— А я бы хотел знать свою, — возразил Август. — Мне однажды предсказывала судьбу старая негритянка в Новом Орлеане, а они всегда говорят одно и то же.
— Наверное, она сказала вам, что вы никогда не станете богатым, но что вы и не будете бедным, — предположил По, взбивая яйца.
— Верно, — подтвердил Август. — Скучная судьба. Кроме того, стоит мне заглянуть в мой карман, я скажу то же самое. Я не богат, но и не беден, это точно.
— А что еще хотели бы вы узнать про свою судьбу? — вежливо поинтересовался По Кампо.
— Сколько раз я еще буду женат, — сказал Август. — Единственный интересный вопрос, верно? Мне плевать, в какой реке я утону. Это пусть Джаспер бес покоится. Я хочу знать свои брачные перспективы.
— Плюньте, — попросил По, — вот сюда, на фургон.
Август подошел к фургону и плюнул на бортик. На кануне По Кампо зачем-то поймал шестерых цыплят дикой курицы, и сейчас они бегали по фургону и пищали. По подошел и посмотрел на плевок Августа.
— Больше жен у вас не будет, — немедленно изрек он и вернулся к яичнице.
— Это обидно, — заметил Август. — У меня пока были всего две жены, и обе прожили недолго. Я-то считал, что хоть еще одна мне положена.
— Да вы на самом деле и не хотите еще раз жениться, — заявил По. — Вы, вроде меня, любите свободу. Ваша жена — небо.
— Ну, тогда она у меня суховата, — изрек Август, рассматривая безоблачное небо.
Хряк встал на задние ноги, поставив передние на бортик фургона. Он пытался разглядеть цыплят.
— Знай я, что ты такая непостоянная скотина, давно бы бекон из тебя сделал, — возмутился Август.
— Ты можешь узнать судьбу человека, посмотрев на его плевок? — удивился Пи Ай. Он слышал о предсказателях, но те обычно пользовались картами.
— Да, — подтвердил По Кампо, но в объяснения вдаваться не стал.
Когда они уже подходили к Канзасу, появились индейцы. Их было пятеро, и они подъехали так тихо, что никто их поначалу не заметил. Ньют, как всегда, ехал в конце стада. Когда пыль на минуту осела, он заметил, что капитан разговаривает с группой всадников. Сначала он подумал, что это ковбои из другой команды. Он сообразил, что это индейцы, только когда капитан подъехал к нему вместе с ними.
— Возьми вот этого, — сказал он, показывая на бычка с треснувшим копытом, который плелся сзади.
Пока он соображал, что это индейцы, они уже отбили бычка от стада и гнали его прочь, а капитан сидел и смотрел. Ньют даже боялся поднять на них глаза, но когда все же решился, то с удивлением увидел, какие они тощие и в какое рванье одеты. Старик, который был за старшего, просто кожа да кости. Он проехал до статочно близко, чтобы Ньют мог заметить, что на одном глазу у него бельмо. Остальные были моложе. Их лошади тоже отличались худобой. Ездили они без седел, просто подложив одеяло, и лишь у одного было ружье — старый карабин. Индейцы отбили бычка от стада не хуже опытных ковбоев и гнали его по пустой равнине. Старик поднял руку в приветствии, проезжая мимо капитана, и тот тоже поднял руку в ответ.
В тот вечер событие широко обсуждалось.
— Надо же, они совсем не страшные, — заметил Джимми Рейни. — Думаю, мы легко могли бы с ними справиться.
По Кампо хмыкнул.
— Они приехали не сражаться, — объяснил он. — Они просто голодны. Когда они собираются биться, у них совсем другой вид.
— Совершенно верно, — подтвердил Липпи. — Индейцу хватит секунды, чтобы прострелить дырку у тебя в животе. Как случилось со мной.
Калл повадился ездить каждый вечер с Гасом, когда тот отвозил Лорене ее ужин. Обычно Август располагался в миле от основного лагеря, так что у них было несколько минут на беседу. Август индейцев не видел, но слышал о сделанном им подарке.
— Смотрю, помягчал ты на старости лет, — сказал он. — Теперь вот индейцев подкармливаешь.
— Это индейцы из племени уичита, — объяснил Калл, — и они были голодны. Бычок все равно бы долго не протянул. И кроме того, я знаю старика, — добавил он. — Помнишь Корку От Бекона? Во всяком случае, мы его так звали.
