Бет с грустью прошептала:
- Если она узнает, что ты неравнодушен ко мне, она возненавидит меня.
Сердце Майка разрывалось на части. Он уменьшил громкость радио.
- Ни за что в это не поверю, - сказал он. - Сначала она, вероятно, взбесится, но ведь она любит тебя. Бет. И хочет, чтобы ты была счастлива.
- А я буду счастлива, Майк?
Вопрос попал в цель. О чем только он думает, толкая ее поставить на карту свое душевное равновесие и любовь сестры?
- Может быть, и нет. Возможно, я, как только отец поправится, снова уеду из города.
Бет ничего не ответила.
Когда они приблизились к окраинам Бенсона, Майк кашлянул.
- Как насчет мороженого?
- Ну конечно. Почему бы и нет?
- В самом деле, почему бы и нет... Ты давно была тут в последний раз?
- Ужасно давно. - Бет откинула сиденье назад и вытянула стройные ноги.
Майку стоило немалого усилия обратить свой взгляд на убегающее под колеса шоссе.
Немного погодя Бет заговорила снова:
- Знаешь, мне кажется, в те годы нас окружала атмосфера счастья... Я скучаю по безмятежной радости тех дней. - Она искоса взглянула на него. Наверное, тебе все это кажется пресным и скучным после приключений в Южной Америке?
- Нет, приключения - совсем другое дело. - Майк впервые подумал, что его скитания в течение восьми лет по джунглям Амазонки были не более чем безуспешной попыткой вернуть присущую детству радость открытий. Им двигало желание снова оказаться в прошлом, когда все было таким интересным. Теперь жизнь в провинциальном городке должна представляться ему скучной. Но тогда почему же он с таким нетерпением подъезжает к этому старому кафе?
Несмотря на жаркий день, в кафе было довольно много посетителей, и Майк не сразу отыскал на стоянке свободное место.
Внутри царило лето - беспечные, загорелые люди в шортах и майках громко переговаривались, обсуждая сорта мороженого... Когда веснушчатый продавец протянул карамельный рожок Бет и шоколадное эскимо Майку, на душе у него потеплело. И вдруг в голову пришла мысль: он приведет сюда своего сына. Подобные мысли никогда раньше не возникали у него. Но, как ни странно, воображаемая картина ничуть его не испугала.
- Давай присядем там, на свежем воздухе, - сказал он. И вспомнил, что Пит и Эрни всегда предпочитали есть мороженое на улице за столиком, а не в машине.
- А мы не опоздаем?
- Нет.
Они направились к выходу, и Майк со щемящей нежностью в сердце, поразившей его самого, следил глазами за семейством, готовым покинуть кафе. Ребятишки прыгали вокруг родителей, а те, держась за руки и смеясь, увертывались от них. Не отрывая взгляда от этой милой сценки, Майк присел на старую деревянную скамью.
- Майк, у тебя мороженое капает! Точно, между его пальцами по шоколадной глазури бежала тонкая молочная струйка. Он быстро облизал свое эскимо.
- Ты их знаешь? - спросила Бет.
Он посмотрел на нее через столик. Она деловито облизывала свое мороженое, и быстрые движения ее розового язычка и полных губ показались Майку настолько возбуждающими, что он моментально ощутил, как натягивается плотная ткань его шорт.
- Нет, мне просто приятно смотреть на них. Бет проследила взглядом за семейством, которое весело погрузилось в мини-фургон.
- Иногда я думаю, как, наверное, здорово, когда у тебя есть мама.
- Да, и я тоже... - Он снова поглядел на нее, поспешно откусывая мороженое. Бет станет замечательной матерью - нежной, заботливой, достаточно уверенной. Но - без излишней строгости. Можно только позавидовать детям, которые будут звать ее "мама". Он представил, как двое ребятишек устроятся возле нее и начнут лизать мороженое, вымазав при этом носики и подбородки. Майк невольно улыбнулся.
- Что?
- Да нет, ничего.
- Тогда будь осторожен. Говорят, когда человек вот так ни с того ни с сего улыбается, за ним начинают охотиться санитары в белых халатах. - Бет обхватила губами макушечку своего рожка.
Майк был заворожен внезапной ассоциацией, так что все тело его сладко заныло. Должно быть, он тихонько застонал, потому что Бет вскинула голову, вопросительно глядя на него.
Затем она посмотрела на его мороженое.
- Наводнение, Майк.
- Черт!
Пока воображение рисовало ему увлекательную оргию с участием Бет, эскимо почти совсем растаяло. Рука его была перемазана жидким шоколадом, а шорты покрылись липкими пятнами.
- Похоже, с тобой нельзя показываться на людях, - засмеялась Бет. - Лучше ступай к фонтанчику и питьевой водой и постарайся почиститься.
