британцами! Теперь наша страна разделилась на два лагеря.
– Ну, по крайней мере, мы с тобой остаемся вместе. А теперь постарайся успокоиться и присмотри за нашей малышкой. Она хочет кушать.
Финн разложил овсянку из горшка, гревшегося над углями очага, а Нуала подхватила шестимесячную Мэгги и усадила на детский стул с высокими бортиками, изготовленный Финном во время пасхальных каникул.
Улыбка Мэгги растопила сердце Нуалы. Она была чудесным ребенком, но ирония заключалась в том, что она унаследовала рыжие волосы своей тети Ханны и была ее миниатюрным подобием.
– Передай мне ее кашку, Финн.
Финн протянул миску в надежде, что дочь окажет успокаивающее воздействие на расстроенную жену.
– Ну, до скорой встречи. – Он поцеловал темноволосую макушку Нуалы, чмокнул рыжую макушку Мэгги и вышел из дома.
– Вот что я скажу тебе, Мэгги, – пробормотала Нуала. – Если моя сестра придет сюда и начнет разоряться о том, как партия мира победила на выборах, я хорошенько отлуплю ее.
Мэгги агукнула и раскрыла крошечный ротик, выпрашивая ложку каши.
– Может быть, попозже мы отправимся на прогулку и встретимся с твоим дядей Кристи, хорошо? По крайней мере, он разделяет мои чувства.
Когда Нуала уложила Мэгги спать, Кристи сам появился на ее пороге.
– Слышала последние новости? – спросил он и вошел в дом.
– Само собой. Мэгги спит, ее животик полон овсянки, так что давай пропустим по стаканчику на улице, ладно?
– Чего?
– Чего хочешь. – Нуала подняла бутылку виски, а Кристи вынул руку из-за спины и показал бутылку портера.
– Я принес свое, – сказал он и последовал за ней в сад. – Хотя виски тоже может понадобиться после того, что случилось.
– Помни, что у стен есть уши, – нервно прошептала Нуала.
– Разве что твоя бедная соседка, миссис Грэди, восстанет из могилы, куда ее опустили три дня назад, – с грустной улыбкой отозвался Кристи. – Если мы начнем беспокоиться об этом, то на самом деле вернемся в недобрые старые дни.
– Можно сказать и так, особенно когда партия соглашателей одержала победу на выборах.
– Да, – согласился Кристи. – Сегодня с утра в пабе много ребят, так что я ненадолго, но они поют те же песни, что и мы с тобой, и это песни не в поддержку Майкла Коллинза. Здесь есть множество тех, кто сражался за республику, о которой мы мечтали. Я слышал, что местные протестанты уже собирают вещи и отправляются на север. Ходят разговоры о закрытии границы.
– Нас не будут пускать в северную часть нашей собственной страны? – ахнула Нуала, когда отхлебнула глоток виски.
– Пока не знаю, как это будет работать, но многие уйдут, просто на всякий случай.
– А как насчет католиков, живущих по ту сторону границы на севере?
– По возможности они будут стараться уйти на юг, но у многих есть фермерские хозяйства и земли, на которых они зарабатывают на жизнь. Что за проклятая заварушка! – Кристи покачал головой и отпил большой глоток портера прямо из бутылки.
– Как мы вообще можем начать войну против самих себя? Разве ты захочешь сражаться со своими друзьями? Со своей родней? Я… не знаю. – Нуала уронила голову на руки. – Наш отец – фений, и он будет продолжать борьбу за республику до самой смерти. А мама, как всегда, поддержит его. Фергус тоже, но Ханна…
– Не будь слишком сурова к ней, Нуала. Ей приходится держать сторону ее мужа, и многие из местных проголосовали за мир, а не за войну.
– У нас был мир до того, как британцы пришли править нами, и к чему это нас привело? Мы были так близки к свободе и потеряли слишком многих. Разве мы не обязаны продолжать борьбу ради погибших?
– Хотя это невыносимая мысль, но я согласен, и волонтеры собираются обсудить положение на встрече Третьей бригады Западного Корка. Шона Хэйлса не будет с нами, этот предатель дал понять, что он выступает за мирный договор! Он даже уехал в Дублин и помогает Майклу Коллинзу с набором рекрутов в национальную армию. Зато Том Хэйлс остался с нами и поддерживает продолжение борьбы.
– Как Шон Хэйлс может поддерживать мирный договор, если британцы били и пытали его родного брата? – возмутилась Нуала.
– Послушай, война еще не началась. Старайся поменьше волноваться, Нуала. Майкл Коллинз не хочет воевать с соотечественниками, и мы тоже не хотим этого. Давай посмотрим, сможет ли он совершить политическое чудо, а потом уж решим, что делать дальше.
* * *
Лишь через десять дней газеты сообщили, что дублинская штаб-квартира радикалов во главе с Эмоном де Валера, учрежденная в историческом здании «Четырех Судов», подверглась нападению новой национальной армии Майкла Коллинза.
«После требований к противникам мирного договора сдать их позицию в здании «Четырех Судов» был отдан приказ об атаке. Вооруженные силы сторонников договора подвергли здание артиллерийскому обстрелу».
* * *
Вместо того чтобы стукнуть кулаком по газете, Нуала взяла ее в руки и начала рвать в клочья. Финн, рано вернувшийся с работы в школе, застал жену, рвавшую бумагу, и плачущего ребенка.
– Ты слышал? Коллинз напал на здание «Четырех Судов»! Бой продолжается до сих пор, но в газете сказано, что Коллинз заручился поддерж кой британцев, которые снабжают его пушками… О, Финн, пожалуйста, скажи, что я сплю! – Нуала шагнула вперед, в его утешительные объятия.
– Нуала, мы побеждали раньше и можем победить снова. Кристи сообщил мне о сборе нашей бригады сегодня вечером. Пора узнать, кто на самом деле с нами, а кто выступает за правительство соглашателей. Но, милая, мы же не хотим расстраивать нашего ребенка?
Нуала кивнула и пошла успокаивать плачущую малышку.
– Тебе нужно сосредоточиться на материнстве, Нуала, и предоставить все остальное твоему мужу. Хорошо?
– Но, если дела пойдут тяжело, я снова буду работать на Куман-на-мБан, и…
– Нет, Нуала. Одно дело – рисковать жизнью, когда тебе некого беречь, и совсем другое – когда у тебя есть семья. На этот раз оставь ратное дело для мужчин. Я не хочу, чтобы Мэгги осталась сиротой, слышишь?
– Пожалуйста, не надо так говорить! Лучше я умру, чем ты.
– И оставишь меня менять пеленки? – Финн усмехнулся. – А теперь, есть в доме немного еды, чтобы я мог перекусить, прежде чем пойду дальше?
* * *
В тот вечер Финн вернулся поздно, но Нуала не спала.
– Что было на собрании?
– Дела идут хорошо, Нуала, – сказал Финн, когда разделся и забрался на кровать рядом с ней. – Почти все остались с нами, поэтому местным соглашателям стоит поберечься. Я слышал, что сам Рори О’Коннор едет из Дублина в Корк, чтобы возглавить наши
