расследовать покушение на миссис Эбернети, а сам отправлюсь на поиски племянницы покойного Ричарда Эбернети.
— Только будьте осторожны, разговаривая с миссис Бэнкс.
— Я имею в виду не миссис Бэнкс, а другую племянницу.
Пуаро обнаружил Розамунд на скамейке у ручейка, который стекал вниз миниатюрным водопадом и бежал дальше сквозь заросли рододендронов. Она сидела, глядя на воду.
— Надеюсь, я не потревожу Офелию? — сказал Пуаро, садясь рядом с ней. — Возможно, вы учите роль?
— Я никогда не играла Шекспира, — ответила Розамунд. — Правда, однажды сыграла Джессику в «Венецианском купце». Паршивая роль.
— Тем не менее она не лишена пафоса. «Я никогда не радуюсь, слыша звуки музыки». Какое бремя пришлось нести бедной Джессике — дочери всеми ненавидимого и презираемого еврея. Какие сомнения, должно быть, терзали ее, когда она прибежала к своему возлюбленному с отцовскими дукатами. Джессика с золотом — это одно, а Джессика без золота — совсем другое.
Розамунд обернулась и взглянула на него.
— Я думала, вы уехали, — с упреком сказала она, посмотрев на часы. — Уже начало первого.
— Я опоздал на поезд, — объяснил Пуаро.
— Почему?
— Вы думаете, я сделал это намеренно?
— Полагаю, что да. Вы ведь очень пунктуальны, не так ли? Если бы вы хотели успеть на поезд, то, несомненно, успели бы.
— Ваша логика восхитительна. Вы знаете, мадам, что я сидел в маленькой беседке, ожидая, что вы, возможно, нанесете мне визит?
Розамунд уставилась на него:
— Зачем мне это делать? Вы ведь попрощались со всеми нами в библиотеке.
— Совершенно верно. А вы ничего не хотели мне сказать?
— Нет. — Розамунд покачала головой. — Мне нужно было подумать о многих важных вещах.
— Понимаю.
— Я не часто думаю, — продолжала Розамунд. — Это кажется мне пустой тратой времени. Но важно спланировать свою жизнь так, как тебе этого хочется.
— Именно этим вы и занимались?
— В общем, да… Я пыталась принять решение насчет кое-чего.
— Насчет вашего мужа?
— В некотором смысле.
Помолчав, Пуаро сообщил:
— Только что прибыл инспектор Мортон — полицейский офицер, расследующий обстоятельства гибели миссис Ланскене. Он собирается выяснить у всех вас, что вы делали в тот день, когда ее убили.
— Понятно. Алиби, — весело отозвалась Розамунд. Ее красивое лицо осветила озорная улыбка. — Майклу придется нелегко. Он думает, будто я не знаю, что тогда он был с той женщиной.
— Откуда вы знаете?
— Это было ясно по тому, как он сообщил, что идет на ленч с Оскаром. Майкл говорил нарочито небрежным тоном, слегка наморщив нос, — он всегда так делает, когда лжет.
— Я искренне рад, что не женат на вас, мадам!
— А потом я, конечно, сама проверила это, позвонив Оскару, — продолжала Розамунд. — Мужчины всегда так глупо врут.
— Боюсь, ваш муж не всегда вам верен? — рискнул спросить Пуаро.
Розамунд не стала возражать:
— Далеко не всегда.
— Но вас это не тревожит?
— В некотором отношении это даже забавно, — ответила Розамунд. — Иметь мужа, которого все женщины хотят от тебя увести. Я бы не хотела быть замужем за человеком, который никому не нужен, — как бедняжка Сьюзен. Ее Грег абсолютно никчемен!
Пуаро внимательно смотрел на Розамунд.
— А если бы кому-то удалось увести от вас мужа?
— Не выйдет, — усмехнулась Розамунд. — Тем более сейчас.
