Гринберг вновь поднял глаза на охранника. Тот даже не шелохнулся, пока патрон размышлял.
– Ладно, веди его сюда, – решил Гринберг, – узнаем, что там.
К его удивлению, спустя пару минут охранник привел молодого паренька. Его звали Мик, кажется. Тот самый, испоганивший Гринбергу массу идей – люди этого Мика умудрились перебить лучший отряд трапперов, добывавших для Гринберга шкуры. Впрочем, Гринберг не был зол: бизнес есть бизнес, он сам просчитался. Хотел загнать Мика в долги, руками трапперов забрать у него «НКВД» и так жестоко поплатился за жадность – ни трапперов, ни «НКВД». К тому же паренек умудрился узнать, что именно Гринберг был заказчиком.
Если бы не форт, который нашел этот Мик, Гринберг давно бы отдал команду своим псам, и уже сейчас на одного колониста (или даже на целый отряд колонистов) на Хрусте стало бы меньше. Но действовать столь прямолинейно Гринберг не любил. Убить человека можно всегда, а вот получить от него информацию после этого будет, мягко говоря, затруднительно.
Гринберг не спешил, к чему это? Есть и другие дела. Этим Миком занимаются специально обученные люди – рано или поздно паренек сделает ошибку, и вот тогда…
Впрочем, вот он пришел к Гринбергу сам. Интересно, зачем? Он ведь ясно дал понять, что больше сотрудничать не желает…
– Чем обязан? – холодно поинтересовался Гринберг…
И гость рассказал.
Получалась довольно интересная картина. В болотах на отряд колонистов напали. Перестреляли всех бойцов этого Мика, включая его самого, отжали «НКВД» и кучу шкур болотных котов (в которых Гринберг, к слову, очень нуждался, и готов был платить за них бешеные деньги).
Мик утверждал, что одного из нападавших им удалось подстрелить. Этот самый мар выглядел, как клон.
– Так чего вы хотите от меня? ‒ поинтересовался Гринберг.
– Хочу, чтобы вы помогли мне найти тех, кто забрал «НКВД».
– Хм…а взамен?
– Насколько я знаю, вам нужны шкуры котов?
– Ну, допустим…
– Насколько я знаю, в болота колонисты не хотят идти?
– Ну, допустим, – Гринберг усмехнулся. Он уже понял, к чему клонит этот Мик.
– Как насчет такой сделки: вы поможете вернуть нам «НКВД», а мы доставим вам кошачьи шкуры. И, кстати, мы придумали способ, как получить шкуру целой, без дырок от пуль.
– Очень интересно… – хмыкнул Гринберг. – Но я не готов ответить прямо сейчас. Мне нужно подумать…
– Конечно…
Когда колонист покинул апартаменты Гринберга, тот тут же связался с Дьяком. Примет, конечно, было маловато. Но все же, шансы найти нападавших были. Единственное, что Гринберга смущало – у этого Мика и его команды должен был быть второй «НКВД», который они отжали у отряда Дадди. Куда он делся? Что‑то тут не сходится…Впрочем, посмотрим.
***
Хэдшот смог выбраться. Он не воспринимал это как чудо. Скорее, как результат собственной удали и смекалки. Чертов Строгов его мутузил добрых полчаса, затем еще угрожал битой бутылкой. Вот только Хэдшот ничего ему не сказал. Потому что и не знал.
Он сам считал, что влезать в дела Костика ‒ себе дороже. Да и зачем? Пусть у Костика голова болит от всей этой чепухи. Хэдшот должен был заниматься другим. И он этим «другим» занимался с душой: вытрясти деньжата из перепуганного колониста, выбить дерьмо из несговорчивого, дать по куполу в темном переулке опасному…это он умел и любил.
Хэдшот славился тем, что из любой драки мог выйти с наименьшими потерями (в отличие от коллег), практически всегда он оставался единственным, кто либо не пострадал, либо пострадал минимально. Но вот в последний раз ему не повезло. Чертов егерь таки смог к нему подкрасться и вырубить.
Но на этом его невезение закончилось. Хэдшот даже удивился, насколько может быть тупым егерь. Он раньше воспринимал этих ребят, как весьма опасных и хитрых. А тут ему практически ключ на волю оставили: Хэдшот перерезал веревки разбитой бутылкой, открыл окно и был таков.
