— Но он причиняет мне...
— Вот вам рецепт, я выписал немного пенициллина. Не волнуйтесь! Он очень быстро устранит любую инфекцию, и ваша опухоль опадет. Так что, если вы придете ко мне на прием еще раз — через неделю, допустим, — как вы на это смотрите?
— Через неделю?
— Я ничего не смогу сделать с вашим зубом раньше. Если я вырну его сейчас, то вам придется показать себя храбрецом, господин Морс.
— Да? — произнес Морс слабеющим голосом.
Он поднялся с кресла. Его внимание привлекла полочка позади стола, на которой стояли зубные протезы, верхние челюсти лежали на нижних, кое-где не хватало клыков, кое-где коренных зубов. Все это выглядело совершенно ужасно. Эта картина напоминала ему его школьные годы и книги по истории с картинками, на которых были изображены черепа с такими запоминающимися подписями под ними, как Eoanthropus dawsoni[10], Pithecanthropus erectus[11] и другие. Врач, заметив его интерес, повернулся на своем стуле, снял с полки особенно уродливый слепок и стал щелкать верхней и нижней челюстями, то разводя их, то сводя вместе, словно чревовещатель в пантомиме.
— Знаете, зубы — такая удивительная вещь! Вы не найдете двух одинаковых челюстей с зубами. Каждая пара челюстей уникальна в своем роде, как и отпечатки пальцев. — Он посмотрел на горку грязных слепков с бесконечным участием.
Морсу стало совершенно ясно, что зубы завладели не только рабочим временем врача, но и его душой.
Морс стоял около стола в ожидании рецепта. Когда врач встал, Морса поразило то, что он оказался очень маленького роста. Неужели он казался выше только из-за того, что был в белом халате? Или до этого момента Морса меньше всего занимало, был ли этот отзывчивый человек, охотно согласившийся принять одного из своих не очень внимательных к уходу за зубами пациентов, карликом или великаном? И все же причина была, видимо, в чем-то другом. Но в чем?
Морса осенило, когда он уже стоял у прилавка аптеки в Саммертауне. Ну, конечно же! Он составил себе представление о росте врача, когда тот сидел за своим столом. Длина его спины была такой же, как и у всякого человека нормального роста, и ноги должны были быть соответствующей длины...
— Вы пенсионер, сэр? — спросила молодая девушка в белом халатике, принимая у него рецепт.
«Бог мой, — подумал Морс, — неужели я действительно выгляжу таким старым?»
После подробных объяснений, как следует принимать выписанное лекарство, и неоднократных напоминаний о том, что нужно непременно пройти полный курс лечения, Морс вскоре был уже на пути в Кидлингтон. Он все больше убеждался в совершенно очевидном факте: кто бы ни расчленил труп, он преследовал только одну цель — скрыть его личность.
Зубы? По ним можно было бы идентифицировать личность убитого, поскольку зубы отличаются своей уникальностью, как скатал его маленький мучитель. Руки? Возможно, они были как то деформированы, или хотя бы одна из них. Ноги? Что это была за мысль, какая-то очень важная мысль, которая осенили его там, в аптеке...
Но тем временем он уже приехал в управление и тут же с головой окунулся в дела, связанные с расследованием. Он проглотил двойную дозу таблеток, напомнил самому себе, что сейчас всемогущее средство вступит в окаянную бopьбy с «небольшой инфекцией», и наконец в половине десятого встретился с Льюисом.
— Вы сказали, что будете к восьми, сэр.
— Вам повезло, что я вообще пришел! — Морс развязал шарф, обнажив опухшую щеку.
— У вас болит зуб, сэр?
— Болит — не то слово, Льюис. Вряд ли кто во всей Англии испытывает такую адскую боль!
— Жена всегда рекомендует...
— Забудьте о том, что говорит ваша жена! Она ведь все-таки не зубной врач.
Льюис тут же забыл и молча сел.
Вскоре Морс почувствовал себя лучше, и в течение часа они с Льюисом обсуждали письмо и все те соображения, которые пришли ему ни ум.
— Похоже, кто-то очень хочет как следует нас запутать, — произнес наконец Льюис.
И эта простая фраза сделала еще более очевидной ту совсем простую мысль, которая постепенно формулировалась в голове у Морса. Но для Льюиса жизнь всегда была полна сюрпризов, вот и сейчас его удивило, что Морс попросил его повторить эту же фразу еще раз. И когда Льюис повторил, он заметил, что шеф смотрит на серый не асфальтированный двор полиции застывшим, невидящим взглядом и в его глазах появляется знакомое выражение, свидетельствующее о более глубоком проникновении в суть вещей.
