– Ну вот, придется нам с тобой, Серенький, пыль глотать…
По совести говоря, никакой особенной пыли не было. Дорога была укатана настолько плотно, что казалась залитой каким-то светлым асфальтом. Видимо, признание ее красавицей тремя из пяти присутствующих представителей сильного пола, несколько разнежило Эльнорду. Но неожиданно для самого себя, я положил левую руку на навершье жезла, а правую протянул вперед, ладонью вниз, после чего пробормотал несколько непонятных слов. Те вялые смерчики пыли, что поднимались из-под копыт наших коней и колес Твистовой тележки, немедленно улеглись, словно их кто-то прихлопнул. Эльнорда с некоторым удивлением посмотрела на меня и протянула:
– Ну, ты даешь…
А я сам внезапно задумался над очень интересным вопросом. Откуда берутся в моей голове те разнообразные заклинания, которые я с такой легкостью применяю направо и налево. И что такое увидел в моих глазах Клост, претендовавший на звание придворного мага, что сразу же отказался от попытки применить свое искусство во время поединка Эльнорды со своим товарищем.
Правда, размышлял я над этим вопросом недолго, мое прихотливое воображение, зацепившись за слова «придворный маг», тут же подбросило мне воспоминания о Замке, о том в каком положении я оставил Кину. Мне сразу стало тоскливо до того, что впору было поворачивать назад.
А по обеим сторонам дороги по-прежнему тянулись поля и луга, попадались небольшие деревушки. От основной дороги все чаще ответвлялись плохо наезженные проселки, ведущие к неизвестным мне населенным пунктам. Прибавилось на дороге и народу – навстречу нам то и дело попадались пешие путники, маленькие тележки запряженные такими же маленькими лошадками и даже редкие всадники. Обгоняли мы и людей, идущих в одном с нами направлении.
В этот момент я наконец отвлекся от своих размышлений, поскольку услышал голос Фродо, обращавшегося к своему товарищу по повозке:
– Вот, Твистик, эти лошадки для нас!.. На такой лошадке я обскакал бы весь этот мир! – хоббит явно имел ввиду маленьких косматых лошаденок, тащивших столь же маленькие повозки.
Твист ему не ответил, зато обернулся в седле Груфи:
– Никуда бы ты на них не уехал…
– Почему это?.. – заносчиво поинтересовался хоббит.
– Эти лошадки водятся только в наших предгорьях, и если такую лошадку увести слишком далеко от этих мест, она быстро подохнет. Не живут они вдали от родины!
– Тоскуют, значит! – понятливо кивнул головой Фродо, – И от тоски подыхают!
Он глубоко вздохнул и неожиданно добавил:
– Как я их понимаю… Меня самого ностальгия замучила…
– Оно и видно, – немедленно откликнулась Эльнорда, – Совсем с лица спал…
– А причем здесь лицо?! – сразу же вскипел хоббит, – Лицо причем?! У меня, может, вот здесь, – он стукнул себя кулачком в грудь, – Все высохло и свербит!..
– Я тебе говорила, не пей много вина, – невозмутимо ответила Эльнорда, – Вот теперь тебя сушняк с изжогой и мучают…
– Прекрасная Эльнорда, – подал свой голос Груфи, – А тебя разве не мучает тоска по родине? И вообще, откуда ты родом?.. Где находится земля, рождающая такую красоту?..
– Да оба мы из Средиземья, – опередил Эльнорду Фродо, – Только я из Шира, а она из Дольна…
– Я не понял, вы из одной страны или из разных, – переспросил Груфи.
– Из одной… – немедленно ответил хоббит.
– Из разных… – столь же немедленно высказалась эльфийка.
После этого они уставились друг на дружку, причем хоббиту для этого пришлось развернуться на сиденье повозки на сто восемьдесят градусов. Несколько мгновений длилось молчание, а потом Эльнорда ехидно поинтересовалась:
– Что, недомерок, к чужой красоте примазываешься?..
Хоббит на карачках перебрался с переднего сиденья в возок, встал на ноги и, балансируя, выпрямился во весь свой невеликий рост:
– Я считаю себя, как мужчину, достаточно красивым, чтобы не желать быть похожим на ту зеленую жердь, которую вижу перед собой!