Ему даже в голову не пришло, что это все может быть неспроста. Именно поэтому он не стал кружить по Речному, а сразу направился в берлогу Ящерицы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он подошел к двери и постучал три раза. Выждал, и стукнул еще два раза с длинной паузой. Только такой условный знак позволял понять тем, кто находился внутри, что пришел «свой».
Едва только дверь открылась, как Хэдшот влетел внутрь, получив ускорение от удара сзади.
Он растянулся на полу, тряхнул головой, приходя в себя, и повернулся, желая рассмотреть того, кто так подло ударил в спину.
– Сраный егерь, – успел прорычать он, прежде чем получил кулаком в зубы.
Глава 24 Что делать и кто виноват?
Черт подери!
Кузьма очнулся в клон‑капсуле не просто в плохом настроении, он был взбешен.
Это ж надо было так вляпаться?! Простой поход на болото в составе большой группы, причем вроде как с неплохими трапперами и опытными колонистами (даже егерями), превратился в самое что ни на есть тупое мочилово. Причем не врагов, а их самих!
То, что от Речного до болот бойцы шли налегке, с шутками‑прибаутками, без предварительной разведки, без охранения, без передового дозора уже вселяло сомнения. Но Кузьма решил не лезть в чужой монастырь со своим уставом – мол, ребята и сами все знают, умеют. Ведут себя так вольготно – значит, знают, что ничего им не грозит.
На самом болоте они стали аккуратнее, достаточно уверенно отбивались от котов, однако Кузьма понял – малейшая ошибка, и их порвут на лоскуты. Он‑то как раз знал, что если видишь парочку котов, вовсе не обязательно, что это все противники. Вполне возможно, другие подбираются с тыла.
Вообще Хруст в этом плане поражал – животина тут совершенно ничего не боялась, была злющая и прямо‑таки экстремально агрессивная. У тех же волков, как казалось, вообще отсутствует инстинкт самосохранения – они бросаются в атаку без всякого страха. При этом не всегда идут в лобовую. Чаще всего стая окружает жертву, парочка животных отвлекает на себя внимание, а остальные атакуют с флангов и тыла.
Коты действовали аналогичным образом. Впрочем, на этом схожесть заканчивалась. Кузьма слышал о крайне опасных и действующих в одиночку небольших зверьках, обитающих в красных горах. Однако те как раз не выказывали агрессии и нападали лишь тогда, когда человек сам их провоцировал.
Так же было и с Муравейником – гигантские насекомые, никоим образом не напоминавшие земных, а скорее всего являющиеся пережившим терраформирование местным видом, четко соблюдали границу и нападали на тех колонистов, кто осмелился войти на территорию улья. Хотя нет, здесь были исключения – те же ктыри (гигантские мухи) могли напасть где угодно и когда угодно. Неимоверно живучие и опасные твари. Впрочем, справиться с ними все же было возможно – ктыри предпочитали охотиться в одиночку, в отличие от волков и котов не пытались мудрить и всегда перли напролом.
Но не о том речь.
Хруст был опасен, и группа, в составе которой Кузьма согласился идти, оказалась неимоверно беспечной. И это учитывая тот факт, что среди них был Строгов, которого сам Кузьма считал вполне компетентным в подобных вопросах.
На болоте группа совершила очередную ошибку – разделилась. Часть ушла добывать шкуры, часть за контейнером. А его, Кузьму, бросили ковыряться с «Проходцем». При этом прикрывал его всего один боец.
В принципе, ничем страшным это закончиться не должно было, но законы подлости сработали как всегда – ровно тогда, когда очень бы хотелось, чтобы не сработали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И вот результат: работа не выполнена, куча денег потеряна. А главное – утащить «Проходца» не удалось. Нет, Кузьма знал, что отряд Мика не ставил себе главной задачей привести в чувство и увезти из болот «Проходца», у них были иные цели. А это лишь второстепенная. Но почему тогда было не заняться в первую очередь главной задачей, и лишь после ее выполнения распыляться – прикрывать его, Кузьму, во время починки «Проходца», собирать трофеи, снимать шкуры?
