– Да, но я не хочу вновь возвращаться к этому. Никакого отношения к…
– Я думаю, имеет, – прервал его Эдди. – Ты летел внутри розового урагана. Ты говорил, розового вихря. Вихрь в принципе тот же ураган, шторм, гроза, не так ли? Особенно если загадываешь загадку.
– Конечно, – мечтательно, словно разговаривая во сне, промурлыкал Джейк. – Когда Дороти летает над Колдовской радугой? Когда она – Гейл[58].
– Мы уже не в Канзасе, сладенький, – начала Сюзанна, и тут же с его губ сорвался смешок. – С другой стороны, похоже, но Канзас никогда не был… вы понимаете, таким пустым.
– Я не понимаю, – возразил Роланд. Внутри у него похолодело, но сердце стучало часто-часто. Тут повсюду червоточины, разве он им об этом не говорил? О том, что реальности сливаются одна с другой по мере того, как слабеет могущество Башни? По мере того как приближается день, когда розу срежет нож бульдозера?
– В полете ты что-то видел, – продолжал Эдди. Перед тем как попал в черную землю, которую назвал Тандерклеп. Пианиста Шеба. Который вновь появился в твоей жизни, не так ли?
– Да, в Талле.
– И рыжеволосого мужчину?
– И его тоже. У него была птица по имени Золтан. Но встретившись, мы поприветствовали друг друга, как принято: «Долгой жизни тебе и твоему урожаю». Что-то в этом роде. Я думал, что услышал от него те слова, когда он пролетал мимо меня в розовом вихре, но тогда он сказал что-то другое. – Роланд взглянул на Сюзанну. – И я видел твое инвалидное кресло. Прежнее.
– И ты видел ведьму.
– Да. Я…
– Я доберусь до тебя, моя красавица! И до твоей маленькой собачонки тоже! – прокаркал Джейк Чеймберз, как показалось Роланду, исключительно удачно копируя Риа.
Стрелок вытаращился на Джейка, у него разве что не отвисла челюсть.
– Только в кино ведьма летала не на помеле, – продолжил Джейк. – На велосипеде с корзиной на багажнике[59].
– Да, и без амулетов, – добавил Эдди. – Режиссер не догадался, а зря. Говорю тебе, Джейк, в детстве от ее смеха я просыпался в холодном поту.
– У меня от мартышек по коже бежали мурашки, – поделилась своими впечатлениями Сюзанна. – Летающих мартышек. Если я начинала думать о них, то не могла заснуть и забиралась к родителям в постель. И когда засыпала между ними, они все спорили, кому пришла в голову светлая мысль повести меня на этот гребаный фильм.
– А вот меня постукивание каблуками не волновало. Абсолютно. – Джейк обращался к Сюзанне и Эдди; Роланд словно перестал существовать. – Я же их не носил.
– Все так, – кивнула Сюзанна, – но знаешь, что частенько говорил мой отец?
– Нет, но чувствую, что вот-вот узнаю, – ввернул Эдди.
Она бросила короткий, но суровый взгляд на Эдди, вновь повернулась к Джейку.
– Никогда не зови ветер, если не хочешь, чтобы он подул. Это дельный совет, что бы ни думал этот мистер, что стоит рядом со мной.
– Опять меня высекли, – улыбнулся Эдди.
– Екли! – И Ыш сурово посмотрел на Эдди.
– А теперь объясните все это мне, – напомнил о себе Роланд. – Я хочу знать. Я – часть вашего кхефа. И хочу знать, о чем вы толкуете.
2
Они рассказали ему историю, известную практически каждому американскому ребенку двадцатого столетия, о девочке с канзасской фермы, Дороти Гейл, которую вместе с собачкой ураган утащил в небо и перенес в страну Оз. Автострада И-70 в Озе не просматривалась, но существовала дорога из желтого кирпича, выполнявшая те же функции. Имелись там и колдуньи, как добрые, так и злые. И ка-тет, состоявший из Дороти, Тото и троих друзей, которые по пути присоединились к ней, Трусливого Льва, Железного Дровосека и Страшилы. У каждого из них
(птички и рыбки, медведи и зайки)
было свое заветное желание, но именно желание Дороти новые друзья Роланда (да и сам Роланд) могли бы счесть своим: она хотела найти обратную дорогу и вновь попасть домой.
– Дороти сказали, что она должна идти по Желтой дороге до самого Оза, – продолжал Джейк, – и она пошла. Остальных она встретила по пути, как ты встретил нас, Роланд…
– Хотя ты совсем непохож на Джуди Гарленд[60], – ввернул Эдди.
– …и наконец они добрались туда. Попали в страну Оз, в Изумрудный дворец, к человеку, который жил в нем, Джейк посмотрел на перегородивший автостраду стеклянный дворец, который становился все зеленее и зеленее по мере того, как солнце поднималось к зениту, снова повернулся к Роланду.
– Да, я понимаю, – кивнул тот. – И этот парень, Оз? Кем он был? Могучим правителем? Бароном? Может, даже королем?
