Выскочивший неизвестно откуда маленький юркий сталкер тут же наполнил водкой пластиковые стаканы, через пару минут принес три шампура с капающими жиром кусками мяса.
– Извини, пахан, пока больше нету. На подходе мяско, дожаривается.
Колдун кивком отпустил его, подтянул к себе стакан:
– Ну, за неожиданное единение. Кому не нравится, может не чокаться.
Однако после короткой паузы чокнулись все.
– В общем, – прожевав мясо, сказал Черномор, – походу нет тут никакого портала. Или спрятан он здорово. А уточнить координаты не у кого. Пигмея вчера утром вместе с группой сопровождавших сталкеров застрелили где-то в Вольной Земле. Народ от жадности ополоумел, обшарил все окрестности, перебил всех зомби. Кое-кто даже сквозь стены пройти пытается – вдруг лбом о секретный кирпич ударится и будет ему счастье.
– Портал есть, – твердо ответил Тритон.
– Думаешь?
– Иначе нас бы сюда не послали. Воины Господа ерундой не занимаются. Портал есть.
– Не буду спорить. Во всяком случае, пока результатов нет.
– Портал есть, – подтвердил молчавший до этого Домовой. – Мы в архивах нашли сообщения, датированные прошлым десятилетием. Три штуки. Какой-то сталкер по кличке Насос однажды отсюда улетел на Заставу. Еще один спасался от бандерлогов и оказался в Пойме. А третий переместился к мосту на Деснянск. Все были сначала здесь. Просто паузы между сообщениями длиной в несколько месяцев, а то и лет. Вот никто внимания и не обратил. Подтверждений не было, аналитики решили, что сталкеры того… в сильном подпитии были.
– Насоса этого не пробовали найти? – сощурился Колдун.
– Пробовали. Нашли. Под крестом лежит, рядом с Березняками. Остальные тоже во времени растворились.
– Хорошо работаете, – кивнул Черномор. – Это ж надо – архивы сообщений хранить…
– И сколько вы тут собираетесь проторчать? – спросил капитан Пилипенко. – Не может же эта хрень продолжаться вечно.
– Ажиотаж спадет, народ сам рассосется. Если раньше кто-нибудь портал не найдет, конечно.
– Помню, как-то мы с ребятами угодили в пространственную аномалию, – сказал Домовой, – неделю выход искали. Думали уже – с голодухи подохнем. Куда ни пойдешь, к одному и тому же месту возвращаешься.
– А как выбрались?
– Артефакт помог. «Навигатор» называется. С его помощью нас из пузыря кто-то вывел.
– Этот кто-то – я, – сказал Рубец, – здорово, Домовой. О, и Черномор здесь. Давно друг в друга не стреляли. Прямо картина маслом – «Те же там же»…
– «Навигатор»? – переспросил Платонов, тоже подсаживаясь к костру, – этот, что ли?
Он вытащил из контейнера мерцающий голубым шар величиной с кулак. Все замерли от удивления.
– Чикаго, свободен, – наконец приказал замершему за спинами вновь пришедших сталкеру Колдун, – типа свои. И больше волыну без команды не доставай. Из-за тебя всех нас порешат.
– Мало ли… – буркнул Чикаго, пряча за пазуху пистолет с глушителем и отходя от костра, – пришли, сели без спроса…
– И ты молчал?! – с упреком сказал Платонову Рубец. – Такую вещь с собой таскаешь!
– Ну, таскаю. Что с нее толку, если я ее активировать не умею! Вот ты – умеешь?
– Нет. Зато я знаю – кто точно умеет. Он мне за нее новехонький «Винторез» отдал. А потом Домового из пузыря вытащил. И живет он в паре часов ходьбы отсюда, в Мертвом Лесу.
– Лесничий, что ли?
– Ну да. Блин, мы только утром с ним расстались!
– Да откуда я знал, что нам Лесничий нужен? – оправдывался Платонов. – Я этот шарик у Баламута в прошлом году выпросил, просто из интереса. Вообще хотел ученым отдать.
– Все это, конечно, ужасно занимательно, – вкрадчиво сказал Колдун, – но среди серьезных людей вообще-то принято сначала знакомиться. А подраться вы можете и не здесь. О тебе, Рубец, я наслышан, – ты, как и наш уважаемый Домовой, тоже наемник, только какой-то не совсем обычный. А спутник твой, в броню упакованный, кто будет?
– Платонов из госбезопасности, – хмуро сказал Рубец.
– Серьезно?! Само Государство к нам пожаловало?! Блин, теперь я тоже в портал верю. По пятьдесят капель потянете? Чикаго! Посуду дорогим гостям!
Все молча, как на поминках, выпили не чокаясь.
– А зачем нам вообще этот «навигатор» нужен? – спросил Черномор.
