– Разрешите представиться, товарищ капитан! Младший лейтенант Ненашкин, можно просто Дмитрий. Это наш водитель, сержант Тихон Васин. Телеграмму о вашем приезде получили вчера, уже полсуток ждем вас. Только недавно узнали, что самолет задержался. Пойдемте, товарищ капитан.
Вот как? Значит, одним приказом меня снимают с курсов, а другим повышают в звании… Да нет, это же разные службы – догадался я. Сперва пришел приказ о присвоении капитанского звания, а через какое-то время, несколько часов или суток, приказ об отчислении. Жаль, не успел сообщить Фаине и Марку. Может, не все так плохо складывается? Капитан – солидно звучит. Если бы я уже был капитаном, наверняка этот боров Сенин вел бы себя повежливее. А собственно, чему я удивляюсь? У меня почти четырехлетний стаж работы, да и сам я не мальчик, уже двадцать шесть!
– Послушай, Дмитрий, может, довезем женщину до центра? Жалко ее, стоит с ребенком на морозе.
– Да ее встречают, вон, родители подошли. Это Аня. Ездила в Челябинск на свидание с мужем, он сидит там в тюрьме за грабеж.
– Много награбил?
– С товарищем-механизатором выпили, разбили витрину продуктового магазина и взяли несколько бутылок водки и коробку консервов.
– И за это сразу в тюрьму?
– Да, жалко парня. Вообще-то он тихий… диву даешься, и как умудрился такое сотворить?
– Куда мы едем?
– Вам предоставили служебную комнату недалеко от военной прокуратуры, но сначала надо заехать на службу.
– Комната в коммуналке?
– Нет, это двухкомнатная квартира. В другой комнате живет заместитель военного прокурора округа капитан Барабашев, тоже холостой, как и вы. Но он уже год как здесь.
– Пьющий?
– Нормальный человек.
– То есть пьющий?
– Не могу знать, товарищ капитан.
Неужели новое испытание? Но здесь мы с соседом хотя бы будем жить в разных комнатах.
– Кстати, товарищ капитан, я назначен вашим помощником в расследовании одного уголовного дела, которое только поступило к нам. Завтра прокурор, майор Ванин Пал Палыч, ознакомит вас с подробностями.
– А какое у вас образование, Дмитрий? Есть опыт следовательской работы?
– Очень небольшой. После срочной службы поступил в двухгодичное военное училище в Куйбышеве на отделение юриспруденции и уже несколько месяцев работаю в военной прокуратуре Кокчетавского отделения Южноуральского военного округа дознавателем.
– Понятно. Дмитрий, давайте сначала заскочим на почтамт, мне надо позвонить родителям. А потом в прокуратуру.
– Товарищ капитан, приказано отвезти вас сразу в прокуратуру.
– Ну, приказ есть приказ, поехали.
* * *
Было семь тридцать вечера. Город выглядел тоскливым, почти пустынным. На плохо очищенных от снега темных улицах – редкие грузовые машины и такие же, как наша, служебные ГАЗ-69. Эти полугрузовики мне нравились своей надежностью и неприхотливостью.
Мы вышли возле трехэтажного кирпичного дома с вывеской «Военная прокуратура», и меня провели в приемную прокурора. Оказалось, прокурор собрал всех, чтобы провести совещание и поздравить с наступающим Новым годом. Да, сегодня же тридцатое декабря, а я и забыл! Завтра короткий рабочий день, должно быть, поэтому прокурор и проводит совещание сейчас. Около двадцати человек уже сидели в приемной, когда подошел я, небритый, в свитере. Поздоровался со всеми и занял место на скамейке. Через несколько минут нас пригласили в кабинет, и прокурор начал заседание.
Работа военной прокуратуры здесь имела свою специфику. В освоении целинных территорий, уборке урожая, строительстве новых объектов – в основном дорог и коровников – принимало участие большое количество военнослужащих. Поэтому частыми явлениями были хищения государственных средств военными специалистами, а также драки солдат с местным населением и другими целинниками, в особенности студенческими строительными отрядами, сопровождаемые жертвами и увечьями.
Прокурор представил меня собравшимся как опытного следователя и поручил работу над уголовным делом, возбужденным по случаю столкновения в поселке совхоза имени Ленина в Куйбышевском районе солдат и студентов аграрно-технического института города Кирова, вследствие чего погибли два студента. Причина столкновения – спор из-за девушек, отбывавших наказание в исправительно-трудовой женской колонии в Чебоксарах. В драке участвовало около сотни человек с обеих сторон, не считая девушек-уголовниц, которые поддержали студентов. Нетрудно было предположить, что нападающей стороной, скорее всего, являлись солдаты. Мне следовало завтра же выехать в указанный населенный пункт, расположенный примерно в двухстах пятидесяти километрах от Кокчетава, и оставаться там до окончания расследования. Связь и координация с прокуратурой возлагалась на моего нового соседа по квартире капитана Игоря Барабашева.
