и распределить ответственность пропорционально им.
Национализм, национальные символы, национальная гордость и прочая национальная мишура исчезнет как кошмарный сон гораздо быстрее, чем ожидается. Нации уже размываются и начинают заменяться пан-мировыми сообществами по линии "цивилизаций", "демократических ценностей", поп-культуры, религии или еще чего-то такого же глобального. Идет формирование всеобщего культурного пространства, наднациональной оболочки и всечеловеческого коллектива, а в дальней перспективе и единого этического ядра. Двигают процесс, не удивительно, интересы верхушек. Глобализация приводит к их интернационализации – формированию мировой "элиты", которой свои бывшие национальные интересы все менее интересны, по крайней мере как это видится мне с самого низа. И это хорошо для публичной этики – вне конкуренции власть наконец выродится до конца, потому что ни расти, ни стремиться ей будет некуда. Разложившаяся, окончательно лишенная культуры, она скатится в мессианство и духовную пустоту, выявив всю свою лживую сущность, чем наконец откроет людям глаза на дорогу к обществу без власти.
Друзья, справедливо критикуя национализм, не будем забывать, что тотальный экономизм пока не формирует глобальное нравственное поле, требуемое этике. Реальность – атомизированная масса индивидов, живующих только ради своих брюха, кармана и шкуры, что и является целью вырождающейся верхушки. Пока национализм противостоит этой тенденции, его можно рассматривать как подспорье героической морали, пусть и исторически обреченное.
18 Коллективы будущего
– Свобода ассоциации
Настало время рассмотреть вопрос коллективно субьективного в целом – свободен ли свободный человек обьединяться в какие-либо коллективы? Существует ли свобода ассоциации? Вопрос этот стоит как кость в горле у эгалитарных идеологов и смущает либеральных философов. Если людям позволить отгораживаться, они разделятся по этническим, религиозным или еще каким-нибудь анклавам и начнут враждовать. Подумаем, что могла бы сказать обьективная этика по этому поводу. Мораль, в силу ее противоречивости, слушать не будем.
Могут ли люди обьединяться и не пускать чужаков? В принципе – почему нет. У каждого нормального человека есть дом, куда он не захочет пускать кого попало. Но как всегда с этикой есть неуловимая граница. Если в семье мы ее интуитивно чувствуем, где границы тех, с кем просто спокойно, удобно и с кем мы делим множество жизненно важных норм, нарушение которых нам как нож в сердце? Разве хотели бы мы пускать в этот круг тех, кто вызывает тревогу, неудобства или неприязнь? На этот вопрос у ОЭ уже готов ответ – все посторонние (если они конечно люди, а не гоминиды, только притворяющиеся людьми) одинаковы и отделяться от них нельзя. Отделять можно только действительно близких. А такой круг, на мой взгляд, не может быть слишком большим. Уж точно не до размера государства и даже коммуны. Почему? Большой коллектив обязательно приводит к отчуждению. Обьективная этика сужает личное пространство. Уже соседи – это посторонние. И не потому, что они как правило случайные люди. Близкие – это те, кто вызывает симпатию, с кем хочется регулярно видеться, общаться и делить всяческие печали и радости, а не просто время от времени поздравлять с днем рождения. Человек в принципе не способен расширить такой круг за пределы десятка человек. И даже те, кого он включает в него вовсе не обязательно будут испытывать такую же симпатию друг к другу. В результате замкнутого круга, за исключением семьи и пары личных друзей, не получится в принципе.
– Прагматические коллективы
Коллектив – средство, орудие деятельности. Поэтому, чтобы представить себе принципы ассоциации людей, есть смысл отталкиваться от ее классификации. Возьмем прагматичные действия, ценность №1. Коллективы, образовавшиеся в процессе решения ультракоротких задач случайны, неустойчивы и неинтересны – очередь за хлебом, попутчики в путешествии, больные в санатории. Эгоистические короткие цели хорошо иллюстрируются преступными группировками. Здесь уже важен отбор, преданность делу наживы. Более дальние цели – профессиональными, деловыми сообществами, коллективами сотрудников и кооператоров. Клубы по интересам, развлечениям, жилищные ассоциации, неправительственные и некоммерческие организации "гражданского общества" тоже решают вполне эгоистические задачи. Дальновидный криминалитет устремляется в политику. Слуги народа окучивают свои округа и растут вверх с ростом последних вширь, они сколачивают партии, рабочие ячейки и иные передовые отряды. Чем дальше цель, тем больше коллектив, меньше преданности, размытее границы и туманнее цель. Культурная элита, люди искусства и науки профессионально работают на народ, на всех сразу, даже если удовлетворяют свои личные амбиции, а зарплату получают от рук работодателей. А сам народ обьединен структурами публичных благ, начиная с государства.
Все эти коллективы – публичная сфера, которая, в общем, единое целое – от человека (№1) до человечества и далее (№3). Поскольку ОЭ не терпит №1, в будущем останутся только те из этих коллективов, которые будут стремиться к ОБ и этичному обмену, а группы занятые социальной, да и любой иной борьбой, исчезнут. Первые включают не только коммерческие компании, предприятия культуры-досуга-и-отдыха, но и организации реализующие практические блага, например безопасность и правосудие. Эгоистические коллективы, типа деловых "загородных клубов", отраслевых ассоциаций и профессиональных союзов, тоже уйдут в прошлое. Чем они по сути отличаются от картелей и трестов? Образование прагматических коллективов на основе групповой морали или личных интересов противоречит этике. Если человек обьективно, по персональным качествам, пригоден к членству – он достоин стать членом, а коллектив, в свою очередь, честно соревнуется и сотрудничает с другими такими же.
Легко видеть, что размер коллектива коррелирует со временем целеполагания. Значит ли это, что размер истинно этичного коллектива должен стать тождественно равен бесконечности? Будем надеяться, что этот парадокс не помешает людям будущего, тем более, что чем дальше цели, тем сложнее достичь консенсуса относительно их ценности. Ибо чем дальше во времени и ближе к обьективности цели и результаты, тем меньше они приносят практической пользы, отчего у разных людей может появиться разное мнение относительно ценности таких практических благ. Конечно, согласовать мнения договором так или иначе необходимо, но невозможно заранее сказать, какое решение и какая конкретизация ОБ окажутся верными. Только время и практика могут дать ответ. Это значит, что вполне могут появиться конкурирующие блага и целые системы таких благ. Появятся и категории людей, предпочитающие те или иные. Приведет ли это к разделению общества? Нет, потому что каждый сможет пользоваться той системой, которую считает правильной и удобной. Легко видеть, что "системы" обеспечивающие практические блага ничем не отличаются от предприятий, производящих блага материальные, а значит здоровье, образование, безопасность и т.п. можно будет покупать (участвовать в системах, вступать в них) по своему выбору.
Вопрос о прагматических коллективах – на самом деле
