В конце концов он решил довериться ей целиком и полностью.
Сначала адвокат поблагодарил ее за то, что она разобрала вещи Ричарда и вообще многое сделала в доме. Уже было дано объявление о продаже, и два перспективных покупателя собирались вскоре прийти для осмотра.
— Частные лица?
— Боюсь, что нет. К дому присматриваются Христианский союз женской молодежи, какой-то молодежный клуб и фонд Джефферсона — они подыскивают место для своих коллекций. Печально, если в доме не будут жить, но в наши дни проживание в таких поместьях считается непрактичным.
— Я хотел спросить, не могли бы вы остаться здесь до продажи дома. Или для вас это слишком неудобно?
— Нет, мне это вполне подходит. До мая я не собираюсь ехать на Кипр и предпочитаю оставаться здесь, а не в Лондоне, как планировала раньше. Мне нравится этот дом — Лео любил его, и здесь мы с ним были счастливы.
— Есть еще одна причина, по которой я был бы вам признателен, если бы вы задержались в «Эндерби». Мой друг Эркюль Пуаро…
— Эркюль Пуаро? — резко переспросила Элен. — Значит, вы думаете?..
— Вы знаете его?
— Да. Вернее, мои друзья, но я думала, что он давно умер.
— Он жив и здоров, хотя уже не молод.
— Да, он едва ли может быть молод… — Элен произнесла это машинально. Ее лицо было бледным и напряженным. — Вы полагаете, — с усилием вымолвила она, — что Кора была права? Что Ричарда… убили?
Мистер Энтуисл выложил все. Излить душу перед спокойной и здравомыслящей Элен было для него облегчением.
Когда он умолк, она заметила:
— Конечно, это должно казаться фантастичным, но тем не менее не кажется. Той ночью, после похорон, мы с Мод думали об этом. Разумеется, мы говорили себе, что Кора — просто глупая женщина, и все же нам было не по себе. А потом убили Кору — я убеждала себя, что это всего лишь совпадение, но не была в этом уверена. Все это так сложно…
— Да, очень. Но Пуаро необыкновенный человек — можно сказать, почти гений. Он отлично понимает: нам нужно убедиться, что все это чистой воды фантазии.
— Однако он думает, что это не так?
— Почему вы так говорите? — быстро спросил адвокат.
— Сама не знаю. Я была не в своей тарелке… Не только из-за слов Коры — я сама чувствовала, что что-то не так.
— Не так? В каком смысле?
— Не так — и все. Не знаю.
— Вы имеете в виду кого-то из присутствовавших в тот вечер?
— Да, возможно… Но не знаю, кого именно… О, это звучит нелепо!
— Вовсе нет. Это весьма любопытно. Ведь вас никак не назовешь глупой, Элен. Если вы что-то заметили, значит, в этом что-то есть.
— Да, но я не могу припомнить, что это было. Чем больше я думаю…
— Не думайте. Так вы ничего не вспомните. Рано или поздно это мелькнет у вас в голове, как вспышка. Тогда сразу же дайте мне знать.
— Хорошо.
Глава 9
Мисс Гилкрист надела черную шляпу и спрятала под нее седеющую прядь. Дознание назначено на полдень, а сейчас — двадцать минут двенадцатого. Серые кофта и юбка казались ей подходящими для такого случая — к тому же она специально купила черную блузку. Мисс Гилкрист хотелось бы целиком одеться в черное, но это было ей не по карману. Она окинула взглядом маленькую аккуратную спальню с висящими на стенах изображениями гаваней Бриксема и Полфлексана, бухт Энсти и Кианса, Бэббекомского залива, Кокингтон-Форджа и прочих прибрежных мест, размашисто подписанными Корой Ланскене. Ее взгляд с особой любовью задержался на Полфлексанской гавани. На комоде стояла выцветшая фотография в рамке, изображавшая чайную «Ива». Мисс Гилкрист посмотрела на нее и вздохнула.
Звонок в дверь пробудил ее от грез.
— Господи! — пробормотала мисс Гилкрист. — Интересно, кто…
Она вышла из комнаты и спустилась по шаткой лестнице. Звонок прозвучал вновь, сменившись резким стуком.
Мисс Гилкрист почему-то почувствовала беспокойство. Она замедлила шаг, потом направилась к двери, уговаривая себя не глупить.
На пороге стояла молодая женщина в черном, держащая в руке небольшой чемодан. Заметив встревоженное выражение лица мисс Гилкрист, она быстро сказала:
— Мисс Гилкрист? Я Сьюзен Бэнкс — племянница миссис Ланскене.
— О господи, ну конечно! Входите, миссис Бэнкс. Только не наткнитесь на вешалку — она немного отошла от стены. Сюда, пожалуйста. Я не знала, что вы приедете на дознание, а то бы приготовила кофе или еще что-нибудь.
— Я ничего не хочу, — быстро отозвалась Сьюзен Бэнкс. — Простите, если я вас напугала.
— Ну, вы в самом деле меня напугали. Вообще-то я не нервная — я говорила адвокату, что не буду бояться, оставшись здесь одна. Я и не боюсь, но сегодня — может, из-за дознания — я все утро нервничаю. Полчаса назад в дверь позвонили, и я еле заставила себя открыть. Очень глупо с моей стороны — едва ли убийца стал бы сюда возвращаться, да и зачем ему это делать? Оказалось, это монахиня пришла собирать пожертвование для сиротского приюта. Я почувствовала такое облегчение, что дала ей два шиллинга. Хотя я не католичка и не сочувствую римской церкви с ее монахами и монашками, но сестры, собирающие деньги для бедных, делают доброе дело. Пожалуйста, садитесь, миссис…
— Бэнкс.
— Да, конечно, миссис Бэнкс. Вы приехали поездом?
— Нет, я сама вела машину. Но аллея такая узкая, что мне пришлось оставить автомобиль в заброшенном карьере.
— Аллея действительно узкая, и транспорт здесь практически не ездит. Дорога совсем пустынная.
Произнеся эти слова, мисс Гилкрист слегка поежилась.
Сьюзен Бэнкс окинула взглядом комнату.
— Бедная тетя Кора, — промолвила она. — Вы знаете, что она оставила мне все, что имела?
— Да, знаю. Мне говорил об этом мистер Энтуисл. Кажется, вы недавно вышли замуж, а мебель сейчас стоит так дорого. У миссис Ланскене было несколько неплохих вещей.
Сьюзен так не казалось. Кора слабо разбиралась в антиквариате. Содержимое комнаты варьировалось от образцов «модернизма» до вычурных и претенциозных изделий.
— Мне не нужна мебель, — сказала она. — У меня есть своя. Все это я выставлю на аукцион, если только вам не хотелось бы что-нибудь взять. Я была бы очень рада…
Смутившись, Сьюзен умолкла. Но мисс Гилкрист отнюдь не была смущена. Она просияла:
— Как это любезно с вашей стороны, миссис Бэнкс! Вы очень добры. Я вам так благодарна. Но у меня также есть свои вещи. Я отдала их на хранение — на случай, если они мне когда-нибудь понадобятся. Отец тоже оставил мне несколько картин. В
