Джейк сидел в тени у лавки, но тут встал и аккуратно отряхнул брюки.
— Ты что, в церковь собрался? — поинтересовался Дэн Саггс.
— Нет, но я собрался поболтать вон с той черненькой, в фургоне, — пояснил Джейк. — Я никогда еще не разговаривал с женщиной из Миссури. Может, мне и понравится.
— А с чего бы им говорить иначе, чем другие девки? — удивился Рой.
— Я слышал, ты большой волокита, — заметил Дэн таким тоном, будто это было оскорблением.
— Ты же меня в борделе встретил, так чего удивляешься? — поинтересовался Джейк, уставший от ядовитых замечаний Дэна. — Если мне эта девица придется по душе, может, я и умыкну ее, — добавил он, просто чтобы напомнить, что пока еще принадлежит сам себе.
Чем ближе подходил он к девушке, тем больше нравилась ему ее внешность. Точеные черты лица, легкое, выношенное платье скрывало высокую молодую грудь. Она сообразила, что Джейк направляется к ней, и слегка заволновалась. Отвернула голову, делая вид, что не замечает его.
Вблизи она казалась еще моложе, не больше пятнадцати-шестнадцати. Возможно, у нее еще никогда не было дружка, а если и был, то какой-нибудь мальчишка с фермы, не понимающий, что к чему. Ее верхняя губа изгибалась — явный признак, что она девушка с характером, а это ему нравилось. Будь она гулящей, он договорился бы с ней на неделю только из-за этой губки и линии груди. Но она — просто босоногая девчонка из фермерского фургона, вся пропылившаяся от долгого пути.
— Здравствуйте, мисс, — сказал он, подходя. — Далеко направляетесь?
Глаза девушки встретились с глазами Джейка, и он понял, что ей нравится, что он с ней заговорил.
— Меня зовут Джейк Спун, — представился он. — А вас?
— Лу, — ответила она тихо, почти что прошептала. Ему определенно нравился изгиб ее верхней губки, и он собрался было продолжить разговор, но, прежде чем сумел выговорить хоть слово, что-то толкнуло его в спину, и он полетел лицом в грязь. Он так сильно ударился о землю, что разбил губу.
Он перекатился на спину, удивляясь, каким образом мул умудрился лягнуть его, хотя, надо сказать, мулы не раз заставали его врасплох. Но когда он посмотрел вверх и прочистил глаза от пыли, то увидел обозленного старика, стоящего над ним с ружьем десятого калибра в руках. Именно с помощью этого ружья тот и сбил его с ног, ударив прикладом поперек спины. Видимо, старик стоял за фургоном.
Голова у Джейка гудела, и он плохо видел, но достаточно, чтобы разглядеть, что старик держит ружье как дубину и стрелять не собирается. Джейк встал на колени и попытался отдышаться.
— Черт возьми, — выругался старик. — Не смей разговаривать с моей женой.
Джейк удивленно поднял глаза, он-то решил, что старик — ее отец. Хоть он и встретил его нелюбезно, от отцов другого ждать не приходилось, они всегда болезненно реагировали на попытки заговорить с их дочками. Но девушка на сиденье фургона оказалась женой. Он снова взглянул на нее, поражаясь, как такой свежий бутончик может выйти замуж за старика лет семидесяти, не меньше. Но девушка сидела все там же, равнодушно наблюдая за происходящим.
То, что Джейк посмел еще раз взглянуть на нее, окончательно вывело фермера из себя, и он размахнулся ружьем, чтобы нанести еще удар.
— Эй, мистер, подождите, — сказал Джейк. Он мог простить один удар, но не два. Кроме того, ружье десятого калибра — вещь серьезная, вполне может сломать плечо или что похуже.
Когда Джейк заговорил, старик на секунду заколебался, даже взглянул на девушку. Но при виде ее оскалил зубы и снова поднял ружье.
Он не успел опустить приклад, как Джейк выстрелил. Выстрел удивил его самого не меньше, чем старика-поселенца, потому что Джейк не помнил, как вытащил пистолет. Пуля попала старику в грудь и отбросила его к фургону. Он выронил ружье и начал опускаться на землю. Джейк выстрелил снова, удивив себя вторым выстрелом не меньше, чем первым. Как будто его рука и пистолет действовали по своей собственной воле. Но вторая пуля тоже попала в грудь старика. Он сполз на землю и свалился на свое ружье.
