В качестве небольшого штриха отметим, что в огне Цусимы 14 мая 1905 года капитан 2-горанга Василий Николаевич Ферзен встретил свое 47-летие.
Барон Ферзен не избалован вниманием историков, о герое Цусимы нет ни строчки даже в «Словаре биографическом морском», поэтому даже краткая биографическая справка о храбром русском моряке и патриоте представляется уместной.
Барон Ферзен Василий (Вильям) Николаевич (14.05.1858–06.05.1937)
Вице-адмирал (14.04.1913). В отставке с 13.04.1917 года. Дата отставки однозначно говорит о том, что вице-адмирал Ферзен пришелся не ко двору новой власти. А значит и в Февральской Цусиме барон остался верным присяге и долгу.
Окончил Морское училище в 1879 году. Командир миноносца «Взрыв» (1896–1897), старший офицер нашего старого знакомца — крейсера 2-го ранга «Африка». В 1899–1902 годах — военно-морской агент в США. Командир крейсера 2-го ранга «Изумруд» (1902–1905).
После Цусимы во главе морских батальонов очищал от революционной заразы Эстляндию (19.12.1905–27.01.1906). 1-й и 2-й батальоны под командованием капитана 2-го ранга 0.0. Рихтера и капитана 1-го ранга В.Н. Ферзена (он же — начальник отряда морских охранных батальонов в Эстляндии) покинули Кронштадт 19 и 24 декабря 1905 года. Решительные действия моряков заслужили высокую оценку Государя Императора, в письме к матери от 29 декабря отметившего, что моряки «…действуют отлично, много банд уничтожено… На террор нужно отвечать террором».
И это так!
Исполняющий должность командира Владивостокского порта (1906–1907). Командир крейсера «Аврора» (1907–1908). В 1908–1911 годах — командующий под брейд-вымпелом, а с 18.04.1910 года — начальник Дивизии миноносцев (с 12 марта 1909–2-й Минной дивизии) Балтийского моря. Затем последовательно начальник Бригады крейсеров (1911–1913) и Бригады линейных кораблей (1913–1914) эскадры Балтийского моря. В 1914–1917 годах — член Главного военно-морского суда. Умер в эмиграции в городе Пярну (Эстония){268}.
Барону повезло, он вовремя умер. Году так в 1940-м не посмотрели бы на возраст, а только на борьбу с революцией, и в лучшем случае — сразу к стенке.
Приведем еще несколько строк, посвященных Василию Николаевичу в мемуарах Гаральда Карловича Графа:
«Начальник 1-й бригады линейных кораблей вице-адмирал барон Ферзен был прекрасный человек и отличный моряк. В Цусимском бою он доблестно командовал легким крейсером “Изумруд”, который прорвался через японское окружение и дошел до русского берега, но из-за недостатка в угле ему пришлось зайти в бухту Надежда, недалеко от Владивостока. Там он выскочил на камни и погиб[322].
Единственно, что можно было поставить в упрек адмиралу, что он был слишком добрый человек и держал в недостаточной строгости личный состав. В те времена он был лучшим флагманом адмирала Эссена»{269}.
8.5. Адмирал и его летописец
Судьба, к сожалению, сыграла злую шутку с самим Адмиралом, лежавшим без сознания с тяжелой черепно-мозговой травмой в каюте миноносца «Бедовый». Массовая истерия охватила членов его штаба, еще вчера героически сражавшихся на горящем «Суворове», и, мотивируя свой поступок стремлением спасти жизнь адмиралу, они сдали «Бедовый». На беду и командир «Бедового» капитан 2-го ранга Баранов оказался недостойным своих эполет.
Следует все-таки указать, что в отличие от практически неучаствовавших в сражении 14 мая небогатовских офицеров и самого капитана Баранова, все офицеры штаба Командующего 2-й эскадрой в полной мере испытали на «Суворове» огневой удар японского флота, блестяще проявили себя в бою, все были тяжко ранены и отравлены ядовитыми газами.
Против сдачи был, как мы знаем, только кавторанг Владимир Семенов. С неработающими в результате ранений ногами он пытался выползти на мостик миноносца, чтобы предотвратить сдачу. А когда не смог — попытался застрелиться. Слава Богу, не дали.
Семенову, как и его Адмиралу, пришлось до конца пройти крестным путем плена, возвращения в Россию через взбунтовавшуюся Сибирь, судебный процесс и приговор. И хотя по суду он был оправдан, Семенов демонстративно вышел в отставку и посвятил остаток своей недолгой жизни восстановлению правды о Цусиме и Порт-Артуре.
