— Смотрите! — воскликнул Леголас, указывая в бледное небо над ними. — Там снова орёл! Он очень высоко. Похоже, возвращается к северу. Он летит очень быстро. Смотрите!
— Нет, даже мои глаза не различают его, дорогой мой Леголас, — сказал Арагорн. — Он, должно быть, слишком высоко. Хотел бы я знать, кем он послан и зачем, если это та самая птица, которую я видел раньше. Но смотри! Я вижу нечто более близкое и более нужное: там что-то движется по равнине!
— Много точек, — сказал Леголас. — Это большой пеший отряд, но я не могу больше ничего добавить. Я не вижу, кто они. Они впереди на много лиг, полагаю, что на двенадцать. Однако на глаз трудно оценить расстояние на равнине.
— Тем не менее, мне кажется, что теперь нам не придётся искать след и гадать, куда идти, — заметил Гимли. — Давайте отыщем спуск вниз, да побыстрее.
— Сомневаюсь, что ты сумеешь найти спуск быстрее того, каким воспользовались орки, — отозвался Арагорн.
Они продолжили преследование своих врагов в ясном свете дня. По-видимому, орки двигались с самой большой скоростью, на какую были способны. Всё снова и снова преследователи находили оставленные или выброшенные вещи: пищевые мешки, огрызки и корки чёрствого серого хлеба, порванный чёрный плащ, подкованный железом башмак, разбитый о камни. След вёл к северу по самому краю обрыва, и наконец они вышли к глубокой расщелине, пробитой в скале потоком, который шумно низвергался вниз, рассыпая брызги. По этому узкому ущелью спускалась в долину ухабистая, с крутыми ступеньками тропа. Достигнув подножия, они вдохнули странный, резкий запах трав Ристании. Зелёное море тихо колыхалось у самых ног Эмин Муила. Падающий поток исчезал в густых зарослях камыша и водяных растений, и трое друзей слышали, как он журчит в зелёном туннеле, уводящем длинными пологими склонами к топям далёкой долины Энтрицы. Казалось, что они оставили зиму за холмами позади. Здесь воздух был влажнее и теплее и наполнен слабым ароматом, будто весна уже наступила и соки вновь побежали по траве и листьям. Леголас глубоко вздохнул, словно залпом сделал большой глоток после долгой жажды в пустынном краю.
— А-а! Пахнет зеленью! — сказал он. — Это лучше, чем выспаться. Бежим!
— Лёгкие ноги понесут здесь быстро, — сказал Арагорн. — Быть может, гораздо быстрее, чем обутых в тяжёлые башмаки орков. У нас есть шанс уменьшить их преимущество!
Они пустились бежать друг за другом, как гончие по свежему следу, и глаза их горели нетерпением. Широкая прогалина — безобразный коридор, протоптанный орками — вела почти точно на запад. Там, где они прошли, душистые травы Ристании были смяты и почернели. Внезапно Арагорн предупредительно вскрикнул и слегка обернулся.
— Стоп! — крикнул он. — Не подходите ко мне!
Он быстро побежал вправо, в сторону от основного следа, так как заметил другие следы, ведущие в том направлении. Это были частично затоптанные орками отпечатки маленьких босых ступней; сначала они шли прочь от основного следа, затем, пересекаясь со следами орка, резко поворачивали назад и, наконец, исчезали, окончательно затоптанные. В самой дальней точке Арагорн наклонился, что-то поднял в траве и бегом вернулся.
— Да, — сказал он, — дело ясное: следы хоббита. Думаю, Пина — они меньше, чем у других. И посмотрите на это! — Он поднял вещичку, блеснувшую в солнечном свете. Она была похожа на только что развернувшийся лист бука — дивная и совершенно чуждая этой безлесной равнине.
— Брошка с эльфийского плаща! — воскликнули Леголас и Гимли одновременно.
— Листья Лориэна не падают даром, — сказал Арагорн. — Её не уронили случайно: она брошена как знак для возможных преследователей. Думаю, что Пин нарочно отбежал от тропы для этого.
— Значит, по крайней мере, он был ещё жив, — заметил Гимли. — И мог пользоваться головой, и ногами тоже. Это обнадёживает. Мы больше не преследуем впустую.
— Будем надеяться, что он не слишком дорого заплатил за свою смелость, — произнёс Леголас. — Вперёд! У меня сердце кровью обливается при мысли, что этих весёлых мальчуганов гонят, как скот.
Солнце поднялось в зенит, а затем медленно покатилось вниз. Лёгкие облака пришли со стороны далёкого моря на юге и были унесены свежим ветром. Солнце садилось. Тени сзади росли и протягивались всё дальше к востоку. Но охотники продолжали бежать вперёд. Сутки миновали с тех пор, как погиб Боромир, а орки всё ещё были далеко впереди. Никто из них не попал пока в поле зрения на плоской равнине.
Когда мрак ночи сомкнулся над ними, Арагорн остановился. За весь день они сделали лишь две короткие передышки, и двенадцать лиг лежало между ними и Восточной Стеной, на которой они недавно стояли.
— Мы снова поставлены перед выбором, — сказал он. — Остановимся ли мы на ночь или пойдём вперёд до тех пор, пока сможем держаться на ногах?
— Если только наши враги тоже не остановятся, то, пока мы будем спать, они оставят нас далеко позади, — сказал Леголас.
— Наверное, даже орки должны останавливаться в походе? — проговорил Гимли.
— Орки редко путешествуют открыто при свете солнца, а эти так поступили, — возразил Леголас. — Без сомнения, они не будут отдыхать и ночью.
— Но если мы будем идти ночью, то не сможем разглядеть их след, — возразил Гимли.
— Их след прям и не сворачивает ни вправо, ни влево так далеко, насколько видят мои глаза, — ответил Леголас.
— Может быть, мне и удастся вести вас в темноте, не сбившись с прямой, — сказал Арагорн. — Но если мы заблудимся или они свернут в сторону, то, когда рассветёт, может пройти немало времени, пока след отыщется снова.
— И ещё одно, — добавил Гимли. — Только днём мы сможем заметить, не ответвляются ли от него какие-нибудь другие следы. Если одному из пленников удастся бежать или кого-то из них уведут к востоку, скажем, к Великой Реке, в Мордор, мы можем пропустить это место и никогда не узнать об этом.
— Это верно, — сказал Арагорн. — Но я хорошо разобрался в следах: преобладают орки Белой Руки и вся орда связана со Скальбургом. Их курс это подтверждает.
— Не следует слишком поспешно судить об их намерениях, — возразил Гимли. — И как насчёт побега? В темноте мы наверняка пропустили бы следы, которые привели тебя к броши.
— С тех пор орки, без сомнения, удвоили охрану, а пленники всё больше теряют силы, — вмешался Леголас. — Они не смогут бежать, если мы не поможем. Но об этом рано пока думать, сначала мы должны нагнать их.
— Но даже я. гном, привыкший путешествовать и не лишённый выносливости моего народа, не могу бежать всю дорогу до Скальбурга без отдыха, — сказал Гимли. — Моё сердце тоже обливается кровью, и я хотел бы продолжить путь как можно скорее, но сейчас я должен немного отдохнуть, чтобы бежать лучше. А если мы остановимся, то слепая ночь лучшее время для этого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