— Не надо было меня бить, — обратился Джейк к девушке. Он ожидал, что она завизжит, но этого не случилось. Похоже, она еще не осознала, что произошло. Джейк взглянул на старика и увидел, что тот мертв, а по серой рабочей рубахе растекается пятно крови. Струйка крови стекала на ствол лежащего под стариком ружья.
Из лавки начали появляться поселенцы. Их оказалось человек двадцать — тридцать. Джейка это зрелище испугало, напомнив ему, как выбегали люди из салунов в Форт-Смите, чтобы посмотреть на мертвого Бенни Джонсона. Теперь еще один убитый лежал на земле, и снова это был несчастный случай: если бы старик вежливо представился в качестве мужа девушки, Джейк приподнял бы шляпу и удалился. Но старик ударил его и собирался повторить удар — и Джейк вынужден был стрелять, чтобы защитить себя.
Теперь он был один против двадцати или тридцати фермеров. Они все остановились перед лавкой, вроде бы удивленные ситуацией. Джейк сунул пистолет назад в кобуру и еще раз взглянул на девушку.
— Скажите им, что я вынужден был стрелять, — попросил он. — Старик вполне мог размозжить мне череп своим ружьем.
Затем он повернулся и направился к братьям Саггс. Он один раз оглянулся на девушку, и она улыбнулась ему. Каждый раз, когда он позже вспоминал эту улыбку, он удивлялся. Она даже не слезла на землю, чтобы посмотреть, умер ли ее муж, но она улыбнулась ему, хотя к тому времени поселенцы окружили фургон плотным кольцом.
Братья Саггс уже сидели верхом. Малыш Эдди подал Джейку поводья его лошади.
— Полагаю, амурным делам пришел конец, — заметил Дэн.
— Черт, я только спросил, как ее зовут, — пояснил Джейк. — Откуда мне было знать, что она замужем.
Поселенцы толпились вокруг убитого. Девушка все еще сидела на облучке.
— Давай-ка переправимся через реку, — предложил Дэн Саггс. — Иначе тебе придется нанимать адвоката, а зачем зря тратить деньги?
— В этой лавке все едино адвокатов не продают, — заметил Рой.
Джейк сел на лошадь, но уезжать ему не хотелось. Ему пришло в голову, что если он поговорит с фермерами, то, возможно, сумеет выкрутиться. Ведь это явный случай самообороны, даже грязные фермеры из Миссури должны это понять. Поселенцы уже смотрели в их сторону, но драться вроде никто не собирался. Если он развернется и поедет к Территории, у него за спиной останутся два убийства. Ни в том, ни в другом случае он не собирался убивать, он даже не знал этих людей. Просто невезуха, заметил хорошенькую девчонку в фургоне, и все закрутилось.
Но, разумеется, закон посмотрит на все иначе. Если он пересечет реку с такими крутыми парнями, как братья Саггс, он тоже превратится в бандита, а если останется, то поселенцы могут повесить его или, по край ней мере, попытаются посадить в тюрьму в Форт-Уэрте или в Далласе. Если такое случится, вскоре его будут судить, если не за одно убийство, так за другое.
Как ему казалось, выбор у него был скудный, так что, когда братья тронули лошадей, он последовал за ними и через пятнадцать минут был уже на другом берегу Ред-Ривер. Оглянувшись, он все еще видел фургоны, сбившиеся у лавчонки. Он вспомнил последнюю улыбку девушки, а ведь он убил человека еще до того, как увидел, как она улыбается. Поселенцы не стали их преследовать.
— Ты погляди на этих говнодавов, — презрительно заметил Дэн Саггс. — Если они кинутся за нами, мы их враз проредим.
Джейк впал в депрессию, получалось, что он все время поступает невпопад. Он ничего не просил у жизни, кроме приличного салуна, где можно было бы перекинуться в картишки, поиметь хорошенькую шлюху и немножко выпить. Он вовсе не хотел стрелять в людей, даже в свою бытность рейнджером он редко стрелял прицельно по людям, хотя с энтузиазмом палил просто в направлении противника. Он никак не согласился бы назвать себя убийцей: в бою Калл и Гас убивали вдесятеро больше людей.
И все же теперь Калл и Гас — почтенные скотоводы, уважаемые всеми, а он едет с шайкой крутых бандитов, которым плевать, кого убивать. Как-то так по лучилось, что он оказался вне приличной жизни. Он никогда не ходил в церковь, но и никогда раньше у не го не было причин бояться закона.