— Вы имеете в виду…
— Не сейчас, когда мы получили деньги дяди Ричарда. Майкл, конечно, порядочный бабник — а эта Соррел Дейнтон не прочь заграбастать его целиком и полностью, — но театр для него превыше всего. Теперь он может не только играть, но и сам ставить пьесы. Майкл честолюбив и по-настоящему талантлив. Не то что я. Мне нравится играть, но я бездарь, хотя и выгляжу приятно. Нет, теперь я уже не беспокоюсь из-за Майкла. Ведь это мои деньги.
Ее глаза спокойно встретили взгляд Пуаро. Он думал о том, как странно, что обе племянницы Ричарда Эбернети влюбились в мужчин, которые не способны ответить им тем же. При этом Розамунд была очень красива, а Сьюзен — привлекательна и сексапильна. Сьюзен нуждалась в иллюзии, будто Грегори любит ее, и цеплялась за эту иллюзию. Розамунд, напротив, не питала никаких иллюзий, но твердо знала, чего хочет.
— Все дело в том, — сказала Розамунд, — что я должна принять важное решение относительно будущего. Майкл еще не знает… — На ее губах мелькнула улыбка. — Он узнал, что в тот день я не ходила за покупками, а Риджентс-парк вызывает у него сильные подозрения.
— При чем тут Риджентс-парк? — Пуаро выглядел озадаченным.
— Я пошла туда, побывав на Харли-стрит,[1434] просто прогуляться и подумать. Естественно, Майкл считает, что если я туда ходила, то только на свидание с каким-то мужчиной. — Розамунд снова улыбнулась. — Ему это очень не понравилось!
— Но почему бы вам не пойти в Риджентс-парк? — допытывался Пуаро.
— Вы имеете в виду, чтобы прогуляться?
— Да. Вы никогда не делали так раньше?
— Никогда. Зачем мне гулять по Риджентс-парку?
Пуаро посмотрел на нее и промолвил:
— Вам — незачем. — После паузы он добавил: — Думаю, вы должны уступить зеленый малахитовый столик вашей кузине Сьюзен.
Глаза Розамунд широко открылись.
— Это еще почему? Он мне нужен.
— Знаю. Но вы сохраните вашего мужа, а бедная Сьюзен потеряет своего.
— Потеряет? Вы хотите сказать, что Грег завел кого-то? Никогда бы не подумала. Он выглядит таким жалким.
— Измена — не единственный способ потерять мужа, мадам.
— Надеюсь, вы не… — Розамунд уставилась на него. — Вы не думаете, что Грег отравил дядю Ричарда, убил тетю Кору и огрел по голове тетю Элен? Даже мне понятно, что это нелепо!
— Тогда кто это сделал?
— Разумеется, Джордж. Он скользкий тип и замешан в каких-то валютных махинациях — я слышала это от друзей, которые побывали в Монте-Карло. Наверное, дядя Ричард узнал об этом и собирался исключить его из завещания. — Розамунд безмятежно добавила: — Я-то всегда знала, что это Джордж.
Глава 24
Телеграмма пришла в шесть вечера.
Согласно требованию, она была доставлена с посыльным, а не зачитана по телефону, и Эркюль Пуаро, уже некоторое время державшийся вблизи от входной двери, взял телеграмму у Лэнскома, как только ему передал ее мальчик-посыльный.
Пуаро вскрыл телеграмму, позабыв об обычной аккуратности. Она содержала три слова и подпись.
Испустив громкий вздох облегчения, Пуаро вынул из кармана фунтовый банкнот и вручил его ошеломленному посыльному.
— Бывают моменты, — сказал он Лэнскому, — когда следует отказаться от экономии.
— Вполне возможно, сэр, — вежливо отозвался дворецкий.
— А где инспектор Мортон? — спросил Пуаро.
— Один из полицейских джентльменов, — с явным отвращением ответил Лэнском, ловко давая понять, что имена полицейских не стоит запоминать, — ушел. Другой,
