двадцать, живых коней, помимо того что, разъезжая по равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал; вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул. И Бог сохранил меня невредимым[6].
Как вы можете догадаться, ловами называлась охота.
В своем рассказе князь перечисляет животных, водившихся в то время на Руси: медведь, лось, олень, вепрь — так называли диких свиней, кабанов. Упоминаются также дикие лошади и вымершие сейчас быки — туры. А вот что за «лютый зверь» напал на князя, до сих пор непонятно…
Из других источников мы знаем, что в старину в русских лесах тоже водились лисы, белки, куницы, бобры, волки, рыси, зайцы. Дополняли картину изобилия гуси, утки, лебеди, тетерева, глухари — и еще с полсотни крупных и мелких птиц.
Русские охотники широко применяли лук и стрелы. Наконечники в основном делали железными, костяными, но в ходу были и целиком деревянные стрелы. А пушнину добывали стрелами со специальным затупленным наконечником: чтобы не попортить шкурку.
На крупного зверя, особенно медведя, ходили с дубинами и рогатинами. Многие думают, что рогатина напоминает рогатку, и представляют оружие с двумя острыми железными «рогами». На самом же деле это мощное копье с массивным наконечником. Рогатины использовали не только на охоте, но и в пешем бою.
Древнерусские охотники не чурались ставить ловушки на зверя. В письменных источниках упоминаются силки, тенёта, пругалы, перевесы, кляпцы. Как выглядели кляпцы, точно неизвестно, а остальное — разновидности сетей.
В документах, в том числе в берестяных грамотах, встречается непонятное слово «выжля». Это порода охотничьих собак — гончих. Псовая охота была популярна, особенно среди князей и бояр. Некоторые князья держали даже охотничьих леопардов.
Также была распространена охота с ловчей птицей: соколом, ястребом, кречетом. Специально обученные птицы ценились очень высоко. С ними охотились на лебедей, гусей, уток, журавлей, фазанов, тетеревов.
На Руси на зайцев иногда охотились ради шкурок, но в пищу зайчатину не употребляли — это считалось непотребством. То же касалось и белок.
Еще один древнерусский промысел успешно сохранился до наших дней — рыбная ловля.
На Руси издавна было огромное множество больших и малых рек, речушек, ручьев, озер и болот. И везде водилась рыба. Иностранные путешественники удивлялись, насколько русские водоемы изобилуют «разных пород рыбой». Например, даже в Москве-реке в 15–17-м веках водилась красная рыба двух видов — каспийский лосось и таймень, причем лосось «бывает всегда с брюхом, полным вкусными мешочками красной икры»[7].
К сожалению, письменные источники не сообщают о том, какую рыбу промышляли древние рыбаки, зато об этом многое может рассказать археология — но только в паре с еще одной интересной наукой.
Во время раскопок на местах древнерусских поселений постоянно обнаруживаются рыбьи кости и чешуя. Но сами археологи, конечно, не в силах точно определить, какой рыбе принадлежат какие кости. Тут им на помощь пришла ихтиология — наука, изучающая рыб. Как раз ихтиологи и выяснили, что именно ловили на Руси: судаков, сомов, карпов, щук и еще больше дюжины разных рыб.
В древности рыбу ловили с теми же снастями, что и сегодня. Например, археологи часто находят острогу — это длинная палка с железным наконечником. Чтобы поймать рыбу острогой, требуется сноровка: заметив в воде рыбу, ловец должен быстрым и сильным движением пронзить ее острием.
Использовали рыболовы и различные сети, плетеные ловушки, а еще сложные ловушки-заборы: рыба туда заплывала, а вот выбраться из своеобразного лабиринта не могла.
Но популярнее всех была, конечно, удочка, причем среди представителей всех слоев населения. Даже Ярослав Мудрый любил посидеть с удочкой на берегу Днепра…
Основную часть удочки, удилище, чаще всего изготавливали из тонкого, но прочного и гибкого орешника. Леску плели из конского волоса или крепких льняных нитей. Поплавки — ту часть, что остается на поверхности воды, — делали из сосновой коры или обрезков древесины. Чтобы приманка погрузилась на глубину и привлекла рыбу, к леске привязывали грузило: в древности это были маленькие шарики из обожженной глины или свинцовые трубочки, почти как сейчас. Крючки же делали самых разных форм и размеров — из металла и кости.
Древнерусская трапеза
Ну что же, хлеб мы сжали, обмолотили, коров на выпас пустили, дичь постреляли. Одним словом, наработались — и аппетит теперь терзает нас поистине волчий… Самое время потрапезничать.
От княжьего пира до царского
В стольном в городе во Киеве,
Что у ласкова сударь-князя Владимира,
А и было пированье — почестной пир,
Было столованье — почестной стол.
Много на пиру было князей и бояр
И русских могучих богатырей[8].
Так рассказывает про «почестной пир» былина о женитьбе князя Владимира.
Почитать былины — так князь Владимир Красное Солнышко только и делал, что пировал в своих хороминах вместе с боярами, гостями именитыми, дружиной и — главное — богатырями земли русской. Время от времени кто-то из богатырей вставал из-за стола, садился на верного коня и выезжал в чисто поле — побить-сокрушить силы вражьи.
Случайно ли, что пиры упоминаются во многих былинах, а в некоторых дают место всему действию? Конечно неслучайно. В былинах, сказках и песнях нет ничего случайного: каждое слово здесь наполнено глубоким смыслом.
Пир — это не просто торжественный обед при княжеском дворе, не просто совместная трапеза. Его истинный смысл раскрывает слово, которым пир называют древние летописи: братчина. Здесь за одним столом собираются братья по духу, воины-побратимы, так что каждый пир — это своего рода обряд, подтверждающий верность каждого князю и побратимам-соратникам.
Судя по летописям, князь Владимир устраивал пиры по разным поводам: в честь победы на ратном поле или строительства церкви. В языческие времена пиры приурочивали к похоронам родственников и приближенных князя. Такой погребальный пир назывался тризна и дошел до наших дней в виде поминок.
Но все-таки пир — это еще и трапеза, а значит, должно быть и угощение. Что стояло на столах князя киевского и его дружины?
Что ж, попав на княжеский пир, мы бы увидели, конечно,