слишком поспешно для того, чтобы это казалось естественным. Я поздно вспомнил, что мокрая рубашка все еще валялась где-то в углу. Если бы Фрею действительно смутило ее отсутствие, это было бы забавно. Но все дело было в шрамах. Конечно, в них. Ведь Фрея их еще не видела и, как я надеялся, не увидит.
Шрамы не были страшными и уродливыми. Нет, я к ним довольно быстро привык. Они напоминали две серовато-белые кляксы с рваными неровными краями – одна на левом плече, другая на правом боку. На моей бледной коже не так уж и заметно. Особенно если не приглядываться… а если смотреть в темноте, закрыв один глаз и зажмурив второй…
Я все же взял рубашку. Пальцы Фреи бессильно разжались, и она завела руки за спину, будто не зная, куда их деть. Мне хотелось обратить эту ситуацию в шутку, но я не мог придумать, что сказать. И тут Фрея вновь поразила меня умением говорить неожиданные вещи в неожиданных ситуациях:
– У меня тоже есть шрам, кстати, довольно похожий, только меньше. След от того проклятия. Он не заживет уже, некоторые шрамы не заживают. А вот твои – может, еще изгладятся.
Она посмотрела мне в глаза прямым упрямым взглядом так, будто только что сказала: «Они обязательно исчезнут, пусть только попробуют не исчезнуть, сама сведу!»
– Хорошо, что раны вообще зажили, – добавила она.
– Да, неплохо, – кивнул я, – а то я уже начал воспринимать бинты как неотъемлемый предмет гардероба. Надоели жутко.
– И правда, без бинтов тебе гораздо лучше, да и без рубашки в целом неплохо, – сказала Фрея и ушла, затворив за собой дверь.
А я остался стоять. Рейнеке насмешливо фыркнул за моей спиной.
«В целом неплохо». Тоже мне.
* * *
Тяжелый фонарь неприятно оттягивал руку – силы еще не восстановились до конца. В туннелях под замком было холодно, сыро, темно и тихо. Только журчание воды и звук собственных шагов.
Рейнгардский замок был построен на пересечении нескольких древних подземных рек. Люди направили их в каменные русла каналов, чтобы они не меняли течения и питали замок своей силой. С ней даже Абелоун непросто было тягаться, хотя, не вмешайся их компания тогда, она бы все равно добилась своего. Но, кажется, Абелоун не стала так уж сильно менять планы. Разломов становилось все больше, сила рек и фильтры не справлялись, потому вода могла стать врагом, а не союзником.
Так сказала Аин и попросила Анса спуститься и проверить. Злая ирония крылась в том, что первое место, куда он выбрался за последние несколько недель, – эти туннели.
«Спасибо, хоть не канализация», – подумал Анс, поудобнее беря фонарь.
Толку от него было не слишком много. Он выхватывал из темноты лишь небольшой круг темных каменных стен и пола, из-за влажного блеска похожих на змеиную кожу. Да и держать фонарь было неудобно. Но магия Анса тут совершенно бесполезна.
У него всегда были проблемы с созданием света. Кое-как он все же научился извлекать из своей магии холодно-призрачный огонь, но энергии это потребляло больше, чем приносило пользы.
Очень не хватало Аин. Для нее куда проблематичнее, наоборот, свет не создавать. Но подземелья она ненавидела так сильно, что не могла заставить себя пойти туда даже ради благой цели. Анс не смел ее в этом винить. Фонарь так фонарь. Можно было бы воспользоваться Деем, но, как назло, он был далеко.
«Ну, приятного тебе отдыха», – раздраженно подумал Анс.
Было холодно и промозгло. Хорошо, что он поддался на уговоры Аин и все же надел плащ. Краем глаза Анс взглянул на тень, которая скользила за ним по стене. Она напоминала марионетку. И то существо, которое он предпочел бы не вспоминать. Оно являлось Ансу в ночных кошмарах, хотя должно было остаться в прошлом. Должно было там умереть.
Он шел вдоль русла одной из рек, от которой едва ощутимо тянуло тьмой, как тянет от некоторых водоемов запахом тины и гнилых водорослей. С каждым шагом ощущение усиливалось, так что в конце Анс ожидал найти разлом.
Он никогда не чувствовал страха, находясь в темном замкнутом пространстве, исключая разве что трюм корабля. Вода Анса всегда нервировала, но сейчас его беспокоило нечто другое. Эта тревога бежала к марионеткам, заставляя их призрачными тенями кружить над ним.
Проблема была не в том, что он был в темноте один, нет. Наоборот. Анс чувствовал, что здесь есть кто-то еще. Кто-то, кого быть не должно.
Он вышел к пересечению рек. Два канала поуже сливались в один, широкий и бурный. Прямо над водой висел фонарь. Его призрачный свет позволял видеть сразу оба каменных берега и темные проемы уходящих вдаль туннелей, похожих на пустые глазницы.
Анс поставил свой фонарь на пол и вгляделся в воду. Ему казалось, что источник тьмы должен быть где-то здесь, но он никак не мог понять, где именно. Его отражение, бледное, с заострившимися чертами, смотрело из черной воды и больше напоминало моркетскую тень, чем живое существо.
Рассеянно повертев головой вокруг, Анс остановил взгляд на противоположной стене. На темной каменной кладке едва заметным серым пятном висела его тень.
Пара секунд ушла на то, чтобы понять – его тень должна быть сбоку. Марионетки ринулись к ней, как свора гончих. Но тень юркнула во тьму туннелей, словно канализационная крыса. И бесследно исчезла, будто ее и не было вовсе. Вместе с ней испарилось и ощущение тьмы, как если бы разлом закрылся сам собой.
Но так не бывает – это Анс прекрасно знал. Какая-то моркетская тварь пробралась под замок, и он обязан ее найти.
Все это было похоже на мираж, на игру света, какая бывает в театре теней. Но одна вещь все никак не шла из головы – у этой тени не было ног. Она висела в воздухе, ничем не привязанная к земле. Только у одного существа на всем свете могла быть такая тень, но оно было мертво. Абсолютно точно. Анс видел эту смерть собственными глазами.
Тем не менее он еще несколько часов, до глубокой ночи, бродил по туннелям, выискивая злосчастную тварь. И только убедившись, что если что-то здесь было, то оно ушло, Анс, усталый, злой и продрогший до костей, вернулся в комнату.
Тревога, словно безногая тень, плыла за его спиной.
* * *
Она смотрела на меня. Тонкая девичья фигура в черном платье, огромные серые глаза с застывшим стеклянным взглядом. По белым рукам змеились черные кружева. Стоило мне посмотреть на них, как
