– А почему – кра? – недоуменно буркнул Душегуб, – Что за странное обращение, на ругательство похоже.
– Не знаю, – сделав полуповорот налево, доложил Григонтий, – Он сам приказал так себя именовать. Говорит, что обращение «кра» соответствует словам «очень, чрезвычайно, непомерно уважаемый и любимый господин».
– Ничего себе? – возмутился Душегуб, – И кого же еще ты называл крой?
– Да вот, всех их…– кивнул Григонтий в сторону арестантов.
– Значит, они – кры, а остальные так, пыль под ногами? – немедленно завелся обожающий справедливость тролль.
– Ладно тебе, Душегуб, успокойся, – попытался я охладить возмущенного тролля, – Щас мы с этим крой разберемся, а там и до остальных дело дойдет… Вы с Фродо оставайтесь здесь и дождитесь Шалая, а мы с Твистом и Эльнордой прогуляемся до кабинета этого яркого представителя крапивного семени бюрократов…
Тут я поднял глаза на Душегуба и улыбнулся:
– Глянь-ка, Душегубушка, а в слове «бюрократия» доминирующий слог как раз «кра»!
Душегуб улыбнулся мне в ответ, отчего наш спеленатый пленник мгновенно побледнел. Но я его успокоил:
– Не бойся, я не сейчас тебя Душегубу отдам…
Тролль направился к порученным его заботам отцам города Норта, а к нам присоединилась Эльнорда.
Я простер над неподвижным казначеем свой жезл и безвольное тело, обернутое великолепным зеленым камзолом, плавно приподнялось над полом.
– Веди, Григонтий, – скомандовал я швейцару и добавил, увидев, что тот смотрит на меня совершенно обалделым взглядом, – И смотри не заблудись!
– Не извольте сомневаться, кра шут! – брякнула эта жертва чинопочитания, а я от неожиданности чуть не уронил казначея.
Григонтий, между тем, не дожидаясь других приказаний, сделал «кругом» и чуть ли не строевым шагом потопал в сторону лестницы.
Я только покачал головой, а увидев усмешечку Эльнорды, даже чуть покраснел.
Наш провожатый довел нас до одной из дверей и замер около нее. Я остановился рядом и недовольно спросил:
– Ну и что ты встал? Открывай, давай!
– Не могу! Поскольку ключа не имею! – бодро доложил Григонтий.
– Ох, ты, горе какое!.. – пропела Эльнорда и наклонилась над пленником, – Сам ключ отдашь, или дверку ломать будем?
– Вы там все равно ничего не найдете… – прохрипел тот, продемонстрировав наконец нам свой немузыкальный баритон.
– Тем более, ключик отдай… – пропела в ответ Эльнорда, – Не мучай душу запирательством, и тело твое не будет мучиться, – добавила она тоном католического священника.
Видимо, этот тон подействовал на сознание кра Вольма, поскольку он судорожно дернулся под моим жезлом, забегал по сторонам глазками и, убедившись в полном отсутствии помощи и сострадания, прокаркал:
– Под левым обшлагом…
Эльнорда быстренько пошарила в указанном месте и выудила самый обычный ключ на длинном стержне. Через мгновение дверь в кабинет казначея была отперта, мы вошли и втащили с собой хозяина кабинета.
Кабинет представлял из себя самое обычное канцелярское помещение, к тому же довольно голое. У занавешенного окна стоял большой письменный стол с двумя тумбами под ним. В одном углу красовался огромный металлический шкаф, выкрашенный почему-то в оранжевый цвет, а в другом, как ни странно умывальник с зеркалом. Меня, собственно, интересовало именно зеркало, но я представлял его себе несколько иначе. Имеющееся в кабинете умывальное зеркало для тех целей, которые я предполагал, явно не годилось.
На столе в полном порядке выстроились письменный прибор со всевозможными канцелярскими принадлежностями, рядом лежали четыре маленьких и явно новых блокнотика, а также нетолстая пачка документов. У стола одиноко притулился простой жесткий стул, причем, глядя на него, возникало стойкое впечатление, что им редко пользуются.
И больше ничего.