Так он и поступил, на ходу выбросив палочку от эскимо. Немного погодя Бет подошла к нему.
- На тебя нельзя смотреть без слез. Даже в десять лет ты был аккуратнее с мороженым.
Майк прилежно тер мокрым носовым платком пятна на рубашке и шортах.
- Все потому, что в десять лет у меня не было развито воображение.
- Да что ты говоришь? А не ты ли убедил меня, что в водосточной канаве возле твоего дома водятся крокодилы?
- Да, но все это - детские фантазии... - Он осмотрелся по сторонам и понизил голос:
- А теперь я повзрослел, и мне пришло в голову, что вместо этого рожка с мороженым могло быть нечто иное, да.., особенно когда я увидел, как нежные губы одной женщины, к которой меня ужасно тянет, так умело трудятся нам этим мороженым...
Казалось, от заливистого смеха Бет вздрогнули стены кафе.
- Да ты просто одержимый. Я всегда так ем мороженое.., без всяких там ассоциаций. - Она никак не могла успокоиться.
Майк запихнул в карман носовой платок и выпрямился.
- Бет, ты одна из самых привлекательных женщин, с которыми я когда-либо был знаком.
- Что-то мне с трудом в это верится.
- Мне тоже. Для меня было настоящим откровением узнать, что малышка Бет, с которой я безмятежно играл все детство, оказалась женщиной, способной вскружить мне голову и буквально свести с ума.
- Мне кажется, это просто эффект запретного плода.
- Может, и так, но...
Бет поправила солнцезащитные очки.
- А еще я думаю, что ты боишься.
- Боюсь? Но чего?
- Боишься допустить мысль, что тебе нужна женщина для чего-то большего, чем просто занятия любовью.
Майк молча уставился на нее, собираясь возразить, но рассудок подсказывал ему, что Бет, скорее всего, совершенно права.
- Пошли... - Бет направилась к автомобилю. - Нам лучше поторопиться, если мы хотим повидать Эрни раньше, чем он примет снотворное.
Остаток пути они проехали молча. Майк напряженно размышлял.
До сих пор он думал лишь о том, что чисто физические отношения между ними могут навредить душевному спокойствию Бет. Он полагал, что его жизнь никак при этом не изменится. Похоже, он был не прав. Если вдруг окажется, что он не в силах жить без Бет, все осложнится еще больше. Он припомнил любимую поговорку Пита: "Будь осторожен - ведь мечты и желания иногда сбываются". Майк впервые понял всю мудрость этого изречения.
Он припарковал машину возле Таксонского медицинского центра, и они с Бет зашли в здание, старательно избегая касаться друг друга.
Когда лифт поднял их на нужный этаж, Бет заговорила - впервые с тех пор, как они покинули кафе-мороженое:
- Я ничего не привезла Эрни. Знаешь, я собиралась купить ему что-нибудь, чтобы развеселить его, но забыла.
- Я тоже ничего не привез, - ответил Майк. - Но мне кажется, пятен от мороженого на рубашке и шортах будет вполне достаточно.
Бет улыбнулась.
- А ты расскажешь Эрни, каким образом ты так перепачкался?
- Нет, и я буду тебе очень благодарен, если и ты ничего не станешь ему докладывать. А после мы с тобой поговорим.
- Ладно.
Им оставалось пройти несколько десятков метров до палаты Эрни, когда дверь ее резко распахнулась. Двое санитаров сноровисто выкатили каталку с лежащим на ней человеком и почти бегом бросились в дальний конец коридора, а спешивший за ними следом врач отдавал отрывистые приказания.
Майк в ужасе посмотрел на Бет, и, не говоря ни слова, они кинулись вдогонку за каталкой. Майк первым настиг врача.
- Это мой отец! - закричал он, схватив врача за рукав халата. - Что с ним?
- Его увозят в реанимацию, - ответил врач. - Тромб в легких.
- Это серьезно?
Врач в упор посмотрел на Майка.
- Будем надеяться, что нет.
Глава 8
Каждый, кто сидел в комнате ожидания перед дверями блока интенсивной терапии, был словно погружен в темный омут своей собственной трагедии. Майк особенно остро чувствовал, как необходимо ему сейчас присутствие и сочувствие Бет. Они по очереди заходили посмотреть на Эрни через стеклянную перегородку, и каждый раз, когда Бет оставляла Майка одного, он чуть не терял рассудок. Доктора пытались развеять его страхи, говорили, что внутривенное вливание должно растворить тромб, образовавшийся в легких, и что отец его обязательно пойдет на поправку. Майка трясло при мысли о том, что, если бы этот проклятый тромб оказался чуть больше, врачи были бы бессильны.
