Солистка была все еще на сцене. Валера успел снять, как она, вся в клубах зеленого дыма, провыла напоследок что-то по-настоящему кошмарное… Фаны внизу тупо закачались вправо-влево, блуждающие огоньки пробежали по сцене и танцполу… В этот момент песня кончилась. Сдержанно кивнув, солистка исчезла за кулисами; зрители заорали.
Бандиты кинулись за сцену… Впереди их ждало самое интересное.
8. Призраки исчезают
— Ну и где эта сука? — Макс ткнул окурком в сторону ближайшего братка. — Где, я спрашиваю?
— Нету. — Браток помялся. — Мы искали. Нигде нет.
За прошедшие часы люди Макса облазили весь Ледовый. Опускались в подвал, поднимались на чердак, выходили на крышу. Макс лично обошел все гримерки, проверил каждую кладовку со швабрами… Пусто. Солистка испарилась, как будто ее и не было.
Ситуация осложнялась тем, что все было проделано достаточно грамотно: после института Макс пару лет проработал в ФСБ, и в его действиях прослеживалась жесткая система. Еще до того, как бандиты взяли Ледовый приступом, у всех входов и выходов были расставлены люди, знавшие объект в лицо. Проходы за сцену также были под контролем: смешаться с публикой солистке было крайне трудно, но и эту возможность учли. Объяснив зрителям, в зале возможно присутствие террористов, которые могли пронести с собой тротил, гранаты и химическое оружие, людей выпускали из зала по одному, подвергая досмотру с пристрастием, пытаясь отыскать переодетую или загримированную солистку… все тщетно. В те несколько секунд, которые прошли с момента, как солистка ушла за кулисы — и до того, как туда же попали Макс с Андреем, она… исчезла бесследно.
Ерш с Валерой, не желая участвовать в беспорядках, просидели все это время в ложе, наблюдая сверху мелкие стычки раздраженных братков со зрителями, желающими получить деньги за недосмотренную часть концерта. Наконец и зал, и сцена опустели — остались только скелеты, одиноко торчащие в кирпичных нишах.
После этого журналисты пошли посмотреть, что происходит за сценой.
В гримерке солистки шел военный совет; Андрей выслушивал доклады братков. Лицо его было мрачным. На диване у стены тихо и печально сидели остатки «Распутной жизни»: настороженно поглядывающая по сторонам сестра солистки, нервно крутящийся Антон и заторможено глядящий в одну точку Ди-Джей.
Борода, сосредоточенно куривший все это время в углу гримерки, затушил окурок и подвинул свое кресло ближе к Максу:
— Херово ваши дела. — обнадежил он. — Похоже, она смылась.
— Да неужели? — удивился Макс. — А я все думаю: что не так?
— Если этой бабы, — продолжил Борода, — Нет во дворце — значит, вместо нее на сцене был кто-то другой. На сцену она вышла в маске, пастью хлопать под фонограмму мог кто угодно…
— Не мог… — Антон, хлопая глазами, нервно протер очки. — Не мог. Дело в том, что в этот раз… — Тут он помолчал, будто сам сомневался в своих словах. — В этот раз она пела без фонограммы.
Повисла тишина.
Елки, а ведь он прав… Ерш вспомнил, как солистка в самом начале опоздала со вступлением. Вряд ли это было сделано специально. Да и звук для фонограммы был уж больно похабный…
— То есть? — спросил Макс.
— Я сам не знаю, как это вышло… Но фонограмму поставили минусовую — там только аккомпонимент и бэк-вокал… Она этого не ожидала, опоздала со вступлением… И потом еще, я заметил, она пару раз забывала слова… Отвыкла выступать без фанеры, на репетициях в основном учила движения.
Андрей хлопнул рукой по ручке кресла:
— Да ты гонишь! Вы все тут сговорились!
Ерш покачал головой:
— Нет. Похоже, он прав.
— Но тогда…
Борода расхохотался:
— Да… Получается, что на сцене было привидение… Вы никогда не слышали о том, что на месте, где построен Ледовый дворец, был когда-то овраг, где хоронили всякую шваль — самоубийц, ведьм, разбойников?
— Нет…
— Хотя вашей солистке это было не так и важно. Еще до своей смерти она умудрилась находиться сразу в двух местах — на стройке небоскреба и на сцене Ледового. Мне б ее таланты… Так сказать, идеальное алиби. Вы еще не знаете, что ее убили во время концерта?
Администратор выпучил глаза:
— Но этого не может быть…
Борода веселился от души.
— За полтора лимона баксов может быть все, что угодно.
Андрею Владимировичу тем временем напряженно думал о том, кто объяснит сходняку, где бабки… Что-то подсказывало ему, что тема с привидением там не прокатит.