Эльнорда подергала ящики стола, и они беспрепятственно открылись, обнажив свое совершенно пустое нутро. Мы несколько растерянно огляделись и тут же услышали довольный комментарий кра Вольма:
– Я же говорил, что вы здесь ничего не найдете…
Именно этот голос убедил меня в том, что искать есть что, и я немедленно активизировал Истинное зрение.
Кабинет остался таким же как прежде, но в дельней его стене образовалась прикрытая простеньким наговором дверь. Я немедленно отправился к ней и сразу снова услышал голос хозяина кабинета:
– Туда нельзя!.. Там считальня, касса, монетохранилище и… и вообще, туда нельзя!
Но я был уже рядом с дверью и внимательно ее оглядывал. Ручек и замков она не имела, хотя явно была заперта. Осторожно прощупав ее поверхность на предмет магических заморочек, я немедленно обнаружил сплетенное по углам заклинание. Заклинаньеце было простенькое, всего на четыре цвета, причем, как я сразу догадался основным был зеленый. На то, чтобы рассыпать этот примитивный наговор у меня ушло всего пару минут, причем я одновременно снял и пелену с двери. Мои спутники не только сразу же увидели саму дверь, но и смогли немедленно ее открыть.
Висевший по-прежнему над полом казначей, увидев, как заветная дверка открывается, буквально зарычал от отчаяния.
А помещение за этой дверкой оказалась весьма примечательным!
Размерами оно, конечно, значительно уступало кабинету, однако мебели имела гораздо больше. Прежде всего, в комнате находился… гримировальный столик, очень похожий на тот, который я видел в покоях советника Юрги. Кроме этого столика здесь имелся небольшой письменный стол, буквально заваленный документами, самый настоящий, очень неброский сейф, весьма на вид удобное полукресло. На одной из стен висело несколько полок, также заставленных канцелярскими папками с документами. Но наше внимание сразу привлек довольно большой деревянный ящик, стоявший на столе и лежащий на нем узкий и длинный конверт.
Я сразу же шагнул к столу и взял конверт. Сзади послышалось придушенное: – Не смей этого трогать, – но в голосе казначея было уже одно только отчаяние. Не обращая на подобные предупреждения внимания, я с интересом прочитал на конверте – «Лично в руки господину королевскому советнику, достопочтенному Юрге». Самое интересное, что на верхней крышке ящика была выведена точно такая же надпись.
Я повернулся к кра Вольма:
– Как интересно! Казначей славного города Норта состоит в личной переписке с господином советником Юргой…
– Это не запрещено законом… – зло прохрипел в ответ наглый кра.
– Конечно, конечно, – немедленно согласился я и улыбнулся, – Но он прячет эту переписку, значит ему есть что прятать… А ну-ка, откроем завесу над тайнами казны города Норта.
И я надорвал конверт.
Казначей снова зарычал, но я его плохо слышал. Я с интересом читал короткую записку, обнаруженную в конверте. А там значилось следующее:
«Господин советник! Согласно твоим указаниям, направляю собранные в предгорной области налоги лично тебе. Подтверждение, подписанное королевой, прошу отправить с нарочным доставившим деньги. Твой верный слуга.»
Я с довольной ухмылкой повернулся к казначею:
– Да ты, мой милый, казнокрад, а не казначей! Придется тебя повесить…
Кра Вольма дернулся, словно его ударили в лицо, и быстро-быстро захрипел:
– Я казны не крал… Я все отсылал королевскому советнику…
– А должен был отсылать королевскому казначею, – ласково пожурил я его.
– У меня есть расписки подписанные самой королевой… – снова захрипел казначей, но уверенность в его хрипе быстро таяла.
– А должен был получить расписки от королевского казначея… – перебил я его, – Насколько мне известно, королевский казначей докладывает королеве, что налоги из предгорной области давно не поступают… Ты можешь подтвердить выплату налогов его расписками?..
– Но я действовал по приказу королевского советника Юрги, имеющего право решающего голоса!.. – уже взмолился кра Вольма.
– И ты можешь предъявить этот приказ? – с надеждой спросил я.
Ответом мне был только затравленный взгляд и беззвучное шевеление побелевших губ.
