небесам. Солнце светило ярко. В голубой бездне не было ни облачка. Наташа даже рассмеялась.
— Щас! — сказала она. — Размечтался. Прям вот тут, не сходя с места, прольется дождь. Жди!
— Посмотрим.
Санжай опять надел маску холодного равнодушия. Только в глазах его читался триумф. А я абсолютно уверился, что дождь будет.
Тоха хмыкнул, и попросил:
— Только медведя не вызывай.
Коля нахмурился.
— Не буду. Но это ничего не значит. Он сам придет, когда захочет.
* * *
Бусы я вернул Наташе, как и обещал. Перед самым уходом с шаманской поляны, девушка вдруг попросила:
— Ребята мне очень надо отойти…
— Куда? — не сразу понял я.
Ната пошла пунцовыми пятнами. Покрутила пальцем у виска. Тоха дернул меня за рукав:
— Мих, не тупи. — А после сказал уже ей: — Натуль, иди, мы отвернемся.
Наташа кивнула, скрылась в кустах. Мы все трое честно отвернулись. Антон откровенно угорал. Коля делал вид, что ничего не произошло. По его лицу вообще было сложно понять эмоции. Эдакий невозмутимый сфинкс.
Я же себя костерил последними словами. Что со мной произошло? Веду себя, как последний дурак. Не догоняю элементарных вещей. Хотя, если подумать, удар по башке еще никому не пошел на пользу. Углубиться в самобичевание мне было не суждено.
— Мальчики! — голос Наташи показался встревоженным. — Идите сюда. Я тут кое-что нашла.
Кое-что… Это прозвучало пугающе. Сработало, как выстрел стартового пистолета. Мы рванули к ней. В моей голове в такт каждому шагу стучало: «Труп, неужели труп?»
Тоха еле слышно прошептал:
— Только бы не Генка…
Санжай, как быстроногий сайгак, стремительно пересек поляну, сиганул сквозь кусты и оказался возле Наташи первым.
Мы с Антоном понеслись в обход.
— Что там? — сдавленно прокричал я.
Коля криво усмехнулся:
— Совсем не то, о чем вы подумали. Можете не спешить.
Тоха гулко выдохнул и сбавил шаг. Я тоже притормозил, обошел кусты с Наташиной стороны, практически уткнулся ей в спину. Уже на месте понял, что находка лежит перед девушкой, и вряд ли это что-то большое. Тоха достиг финишной прямой одновременно со мной.
— А вы чего такие испуганные? — совершенно искренне удивилась она.
Я до жути, до зуда захотел ей ответить. Сказать, что так нельзя. Но вновь был остановлен Антоном.
— Ничего, Натуля, ничего. Все хорошо.
— А-а-а, — она оглядела нас недоверчиво и отодвинулась в сторону.
Мы дружно глянули вниз. На земле, прикрытый можжевельником прятался мужской носовой платок. Белый в синюю клетку. Из-под него выглядывало горлышко коричневого пузырька.
Санжай нагнулся было, чтобы поднять, но Тоха остановил его окликом:
— Погоди, не тронь, вдруг там отпечатки!
— Ой! — Наташа воскликнула и виновато прижала ладонь к губам. — А я уже потрогала. Это плохо?
Я невольно подумал, что в двадцать первом веке — веке бесконечных детективных сериалов — такое вряд ли было бы возможно. Все знают про отпечатки. Никто не станет лапать улики. Хотя, с чего я взял, что это улика? Мало ли кто и чего тут потерял? И все же…
Тоха поджал губы, послал мне красноречивый взгляд. Я понимающе усмехнулся. Обстановку разрядил Санжай:
— Ну все, — он дурашливо всплеснул руками, сказал с совершенно серьезным лицом, — готовься.
— К чему? — Наташа растерялась.
— Теперь ты стала самой главной подозреваемой.
Девушка покосилась на меня, спросила еще тише:
— Подозреваемой в чем?
Коля выдал важно:
— Пока не знаю.
Антон пнул его в бок. Сильно. Не церемонясь.
— Прекрати, нашел с чем шутить.
Обратился к Наташе:
— Ты только платок трогала?
Она немного успокоилась, поэтому отвечала с готовностью:
— Нет, не только. Но я все положила обратно. Почти так же, как было.
Я заметил, что Тоха едва сдерживается, чтобы не сказать колкость. Коля это тоже видел. Одна Наташа пребывала в счастливом неведении. Она была уверена, что не сделала ничего страшного.
Я наклонился и поднял платок. Какие на платке отпечатки? Никаких. А ДНК здесь пока что не научились определять. Никто не стал меня останавливать.
Платок оказался чистый, наглаженный, накрамахленый. В одном из его уголков темно-синей ниткой была вышита монограмма — затейливый вензель «Г. Б.»
— Генкин, — голос Антона совсем потух. — Я у него такие видел.
Наташа подтвердила:
— Ему Зиночка всегда инициалы вышивает. Видите: «Геннадий Белов».
Я видел. Я верил. Я даже понимал. Но куда больше платка меня интересовал пузырек, который лежал в траве этикеткой вниз. Стало интересно, что же там внутри такое, если Генка сбежал, оставив почти все вещи. А пузырек забрал с собой.
Тоху занимал тот же вопрос. Он отнял у меня тряпицу, и поднял пузырек, не касаясь стекла голыми руками. Потряс, посмотрел на просвет. Сказал:
— На дне что-то осталось, совсем капельку.
— И что нам это даст? — спросил я. — Лаборатории в тайге все равно нет.
— Это да.
Он кивнул и перевернул флакон этикеткой вверх.
Нам повезло. Все эти дни не было дождя. А теплые ночи совсем не давали росы. Бумажка на склянке осталась целой. Буквы на ней, конечно, поплыли, самую малость, едва-едва, но надпись прекрасно читалась. Название лекарства мне удалось разобрать без труда. Я знал латынь. И название это тоже знал. Оно меня изрядно озадачило. Потому как не вязалось с этой компанией совершенно.
«Solutio Clophelini».
— Клофелин, — перевел вслух Тоха, вздохнул и добавил, — теперь понятно, что ночью произошло.
Я взорвался:
— Понятно? Кому понятно? Вы мне до сих пор толком ничего не объяснили. Я, например, не понимаю ничего. И у меня уйма вопросов! Что стало с онгоном? Куда делся ваш Генка? Как я оказался в трусах в тайге? Кто мне по башке надавал? Где карта? Я могу придумать еще десяток. Но ответьте хотя бы на эти!
Антон опустил глаза, тщательно завернул флакон в ткань, спрятал в карман. Наташа с Колей молчали. Замолкла тайга. Как-будто ответы на мои вопросы были самой страшной тайной мироздания. Никто не спешил ее раскрывать.
Холодная капля прорвалась сквозь листву, упала мне на макушку.
— Дождь начинается, — сказал Коля. — Надо идти.
Над тайгой, подтверждая его слова, взорвалась молния. По верхушкам деревьев прокатился гром. Наташа вытащила из-за ворота нитку с шаманскими бусинами, уставилась на них недоверчиво.
— Оно сработало? — спросила она.
Санжай улыбнулся самодовольно. Протянул:
— А ты не верила, Ната.
Девушка даже забыла, что нужно возмутиться. По лицу ее было видно — не верит она и сейчас. Хочет, но не может.
— Никуда не пойду, — уперся я. — Сколько можно? Я хочу знать все.
— Пойдешь, если не дурак. — Тоха подхватил меня под локоть. — Гроза в тайге — не самое приятное развлечение. Я все объясню по пути, прямо сейчас.
— Хорошо, — мой палец ткнулся в него, — но
