливы. — По узким губам помощника замминистра скользнула понимающая улыбка. — И умны. Думаю, вы нас поймёте.
— Чего вы хотите?
— Сотрудничества, разумеется.
Афанасий снова посмотрел на застывшего в ступоре Джокера.
Валерий Тимурович кашлянул.
— Не волнуйтесь, он ничего не будет помнить.
— Вы его…
— Пришлось программировать, сотрудничать добровольно он отказался.
— Почему же вы уверены, что буду сотрудничать я?
— Не уверены, Афанасий Дмитриевич, но надеемся. Программирование фрустирует психику реципиента, она долго не выдерживает, человек через год–полтора сходит с ума. Добровольное сотрудничество продляет… э–э, срок жизни.
— Это радует. Однако мой ответ: нет!
— Не торопитесь, полковник.
— Нет!
— Вы даже не хотите спросить, чего мы хотим от вас конкретно?
— Нет! — в третий раз произнёс Афанасий.
— Вы меня разочаровываете. Судя по описанию вашего сотрудника, вы очень креативный и быстро соображающий человек. Недаром же вы стали начальником Центра психофизических технологий.
— Исследований.
— Э–э, бросьте, полковник, мы не столь наивны, как вы думаете, и знаем, что в вашей… м–м, «конторе» давно занимаются технологиями психодистанционного манипулирования людьми. Итак, ваше последнее слово?
Афанасий понял, что шансов отмолчаться или уговорить вербовщиков подождать у него нет. Он сделал вид, что колеблется.
— Дайте закурить.
— Вы же не курите.
— Нервничаю.
Длиннолицый полез в карман за сигаретами, и в тот же момент Афанасий ударил в дверцу машины телом, сосредоточиваясь на атаке стоявшего с его стороны человека.
Возможно, ему и удалось бы справиться с ним, а затем броситься через дорогу, перепрыгнуть ограду бульвара и добежать до стеклянного купола подземного торгового центра. Но реакция длиннолицего замминистра оказалась не хуже, чем у спецназовца.
Валерий Тимурович не стал выскакивать следом, он просто выстрелил Афанасию в плечо, снизу вверх, из особого пистолета, стреляющего иглами.
Афанасий почувствовал укол, хотел ударить подскочившего к нему парня в лицо… и полетел в разверзшуюся под ногами бездну.
Его втолкнули обратно в машину, так быстро, что никто из редких прохожих не обратил на это внимания, и больше он уже ничего не видел и не слышал.
Шехерезада читала книжечку Мопассана, поглядывая на часы, когда раздался звук проворачивающегося в замке ключа.
Она вскочила с дивана, метнулась в прихожую.
Вошёл Афанасий. Лицо его было задумчивым, взгляд казался ускользающим, нетвёрдым, осоловевшим.
— Извини, — пробормотал он, отводя глаза. — Выпил вот.
От него действительно пахло вином, а также сигаретным дымом и чужим мужским одеколоном.
— Встретился со своим Сильвой? — растерянно спросила она.
— Ага. — Он пошатнулся. — Ух ты, заносит! Помоги раздеться.
Шехерезада подхватила мужа, подставила плечо, повела в спальню.
— Может, в душ?
— Не, усну на ходу, потом.
Она довела до кровати, не столько раздосадованная, сколько удивлённая: таким она мужа никогда не видела, — помогла раздеться. Он буквально упал на кровать. Сказал, еле ворочая языком:
— Спасибо… никому… не говори… я больше… не буду…
Бормотание перешло в шёпот, Афанасий вздохнул и уснул.
Шехерезада постояла над ним, сжимая в руках штаны, направилась было в гостиную, но вернулась.
Афанасий спал, дыша часто и быстро, словно куда–то бежал, лицо его было в поту.
Она бросилась в туалетную комнату, намочила край полотенца, вернулась в спальню, протёрла ему лицо, шею, грудь, посидела на краешке кровати, прислушиваясь к своим ощущениям, тихонько вышла. Набрала номер телефона отца.
Олег Харитонович разбирался с документами, полученными из Томска, когда позвонил Тамерлан:
— Не спишь?
— Я ложусь не раньше двух. Что случилось?
— Мне позвонила Шеха. Вьюгин встречался с каким–то своим сотрудником и вернулся домой сам не свой. Девочка заволновалась.
— С кем он встречался?
— Она говорит, с одним из сенсов, Афанасий назвал его Сильвой.
— Это Джокер. — Малахов представил лицо экстрасенса; Джокер ему нравился. — Бывший сотрудник спецподразделения МВД. Что говорит сам Афанасий?
— В том–то и дело, что ничего не говорит. Рухнул спать, несёт от него.
— Афоня не пьёт!
— Шеха сказала, что от него разит спиртным.
— Странно, не припомню, чтобы он так набирался.
— Позвони Волкову, пусть посмотрит его.
— Волков изучает В–портал. К тому же после вояжа на Луну ему надо прийти в себя, не хотелось бы его отвлекать. Я сам поговорю с Афанасием.
— Будь осторожен, старик, не нравятся мне такие ночные сюрпризы. Наш противник изощрён и вполне способен реализовать один из запасных коварных замыслов.
— Что ты имеешь в виду?
— Вербовку.
Олег Харитонович помолчал.