Он умер в возрасте 42 лет, в 1910 году, на год пережив своего Адмирала. Помимо трилогии «Расплата», переведенной уже при жизни автора на все основные европейские языки и ставшей настольной книгой моряков всего мира, Владимир Семенов стал автором ряда актуальных статей о порядках «под шпицем», весьма способствовавших оздоровлению флотского организма перед Первой мировой войной, и нескольких замечательных рассказов и романов в стиле военной «фэнтези».
Не оправдывая ни коим образом сдачу русского военного корабля, должно сказать, что есть нечто провиденциальное в том, что Промысел сохранил жизнь Адмиралу и его летописцу, не запятнав при этом их честь.
Впрочем, сам адмирал З.П. Рожественский вину за поражение ведомой им эскадры и даже за сдачу миноносца «Бедовый» возлагал, разумеется, целиком на себя. Он на себя вину и за сдачу Небогатова принимал. Утверждал на суде вопреки всем свидетельским показаниям, что был в сознании в день 15 мая. Но эти слова всерьез не воспринимались даже обвинителями.
Брать на себя ответственность за все и не искать себе оправданий — такова была натура Адмирала. Ошибки он мог совершать, а вот подличать не умел. Это знали все. Задолго до Цусимы.
И потому также твердо знали, что Адмирал уцелеть в ней не мог. Не имел ни малейшего шанса. Все было просчитано.
Как сказал прокурор на суде, не желая даже обсуждать версию, что Рожественский, будучи сколько-нибудь в сознании, мог соучаствовать в сдаче «Бедового»: «Я не могу допустить, чтобы подсудимый с его именем, его прошлым пошел на такое дело. Есть вещи, которые дороже жизни, и самолюбивый и гордый Адмирал это хорошо понимал».
Понимали это и другие. Умные люди все рассчитывают заранее: победить Адмирал не мог, сдаться — тем более. А значит, все концы должны были быть в буквальном смысле слова спрятаны в воду. Воду Японского моря.
Слово должны были сказать только Небогатов и его «команда».
Они, в общем-то, и сказали. До сих пор у нас Цусима рассказывается на основе их показаний, начиная с основополагающего Мнения Следственной Комиссии.
И своим никак не ожидаемым воскресением Адмирал и его летописец сильно попортили кровь многим. Продолжают портить и сейчас.
Вот к мнениям Следственной Комиссии, ее симпатиям и антипатиям нам сейчас следует перейти. Для разъяснения вопросов…
Но прежде расскажем о последних боях Цусимы. Трудно поверить, что продолжались они еще почти сутки после предательства Небогатовым своего отряда. Вели эти бои уже отдельные, часто сильно поврежденные корабли.
Объединяет их одно: они ушли в вечность непобежденными, а значит — победителями.
9. Непобежденные
Не плачь, мы жили жизнью смелой,
Умели храбро умирать, —
Ты на штабной бумаге белой
Об этом можешь прочитать.
Алексей Лебедев[323]. Август 1941 года 9.1. «Адмирал Ушаков»
Ну, покойнички, выпьем!
По счастью подвиг «Адмирала Ушакова» подробно и неоднократно описан уцелевшими участниками славного боя. Героическому кораблю посвящены многочисленные статьи, даже книга написана{270}.
Последний его день запечатлен буквально поминутно, начиная с памятного завтрака утром 15 мая в кают-компании, когда старший офицер капитан 2-го ранга Александр Александрович Мусатов, человек удивительного хладнокровия, поднял рюмку водки со словами: «Ну, покойнички, выпьем!»
«Через несколько часов эти слова оказались пророческими для него самого и некоторых присутствующих, но в этот момент они всеми были приняты как шутка, и все единодушно потянулись чокнуться с Александром Александровичем. В душе же каждый, я не сомневаюсь, был уверен, что старший офицер был прав»[325].
В погоню за трудно шедшим на север «Ушаковым» были посланы броненосные крейсера «Ивате» и «Якумо». Бронированные гиганты суммарным водоизмещением превышали русский броненосец в шесть раз. На разницу в броневой защите можете глянуть сами. Про подавляющую мощь их орудий с фугасными снарядами, снаряженными «жидким огнем», и 21 — узловую скорость хода не приходится и говорить.
