Пэрис замолчала, вытерла глаза, потом, к своему удивлению, слово в слово воспроизвела доктору все, что сказал ей Питер в тот вечер. Потом рассказала, что Вим уезжает учиться, а ей так и не пригодился ее собственный диплом, что она в панике, поскольку остается совсем одна. Что она станет делать всю оставшуюся жизнь? И даже то немногое, что ей было известно про Рэчел, она тоже рассказала.
Пэрис просидела у врача два часа. Анна Смайт всегда делала первый сеанс таким длинным – так ей было легче понять, в каком направлении должны вестись консультации. Когда доктор заговорила о следующем сеансе, Пэрис удивилась, что время пролетело так быстро.
– Даже не знаю… А нужно? Что это изменит? Что сделано, то сделано.
За эти два часа она пролила много слез, но почему-то не чувствовала ни опустошенности, ни изнеможения. Наоборот, разговор с этой женщиной принес ей облегчение. Анна Смайт, казалось, не сказала ей ничего существенного, но нарыв удалось вскрыть, и теперь он медленно опадал.
– Вы правы: того, что случилось, уже не изменишь. Но со временем, надеюсь, изменится ваше отношение к происшедшему. И для вас это может сыграть очень большую роль. Вам необходимо принять некоторые решения, касающиеся дальнейшей жизни. И вместе у нас это может получиться лучше.
Пэрис не совсем поняла, о каких решениях говорит доктор. Пока что все решения за нее принял Питер. А ей лишь оставалось жить в соответствии с ними.
– Хорошо, может быть, я и вправду приду. Когда вы предполагаете?
– Как насчет вторника?
До вторника оставалось всего четыре дня. Но Пэрис обрадовалась возможности увидеться с Анной Смайт поскорее. Может, с этими «решениями» удастся разобраться быстро, и тогда ей больше не придется ходить на эти сеансы.
Доктор записала ей время на карточке, добавила номер своего мобильного телефона и сказала:
– Пэрис, если в выходные станет худо – позвоните мне. Пэрис смутилась:
– Мне не хотелось бы вас беспокоить…
– Видите ли, поскольку я пока зарабатываю психоанализом, а не дизайном, то прошу вас звонить, не стесняясь, как только возникнет нужда.
Она улыбнулась, и Пэрис ответила благодарной улыбкой.
– Спасибо.
Домой она ехала в куда лучшем настроении, хотя сама не понимала, из-за чего. Ни одну ее проблему врач не решила. Но на душе стало легче, и депрессия, в какую она впала после ухода Питера, отчасти отступила.
Приехав домой, Пэрис позвонила Вирджинии и поблагодарила за удачную рекомендацию.
– Я очень рада, что она тебе понравилась. – Вирджиния вздохнула с облегчением. Впрочем, она бы удивилась, если бы это оказалось не так: Анна была потрясающей женщиной. – Еще раз пойдешь?
– Да. Хотя, признаться, сама этому удивляюсь. Мы договорились на вторник.
Вирджиния улыбнулась. Именно так было и в ее случае. А сейчас она ездила к Анне, как только возникала какая-нибудь проблема. Несколько сеансов – и все проходит. Хорошо, когда есть непредвзятый человек, с кем можно просто поговорить или поплакаться в жилетку в трудную минуту.
Во вторник Пэрис поехала к консультанту снова. И поразилась вопросу, который Анна задала ей посреди сеанса.
– Вы не думали о том, чтобы перебраться в Калифорнию? – спросила она с таким видом, будто это самая обыденная вещь.
– Нет. С чего бы?
Пэрис пришла в некоторое замешательство. Ей такая мысль и в голову не приходила. В Гринвиче они жили с самого рождения дочери, пустили здесь корни, и она никогда не думала уезжать. Наоборот, была очень рада, что Питер оставил ей дом.
– Ну, там теперь будут жить ваши дети. Может быть, вам лучше быть к ним поближе? Сможете чаще видеться. Я просто подумала, не планировали ли вы чего-нибудь в этом роде.
Пэрис лишь покачала головой. Она не представляла себе, как это воспримут дети. Но когда вечером она сказала об этом дочери по телефону, Мэг обрадовалась:
– Мам, может, прямо в Лос-Анджелесе и поселишься?
– Не знаю. Я вообще не думала куда-то переезжать. А сегодня врач, к которой я хожу, мне вдруг посоветовала.
– Какой еще врач? Ты заболела? – Мэг встревожилась.
– Ну… психотерапевт.
Пэрис вздохнула. Ей было неловко, но не хотелось ничего скрывать от Мэг. Они уже много лет поверяли друг другу все тайны, и доверием дочери Пэрис очень дорожила. С Мэг ей было легче общаться, чем с Вимом: ведь она была девочка, и к тому же намного старше.
– Мне его порекомендовала Вирджиния. Пока только два сеанса было. На днях снова пойду.
– Думаю, это очень мудро.
Мэг пожалела, что к психотерапевту не пошел отец. Испортил всем жизнь без всякого предупреждения. Она так до конца и не поняла, чем это было спровоцировано. Во всяком случае, ни о какой другой женщине он ей не говорил. Может, просто хотел, чтобы все малость улеглось?
– Может быть, но ведь от этих консультаций ничего не изменится, – вздохнула Пэрис и снова про себя удивилась, зачем она связалась с психотерапевтом. Развод продвигаётся своим чередом, Питер влюблен в другую женщину. Анна Смайт никак не может изменить ход вещей и уж тем более – вернуть ей Питера.
– Это верно, но ты сама можешь все изменить, мама, – тихонько возразила Мэг. – Папа поступил ужасно, но теперь все зависит от тебя. Думаю, будет здорово, если ты переедешь сюда. Тебе здесь понравится, вот увидишь.
– А как ты думаешь, что Вим на это скажет? Я не хочу, чтобы он думал, что я продолжаю над ним кудахтать.
– Скорее всего, он будет доволен. Тем более – если ты поселишься поблизости и он сможет время от времени заходить к тебе пообедать и приводить дружков. Когда я училась в колледже, я обожала приезжать домой. – Она вспомнила, какие узлы стирки привозила матери, когда была студенткой, и рассмеялась. – Особенно если ты будешь ему стирать. Спроси его сама, когда будете общаться.
– Не могу представить свою жизнь без Гринвича. Я ведь там никого не знаю!
– Познакомишься. В этом смысле, пожалуй, лучше будет Сан-Франциско. Тогда Вим сможет навещать тебя при каждом удобном случае. А на выходные и я буду приезжать. Думаю, для тебя будет лучше уехать из Гринвича, хотя бы на год-другой. А здесь чудесный климат, зимы теплые, мы сможем чаще видеться… Ну что, мам?
– Но как же я могу бросить наш дом?
Пэрис еще внутренне сопротивлялась. Однако на следующем сеансе психоанализа эта тема возникла снова, и Пэрис рассказала доктору Смайт, как отнеслась к такой идее дочь.
– Невероятно, но Мэг эта мысль так понравилась! Только… что я стану там делать? Я же там никого не знаю. Все мои знакомые живут здесь.
– За исключением сына и дочери, – негромко уточнила Анна Смайт.
Посеяв зерно сомнения, она теперь ждала, когда оно даст всходы. Поближе познакомившись с Пэрис Армстронг, она поняла, что рассчитывать следует прежде всего на детей. И если Пэрис хотя бы подсознательно сочтет эту идею для себя приемлемой, то и сама ухватится. Если же нет – есть другие способы выкарабкаться из той пропасти, в которой она оказалась после ухода Питера. Анна как раз и собиралась помочь ей отыскать все возможные варианты.