Он повернулся к ближайшему братку:
— Кстати, а где Шитман?
Браток позеленел.
— Он убежал, — подсказал Ерш. — Вылез из джипа, пока вы гонялись за убийцей, и поскакал на болота… Кстати, мы думали, его застрелила солистка.
— Нет, — успокоил его Макс, — это был наш человек. Мы не доверяли Шитману, и подобрали похожего из наших… Его она и убила.
Андрей Владимирович совсем расстроился:
— Как, и этот сбежал?.. Ох, дебодяи… — Он повернулся к Максу. — Слушай, так дело не пойдет. Нужно поймать хоть кого-нибудь. Немедленно. Иначе крайним буду я.
* * *
Было решено возвращаться на развалины офиса: рядом со сгоревшим зданием было еще одно — правда, от него мало что осталось.
— Там у вас сарай какой-то рядом с домом, — Андрей Владимирович глянул на карту, которую достал из бардачка своего джипа, — туда сложим декорации. Не найдем бабки — будем продавать.
Администратор поморщился:
— Может быть, не стоит? Этот сарай принадлежал кладбищу. Там когда-то была покойницкая…
— Да похер. Для ваших скелетов — самое место.
Заглядывая для верности в каждый гроб, братки грузили в грузовики реквизит. Солистки они так и не нашли.
Макс энергично раздавал указания:
— Значит так… Вы все, — он указал на сестру Наташу, администратора, ди-джея и фотографа, — поедете с нами. Очень советую вам вспомнить, куда эта тварь могла деться… Это я только сейчас такой вежливый… — Пугал их Макс. — В общем, пока не найдем эту сучку, покоя не ждите… Жить будете в этой покойницкой… Вопросы есть?
Фотограф показал на свой «Зенит»:
— Мне надо пленку в проявку отдать. Кстати, это последний кадр с Иркой…
— Да? — Заинтересовался Макс. — Ладно, иди. Напечатаешь штук пять, может быть, нам это чем-то поможет… А то на их кассете — он кивнул в сторону Ерша и Валеры — ни хрена не видно… Только огонь и скелеты. Как с балкона — мы это и сами видели.
На минуту Макс задумался:
— Что ж там произошло?.. Не могла баба раствориться в никуда? — Он повернулся к Эдику:
— Сдашь в срочную проявку, но чтоб через два часа был в офисе.
— Ладно.
Борода все это время о чем-то напряженно думал, изредка хрюкая себе под нос: что-то его здорово веселило, но рассказывать другим он не хотел. Наконец, раздавив окурок о столик у зеркала, он хлопнул Ерша по плечу:
— Слышь… Все, что вы наснимали — отдай на телевидение, пусть покажут прямо сегодня. В конце надо продиктовать телефон ментов — если кто что знает, пусть звонят. Макс, ты езжай с ними, и это… дай ментам денег — появятся новости, пусть сразу перезвонят тебе. Я думаю, с работой диспетчера даже мусора справятся. Когда трезвые, они ребята аккуратные.
Валера подпрыгнул на стуле. Даже Ерш не сразу поверил такому счастью…
— Что — и это все, — он потряс камерой, — мы можем продать?.. Елки… Сначала ее застрелили, потом уронили с двадцатого этажа — мозги, кстати, красиво разлетелись — потом завалили арматурой, а после этого она вживую поет на сцене Ледового… — Ерш коварно расхохотался. — Абзац. Я их разорю на гонораре.
Борода кивнул:
— Действуй. Я думаю — кто-нибудь, да позвонит.
* * *
Шитман третий час сидел в небольшом лесу, чудом сохранившемуся на окраине города среди строек. С пригорка открывался хороший вид на дорогу, обозначавшую среди болот улицу Коллонтай. Только что мимо него проехали груженые декорациями грузовики, вслед за которыми следовали джипы Андрея и Макса. Шитман догадался, что они возвращаются на развалины сгоревшего офиса — значит, бандиты от «Распутной Жизни» так и не отстали. Получается, и ему не стоит рассчитывать на спокойную жизнь…
А вокруг был сказочный вечер. Темнело, над пустырями Веселого поселка вилась красивая серая дымка от горящих торфяников, красные лучи заходящего солнца играли на стеклах пасущихся неподалеку экскаваторов и бульдозеров, легкие облака плыли по темно-синему небу…
Но Шитману было не до этого. Он жутко хотел есть. Домой нельзя, его наверняка уже ищут… Рядом, правда, был небольшой пруд, в котором нахально плавали жирные утки. Пуганые бомжами, они взлетали при малейшей попытке подкрасться поближе, и поймать какую-нибудь не было никакой надежды. Сидя в кустах, Шитман хищно облизывался и нетерпеливо скребся о землю. Зараза, что же делать?