Прав отец – эти идиоты меня еще отправят за Берингов пролив. Кокчетав, новый целинный городок, был, конечно, жалок и уродлив, как и вся идея освоения целины, но тем не менее являлся административным центром – с баней, кинотеатром, почтой, магазинами и столовыми. Там же, куда я еду, – ни почты, ни бани, ни кинотеатра и единственный магазин, где по выданным совхозом чекам можно приобрести товары первой необходимости: хлеб, изредка масло, крупы, хозяйственное мыло – все нижайшего качества. А ведь расследование подобного дела займет в лучшем случае несколько месяцев, вероятнее всего – полгода.
– Что такой мрачный, коллега? – спросил меня уже дома капитан Барабашев, высокий, широкоплечий, довольно симпатичный молодой человек, старше меня на несколько лет. С его слов я узнал, что он окончил Воронежский университет и сам родом оттуда.
– Не беспокойся, – продолжал он. – Сложно, но выжить можно. Зато подальше от руководства. Водки, правда, нет, однако есть самогон, поварихи и официантки в совхозе сговорчивые, да и со школьными учительницами общий язык можно найти. До тебя я там проторчал несколько месяцев и, как видишь, остался жив. Если не женат – ничего страшного. И деньжат накопишь – потратить негде, – и баб вдоволь потрясешь. Да, кстати, там русский и немецкий преподавала казахская немка [59] , ссыльная из Алма-Аты, зовут Региной. Может, тебе с ней повезет. Вообще-то она себя держит высокомерно. Участковый да совхозный водитель несколько раз пытались силой ее взять – не получилось. Баба без заточки даже в сортир не ходит.
Все это мой сосед рассказал мне за поздним ужином, состоящим из нарезанной колбасы, плавленого сыра и двух банок камбалы, после нескольких рюмок водки, в ходе рассказа то и дело подмигивая мне.
– Ты почему не пьешь, Давид?
– У меня, Игорь, язва желудка. Опасаюсь, вдруг начнется кровотечение.
– Что ты брешешь! Водка как раз язву лечит.
– Игорь, ответь, пожалуйста, вот на какой вопрос: ты же прокурор, представитель власти, кто защитит эту Регину, если не ты? Фактически ее дважды пытались изнасиловать, а ты, хрен моржовый, не помог беззащитной интеллигентной женщине. И с таким смехом рассказываешь мне об этом?!
– Ты это серьезно?
– Более чем серьезно. Если бы мы не были при погонах, я бы тебе челюсть сломал за такое сволочное отношение.
– А что ты такой сердобольный, праведник? Да она сама сволочь! Распространяла враждебную литературу и призывала бороться против советской власти. Хотела даже эмигрировать в Германию. В ту, капиталистическую! А ты ее защищаешь?
– Игорь, ты сейчас говоришь как провокатор и хочешь себя хотя бы перед своей совестью оправдать. За свои действия она наказана, осуждена и сослана, получила то, что положено по закону. Сегодня она учительница и воспитывает наших детей. Кто, если не мы, должен ее защищать? Ты вроде нормальный парень, но хлеб с тобой делить я не хочу. Сердце и руки у тебя нечисты.
– Ну ты даешь! Послушай, если все это ты говоришь от чистого сердца… что же, такие люди, как ты, достойны уважения. Только не забывай, что то, о чем я рассказал, не дело военных прокуроров. Этим должна была заниматься гражданская прокуратура, а там сплошь сволочи и взяточники.
– Опять не то говоришь, Игорь. Ты же мог сообщить об этом гражданскому прокурору, напугать его, предупредить, что берешь дело под свой контроль.
Игорь помолчал.
– Ладно, хочешь честно? Мне эту бедолагу тоже жалко стало. Джанибека, участкового, я тогда здорово напугал, а шоферюге по морде съездил.
– А что тогда мне тут заливаешь всякую ерунду?
– Да так… Подумал, дай-ка проверю парня, что-то не похож на нашего брата. Но вижу, человеческое сердце ты сохранил да вдобавок характер ершистый. Не будь таким крутым, жить будет нелегко, и вообще – против течения не плыви. Я за тобой еще прослежу, если ты меня надул – это я тебе челюсть сломаю. Понял?
– Знаешь, Игорь, ты, конечно, уже выпил изрядно, но чувствуется, что говоришь правду. Давай забудем наш спор. Похоже, ты человек, с которым можно дружить.