Вновь все трое обменялись взглядами, исключив Роланда из круга общения.
– Как бы это объяснить, – запнулся Джейк. – Он был балаболкой.
– Балаболкой? Как это?
– Балаболкой, – смеясь, повторил Джейк. – Болтуном. Только говорил, ничего не делал. Но главное, возможно, заключалось в том, что этот Колдун появился в Озе из…
– Колдун? – резко спросил Роланд. Пальцы его правой руки сжались на плече Джейка. – Почему ты так его называешь?
– Потому что таков его титул, сладенький, – ответила Сюзанна. – Колдун Оза. – Мягко, но решительно она сняла руку Роланда с плеча Джейка. – Он и так тебе все расскажет. Не надо выжимать из него слова.
– Я причинил тебе боль? Извини, Джейк.
– Нет, все в порядке, – успокоил его Джейк. – Не бери в голову. Короче, Дороти и ее друзьям пришлось побывать во множестве переделок, прежде чем они выяснили, что Колдун – мошенник. – Тут Джейк захихикал, как пятилетний карапуз, хлопнул себя по лбу, отбросил назад волосы. – Он не смог дать Льву – храбрость, Страшиле – мозги, Дровосеку – сердце. А хуже всего, он не мог отправить Дороти в Канзас. У Колдуна был воздушный шар, но он улетел без Дороти. Я не говорю, что Колдун сделал это специально, но так получилось.
– Судя по твоему тону, – Роланд говорил медленно, подбирая слова, – друзья Дороти в конце концов получили то, что хотели.
– В этом мораль сказки, – кивнул Эдди. – Может, потому она и стала знаменитой. Но Дороти, к сожалению, застряла в Озе. А потом появилась Глинда. Глинда Добрая. И в награду за то, что Дороти одну из злых ведьм раздавила, а вторую – растопила, она рассказала девочке, как пользоваться рубиновыми башмачками. Теми самыми, что Дороти получила от Глинды[61].
Эдди поднял с асфальта остроносые сапожки, оставленные для него на белой линии, разделяющей полосы автострады И-70.
Глинда сказала Дороти, что надо три раза стукнуть одним каблуком о другой. И тогда она вернется в Канзас. Дороти стукнула. И вернулась.
– И это конец сказки?
– Нет, – мотнул головой Джейк. – Сказка эта стала такой популярной, что ее автор написал еще с тысячу историй об Озе…
– Да, – прервал Эдди. – Написал все, что можно, за исключением «Путеводителя Глинды по ляжкам и попкам».
– …и был еще жуткий римейк[62], названный «Уиз», в котором все роли исполняли черные…
– Правда? – удивилась Сюзанна. На ее лице отразилось недоумение. – Какая странная идея.
– …но я думаю, что о нем можно забыть. Главное для нас – тот фильм, о котором мы говорили, – заключил Джейк.
Роланд нагнулся и сунул руки в сапоги, предназначенные ему. Поднял их, осмотрел, поставил на асфальт.
– Вы думаете, мы должны их надеть? Здесь и сейчас?
На лицах его нью-йоркских друзей отразилось сомнение. Наконец Сюзанна выразила общее мнение, озвучила кхеф, который он чувствовал, но не мог полностью разделить с ними.
– Может, сейчас их лучше не надевать. Здесь слишком много плохих духов.
– «Такуро-спиритс»[63], – пробормотал Эдди, разговаривая, похоже, сам с собой. – Слушайте, давайте возьмем их с собой. Если возникнет необходимость их надеть, я думаю, мы поймем, что час пробил. А пока, мне кажется, нам надо остерегаться шарлатанов, дары приносящих.
Джейк расхохотался, как Эдди и рассчитывал. Иной раз достаточно одного слова, чтобы вызвать приступ смеха. Завтра все, связанное с шарлатаном, забудется, но сегодня Эдди намеревался отработать это слово на полную катушку.
Они подобрали обувку, выставленную на асфальте (Джейк взял не только свои полуботинки, но и полусапожки Ыша), и двинулись к сверкающему стеклянному дворцу.
Оз, думал Роланд. Рылся в памяти, но не находил ничего похожего ни в низком наречии, ни в Высоком Слоге, где слово чар маскировалось под Чарли. Однако это звукосочетание казалось ему знакомым, вроде бы принадлежащим его миру, а не миру Джейка, Сюзанны и Эдди, в котором родилась эта сказка.
3
Джейк ожидал, что по мере приближения Зеленый дворец будет становиться все более реальным, точно так же, как прибавлялось реальности в сказочных постройках Диснейленда, если смотреть на них вблизи. Не обычным, конечно же, но реальным, принадлежащим окружающему миру точно так же, как принадлежали ему автобусная остановка, почтовый ящик или скамейка в парке, то, что можно потрогать, то, на чем можно написать «ПОШЕЛ В ЗАДНИЦУ», если возникнет такое желание.