Это заявление было сказано с изрядной долей пафоса, однако в конце его подпортил небольшой камешек, попавший под колесо повозки. Она резко накренилась, и хоббиту, чтобы не грохнуться, пришлось резко присесть и схватиться за бортики Твистового шарабана. И снова мне показалось, что козлы навели колесо своей повозки на камень специально. Как бы там ни было, все достоинство высказывания пропало, а ответом ему был нехороший смех четырех спутников хоббита из пяти. Не засмеялся один Твист, да и то только из солидарности с Фродо, что подтвердил своими словами:
– Признайся, что небольшая прибавка росту не испортила бы нашей внешности…
И тут я внезапно увидел, что Эльнорде стало стыдно. Ее щеки вспыхнули ярким румянцем, рука, державшая поводья слегка дрогнула, и она поспешила сказать:
– Твистик, тебя мое замечание совершенно не касается…
Тут ее голосок пресекся, и она отвернулась в сторону.
Я, чтобы отвлечь от нее внимание спутников, воскликнул:
– Да хватит вам спорить, вы лучше посмотрите, что за город впереди!
Мы действительно приближались к городским стенам, вставшим поперек дороги и перекрывшим ее своими воротами. Ворота, правда были открыты, но их охранял отряд городской стражи. Народу у ворот почти не было, и Груфи объяснил, что жители окрестных сел уже разъехались по домам, а в город вечером мало кто въезжает. Когда мы подъехали к самым воротам, перегороженным несуразным шлагбаумом, нам навстречу выступил, судя по расшитому камзолу, офицер городской стражи и суровым голосом поинтересовался:
– Кто намеревается въехать в королевский город Норт?
– Капитан, да ты что, не узнал меня? – удивился Груфи.
– Тебя, мастер Груфи я узнал, а вот кто тебя сопровождает мне не известно!
– Это мои друзья… – немного растерянно ответил Груфи.
– Пусть они назовутся! – потребовал капитан.
Груфи хотел еще что-то возразить, но я остановил его движением руки, а затем тоном, по суровости не уступающем капитанскому, произнес:
– В славный город Норт желает войти шут королевы Кины и сопровождающие его лица!
– Кто шут?.. – физиономия у капитана вытянулась.
– Я шут! – ответил я и потянул из кармана, захваченный в кабинете советника документ. Развернув бумагу, я показал ее с высоты лошади капитану. Тот было протянул руку к моей бумажке, но я быстро свернул ее и убрал.
– Но что понадобилось придворному шуту в Норте? – не сдавался капитан.
– Да ничего… – спокойно ответил Твист. Капитан немедленно повернулся к нему и грозно спросил:
– А ты кто такой?
– Как – кто такой? – удивился карлик, – Придворный шут… Ты же интересовался, что мне понадобилось в твоем городе, я и отвечаю – ничего!
Капитан с удивленно рожей переводил взгляд с Твиста на меня и обратно, видимо ожидая пояснений, но мы молчали. Наконец он сдался и растерянно спросил:
– Так кто из вас двоих шут?!
– Я, – ответили мы с Твистом в один голос.
– Какой тупой!.. – подал свой голос Фродо.
Капитан неуверенно посмотрел на него и поинтересовался:
– А ты тоже королевский шут?
– Кто? Я? – переспросил Фродо, – Ты что мужик, совсем на своей службе соображать разучился? Какой же я шут, когда я хоббит!
– Хоббит? – переспросил капитан, – А это кто такой?
– Это такая придворная должность, которая введена совсем недавно… – перебила Эльнорда готового разораться Фродо, – И вообще, капитан, ты что намерен разбираться с каждым из нас отдельно? Тебе же сказано личный шут королевы Кины и сопровождающие его лица!
Капитан обежал растерянным взглядом «сопровождающие лица» и остановил его на Груфи:
– А ты, мастер Груфи, тоже сопровождающее лицо?
– По-моему, он просто не желает пускать нас в город… – вступил в разговор Душегуб. Он тронул своего коня и легонько наехал на капитана:
– А ну-ка, признавайся, кто тебе велел нас задержать?!
Капитан попятился и вдруг быстро заговорил:
– Нам, действительно приказано задержать подозрительную шайку… И вы очень подходите под ее описание… Однако, в приказе не было сказано о том, что один из шайки имеет на руках королевский указ…