— Да, бойцом он никогда не был, — согласился Август. — Странно, что он еще жив.
— Он однажды отдал нам бизона, — продолжил Калл. — Так что справедливо, что я поделился с ним говядиной.
Они уже приблизились на пятьдесят футов к палатке, и Калл натянул поводья. С этого места он не мог видеть девушку, но всегда старался не подъезжать слишком близко. Август говорил, что она напугана.
— Только взгляни, какая синева перед закатом, — сказал Август. — Я слышал, их называют синими холмами. Наверное, это они и есть.
Прерия перед ними была холмистой вплоть до самого горизонта на севере. Хотя небо еще было закатно-желтым, холмы эти действительно выглядели ярко-синими, будто в их вершинах сконденсировалась молния.
На утренней заре синие холмы светились. Август обычно выходил из палатки пораньше, чтобы понаблюдать за восходом солнца. Лорену перестали так часто мучить кошмары по ночам, и она спала крепче, так крепко, что иногда утром ее трудно было разбудить. Август никогда не торопил ее. У нее появился аппетит, она поправилась и, как ему казалось, поздоровела. Трава была мокрой от росы, поэтому он сидел на одеяле и наблюдал, как Диш Боггетт направляет стадо к синим вершинам. Диш всегда ехал насколько мог себе позволить близко к палатке, надеясь хоть мельком увидеть Лорену, но надежды его редко оправдывались.
Когда Лорена проснулась и вышла из палатки, стадо уже исчезало вдали, хотя Липпи с фургоном находились поблизости. По Кампо в сопровождении свиней шел в сотне футов впереди фургона, разглядывая окрестности.
Август подвинулся, освободив Лорене место на одеяле, и она молча села, глядя на маленького странного человека, бредущего рядом со свиньями. Солнце поднялось выше, и синева на холмах поблекла. Теперь было хорошо видно, что это просто низкие коричневые холмы.
— Наверное, они такими синими кажутся из-за колышущейся травы, — предположил Август. — Или что-то такое есть в воздухе.
Лорена промолчала. Ей так хотелось спать, что она с трудом сидела, поэтому через минуту прислонилась к Гасу и закрыла глаза. Он обнял ее за плечи. От его рук шло тепло. Солнечные лучи грели ее лицо. Последние дни ей постоянно хотелось спать. Ей даже казалось, что она полностью и не просыпается, но это не имело значения, поскольку рядом был Гас, который говорил с ней и спал рядом. Если он с ней, она может расслабиться и заснуть. Он не возражал. Она часто спала в его объятиях, а он говорил практически сам с собой, потому что она половины не слышала. Только когда она вспоминала, что они когда-то придут в город, то начинала волноваться. Она старалась спать побольше, чтобы не беспокоиться по поводу городов.
Она лежала в его объятиях, а он гладил ее волосы и думал, какая же странная штука жизнь, надо же такому случиться, что вот сидят они с Лореной на одеяле и смотрят, как исчезает вдали на севере стадо Калла.
Все закрутилось из-за случайного выстрела в салуне Арканзаса, и конца этой круговерти не предвиделось. Тот выстрел не только убил зубного врача. Шон О'Брайен, Билл Спеттл и еще те трое, что путешествовали вместе с Джули Джонсоном, уже умерли, а до Монтаны еще ехать и ехать.
— Лучше бы его повесили, — произнес Август вслух.
По сути, трудно винить Джейка во всем случившемся, хотя в бедах Лорены виноват именно он, а, с точки зрения Августа, за это вполне стоило повесить.
— Кого? — спросила Лорена. Глаза ее были открыты, но голова все еще лежала на груди Августа.
— Джейка, — пояснил он. — Ты только погляди, сколько всего плохого случилось с тех пор, как он по явился.
— Он звал меня в город, — сказала Лорена. — Я сама отказалась. Я не хотела в город.
— Я и сейчас не хочу ни в какой город, — добавила она немного погодя, начиная дрожать при мысли о всех тех мужчинах, которые наверняка есть в этих городах.
Август прижал ее покрепче и не стал ничего обсуждать. Скоро она перестала дрожать. Два крупных ястреба разглядывали равнину неподалеку от них.