– Не знаю, каким образом, но он может открывать проходы через пространственные пузыри, – объяснил Рубец. – Думаю, что с его помощью отыскать портал будет легче. Ведь что такое портал? Вход в телепорт, этакая дверь между точками Зоны. Принцип тот же.
– Может, у Шиловича спросим? – хмыкнул Домовой. – Этот ботаник такую теорию нам выдаст – мама не горюй…
– Слышала? – спросила Мадам у подруги. – Кто нам нужен, так это дедушка Лесничий. И активировать умеет, и сам артефакт у него есть. И живет в двух часах ходьбы. А уж уговорить его помочь двум бедным девушкам мы как-нибудь сумеем…
– В крайнем случае, мы всегда можем найти этого красавчика в броне и попросить одолжить этот симпатичный шарик.
– Точно.
Мадам свернула провод направленного микрофона, отсоединила его от коммуникатора и аккуратно уложила приспособление для прослушки в один из бесчисленных кармашков бронежилета.
– Ну, и кто нам покажет дорогу в этот их Мертвый Лес?
– Знаешь, подруга, – сказала задумчиво Заноза, – мне кажется, что на нас все таращатся, или это так и есть?
Мадам осмотрелась:
– Удивительно, но, видимо, ты права. И в чем дело?
– Я тебя еще раз удивлю. Я знаю, в чем дело. В наших комбинезонах. И покрой и особенно расцветка.
– Слишком новые. И чистые.
– Нет, слишком не такие, как у всех здешних мужиков.
– И что делать?
– Менять на здешнее рванье. Или хотя бы сверху прикрыть.
– Второй вариант мне нравится больше, – улыбнулась Мадам. – С кого снимать будем?
– Не здесь. Лучше по дороге в Мертвый Лес. Так что учти – стреляем первых встречных только в голову.
– Фу! – сморщилась Мадам. – Мокрый от крови воротник…
– Я постараюсь сильно не брызгать, – пообещала Заноза. – Ну что – ищем провожатых? Только учти, мальчики не должны быть культуристами. Лучше всего подойдут молоденькие и невысокие, а то придется рукава отрезать.
Они поднялись и медленно пошли от костра к костру, внимательно вглядываясь в лица сталкеров. Подавляющее большинство из-за хронической небритости казались пожилыми дядьками, вернувшимися с охоты. Молодых практически не было.
Тогда они расширили круг поисков, выйдя за периметр лаборатории. И почти сразу, на самом краю высохшего озерка…
Мотыль с друзьями расположился на территории завода в полуразрушенном ангаре. Коммуникаторы было решено не включать до самого портала. Все сталкеры считали их погибшими вместе с Пигмеем – вот и ладно. Шанс нарваться на знакомых был невелик, а если что – ошибка вышла, дорогой, это не мы… или с Пигмеем были не мы. Как-то так, в общем.
Расстались они еще вечером, слез не проливали, душевных слов не говорили. Пожелали друг другу удачи и разошлись, как обычно в Зоне и бывает.
Через десять минут их догнал Мика Прыгун с Пигмеем за плечами:
– Говорит, секрет вам какой-то не сказал.
– Ребята, – пропищал Пигмей, вертя маленькой головой, – ребята… Спасибо вам, ребята. Никогда не забуду.
– Спасибо много, – хмуро ответил Холера, – и в стакан не наливается.
– Да, да! – заторопился Пигмей, – я ж обещал… Короче, ребята – соврал я немного. А сейчас – как на духу! Нет возле портала никакой Сварки. Вообще никаких аномалий нет.
– А что есть? – спросил Чех. Мотыль промолчал.
– Там, на заводе, если его вокруг обойти, радиация аж уши в трубочку сворачивает. Прямо чувствуешь ее. Наверное, поэтому туда никто и не лазит. Пробежите метров сто, по правую руку будет такой… – он неопределенно взмахнул рукой, – дворик. Что-то вроде здания администрации. Крыльцо высокое, поляна заасфальтированная. У стены мусорный бак стоит. Вот между баком и крыльцом портал и ищите. Точнее не скажу – плавает он, то на метр в сторону, то на пять… каждый раз по-разному. И, что интересно, – со стороны завода если зайти, ни фига не срабатывает. Только когда вокруг. Может, доза радиации ключом служит, не знаю. Я всяко пробовал. А дальше все правда – ленточки синие в местах выходов, переносы, шаги вперед и назад… Все правда!
– Ладно, давай, – сказал, наконец, Мотыль. – Расти давай. Может, еще свидимся.
Они отвернулись и медленно пошли в сторону Могильника, а Пигмей все кричал им вслед:
– В руки эту погань не берите! Слышите? Не берите в руки! Тряпкой хотя бы…
Первые два часа пути на губах Растишки то и дело мелькала ироническая усмешка. Особенно при взгляде на союзников. В начале третьего часа усмешка пропала.
