- Не хотел бы я находиться поблизости от места падения такого ящичка, - нервно передернув плечами, сказал один из мастеров другому.
- Отойдем! - сказал мне Игнар и продолжил, когда мы с ним удалились шагов на тридцать от остальных. - Сколько таких снарядов у вас есть?
- Пока штук тридцать, к лету будет около сотни. Чтобы сделать больше, надо опять направлять людей в горы.
- И всеми собираешься стрелять из своих требюше?
- Я не думаю, что потребуется полностью уничтожать всю армию Гардии, достаточно очень сильно их напугать. Если пехотинцы в считанные мгновенья потеряет несколько сотен солдат убитыми, остальные впадут в панику. А ведь много будет и раненных, и контуженых взрывами. А с кавалерией совсем просто. Один взрыв поблизости от лошадей и они обезумеют. Потом всех кавалеристов придется собирать по окрестным лесам. Только все это и для нас справедливо. Поэтому я и хочу раньше попасть на границу и поработать и с офицерами, и с солдатами. Надо вообще там осмотреться и все изучить, потом это делать будет некогда.
- А справятся здесь без тебя?
- А для чего я создавал орден и подбирал людей? Много бы я сделал сам? Здесь каждый знает, что он обязан сделать. И эти люди мне преданы.
- А мастера? Они не проговорятся?
- Кузнецы и плотники работают здесь по договору с орденом, здесь же и живут вместе с семьями. А те, которые заняты метателями, останутся здесь, пока не закончат выполнение заказа, то есть до начала лета. Потом уже, если кто и проговориться, большого вреда не будет.
- Чем тебе могу помочь я?
- Мы уже об этом говорили. Нужно хотя бы наполовину оплатить заказ на требюше, у одного меня не хватит денег. Ну и приказ командующему войсками на границе о его подчинении мне. Если есть возможность, то, не поднимая большого шума, хорошо бы, пока есть время, создать пусть и небольшой армейский резерв. И уберите вы, ради всех богов, капитана гвардии! Я верю большинству гвардейцев, но у капитана в гвардии есть и свои люди. При желании, он сможет очень больно нас с вами ударить. Герцогу Ланишу в случае войны смута и смена власти вроде бы не нужны, но я не могу полностью исключить того, что он все-таки спелся с Галидом.
- Ладно, там посмотрим, - буркнул Игнар, недовольный тем, что я опять поднял тему капитана.
- Ну что, будем возвращаться? - спросил я. - Нам еще пару дней на дорогах грязь месить.
- Сначала я хочу посмотреть, как ты тут устроился. Немного времени на это я себе позволить могу, когда еще доведется сюда попасть!
Осматривать мои владения Игнар отправился в сопровождении Ральфа и Маркуса, и задержало нас его любопытство на пару часов. Поэтому мы прибыли в Расвел, когда уже стемнело. Мне не хотелось шляться в темноте по городским улицам, поэтому я принял предложение Верона у него переночевать, и отправился в его замок вместе со своими людьми.
Здесь мы первым делом помылись и переоделись в чистую одежду, после чего немного посидели с хозяевами за ужином и отправились спать в выделенные каждому комнаты. Ночью меня опять разбудили.
- Что за дело! - подумал я, нашаривая в темноте худую девчоночью ногу. - Кого это мне подсунули на этот раз?
Я рывком сдернул одеяло и в полумраке спальни увидел испуганно сжавшуюся на моем ложе Лису, без признаков одежды на теле. Снятая ночная рубашка валялась здесь же, на полу.
- Это что за явление? - как можно строже спросил я, хотя меня душил смех. - Вот твоя рубашка, одевайся, я отвернусь.
- Но принц..., - жалобно сказала девчонка. - В другой раз у меня уже не будет шансов...
Все мое самообладание куда-то испарилось, и я захохотал так искренне и самозабвенно, что, когда пришел в себя, юной соблазнительницы рядом уже не было.
- Надо мне было стать принцем, - думал я, размазывая по лицу слезы. - Чтобы в мою кровать прыгали все девицы, от мала до велика. Вот счастье-то! Хорошо еще, что эту дурочку никто не видел. На меня она за этот ржач должна была обидится смертельно. Хотя пусть лучше на меня обижается, чем пестует свои фантазии, которые могут закончиться бог знает чем.
Я снова улегся и, поворочавшись с полчаса, заснул. За завтраком девчонка появилась, но сидела на своем месте с пунцовыми щеками и демонстративно не смотрела в мою сторону.
Едва закончили есть, сразу начали собираться в дорогу. Король торопился, и я тоже всеми фибрами души хотел быстрее очутиться дома среди родных людей, подальше от осточертевшей грязи. Благодаря тому, что мы не слишком жалели коней, удалось попасть в столицу еще до темноты.
- Мы проводим вас до Королевской площади, ваше высочество, - сказал мне Маркус. - И не нужно отказываться, вы уже ездили в сопровождении гвардейцев. А, в случае чего, они не вас будут закрывать от опасности, а его величество.
Я махнул рукой: не хотят отдохнуть раньше - это их дело. Произошедшее в течение следующих нескольких минут показало, насколько я был неправ. На подъезде к площади острое чувство страха, вызванное проснувшейся интуицией, буквально смахнуло меня с коня. Я почти мгновенно ускорился, освободил правую ногу от стремени и, перенеся вес тела на левую ногу, навзничь упал на брусчатку дороги, успев крутануть тело, чтобы освободить вторую ногу и упасть не спиной, а на бок. Приземлился я хреново, сильно ударившись коленом о камни, и тут же вынужден был откатиться в сторону, чтобы не попасть под копыта Зверя, который с диким ржанием встал на дыбы. В следующий миг он замолчал, рухнул на дорогу рядом со мной и засучил ногами. Когда я поднялся, постанывая от боли в колене, конь был уже мертв. Арбалетный болт, который предназначался мне, пробил ему ногу. Раз коня убила такая рана, вне всякого сомнения, болт был отравлен. Шагах в сорока от меня у стены дома валялся арбалет, а двое братьев волоком тащили к нам стрелявшего. Мне потом рассказали, что после выстрела он пытался перерезать себе шею ножом, но один из братьев успел выстрелить из арбалета. Болт попал в руку, державшую нож, выбил его, попутно срезав еще два пальца. Подбежавшие братья оглушили убийцу, связали руки за спиной ремнем и подтащили его к нам.
Я опустился перед Зверем на здоровое колено и потрепал рукой его челку. При жизни он любил со мной играть, делая вид, что ему не нравится моя ласка, и намечал укус, хватая меня губами за пальцы. Видимо, коню перед смертью было очень больно, потому, что в его глазах и после смерти была боль. И еще - недоумение. Я поцеловал уже остывший нос и поднялся на ноги, скривившись от боли.
- Он тебя спас, - сказал мне подошедший Маркус. - Не специально, конечно. Просто, когда ты падал, убийца успел заметить направление падения и прицелиться, но, когда он нажал на спуск, твой конь дернулся и принял в себя болт. Мы просто не успели отреагировать, извини. Этот тип уже был в ускоренном режиме, а ты в него перешел практически мгновенно. Лично я успел заметить, как идущий вдоль улицы прохожий с корзиной в то же мгновение оказался с арбалетом в руках, повернутым в твою сторону. А ты тут же исчез с лошади. А вот быстро упасть у тебя не получилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