— Или, может быть, совсем наоборот, — загадочно пробормотал Морс.
— Простите, сэр? — переспросил Льюис.
— Как вы думаете, если и выпью чашку кофе, это сильно расстроит мой зуб?
— Все будет в порядке, если сделать кофе не очень горячим.
— Тогда сходите и принесите нам пару чашек.
Когда Льюис вышел, Морс развернул «Таймс» и решил немного отвлечься анаграммами. Сегодня они были на редкость простыми, и только Морс вознамерился перейти к кроссворду, надеясь, что он дает больше пищи для его изощренного ума, как вдруг карандаш застыл в его руке.
Поразительно! Но этого, конечно, не может быть!
На нижнем поле газеты он написал нужное слово и лихорадочно, одну за другой, стал вычеркивать буквы.
Да, все так и есть! Какая невероятная...
— Я попросил ее добавить побольше холодного молока, сэр.
— А сахар в нем есть?
— Вы ведь обычно пьете с сахаром, насколько мне известно?
— Сахар очень вреден для зубов, вы, конечно, знаете это?
— Так что, мне пойти и...
— Нет, лучше сядьте. Я вам сейчас кое-что покажу. О, Боже! Кофе совершенно холодный!
— Что-то вам не слишком много удалось отгадать в кроссворде, — заметил Льюис.
— Вы так считаете? — Морс расплылся в улыбке и протянул Льюису газету.
Тот озадаченно смотрел на исчерканные буквы, но был счастлив. Он понимал, что его шеф напал на какой-то след, шеф всегда шел по какому-нибудь следу. И это было хорошо. Вот почему он так любил работать с Морсом. И даже если ему приходилось принимать на себя всю непредсказуемость Морса, и на его голову обрушивалась раздражительность шефа, часто несправедливо, все равно это была не стишком высокая плата за удовольствие работать с ним. И теперь он тихо ликовал в душе, в то время как Морс объяснял ему головоломку из букв, накарябанных внизу газетной страницы.
— Хотите, сэр, чтобы и занялся этим?
— Нет, лучше займитесь вот этими телефонными номерами.
— Вы хотите сказать, прямо сейчас?
Морс сделал щедрый жест в строну телефона, стоявшего у него на столе, и его толстые губы снова расплылись в улыбке.
—Так вы говорите, что вчера, когда позвонили из Траппа, дежурил Диксон?
—Да.
— Ну, ладно, вы занимайтесь своим делом здесь, Льюис. А я схожу переговорю с Диксоном.
Если к слабостям Льюиса относились запах только что поджаренного картофеля и быстрая езда, то Диксон был помешан па пышных золотистых пончиках с джемом. Он как раз доедал очередной пончик, когда вдруг заметил, что Морс приближается к нему.
— Пальцы у тебя теперь малость жирные, а, Диксон?
— Простите, сэр?
— Сахар вреден для зубов, ты разве не знаешь?
— Но ведь вы и сами много сахара едите, сэр!
В течение следующих нескольких минут Морс терпеливо расспрашивал Диксона о том парне, что звонил из Траппа по поводу тела, замеченного им в воде около моста Обри. Все было ясно. Мужчина сообщил только имя, он назвал его по буквам; он не был совершенно уверен в том, что это труп человека, но все же предмет был похож на труп; звонок был сделан из телефона-автомата, и после второго сигнала, когда нужно было опустить еще одну монету, автомат отключился.
— А разве в Траппе есть телефон-автомат?
— Да, сэр, на углу, возле паба.
Морс кивнул:
— А тебе не пришло в голову, мой дорогой, что после того, как тот парень назвал тебе свое имя, следовало туг же записать его адрес? В соответствии с инструкцией, а?
— Да, сэр, но...
— Почему он не стал разговаривать дальше, скажи на милость?
— Возможно, у него не было монеты.
— Но он мог позвонить тебе еще раз.
— Наверное, он подумал, что... подумал, что уже выполнил свой долг.
— И выполнил его лучше, чем ты, а?
— Да, сэр.
— Почему он не остался в Траппе до приезда полиции?
— Не все любят такие зрелища... смотреть на утопленников.
С этим Морс был совершенно согласен.
— Что же они там ловят?
— Говорят, там около моста попадаются крупные щуки.
— И кто же это, черт возьми, говорит?
— Ну, это сказал один из моих парней, сэр. Он несколько раз ходил туда ловить щук.
— Заядлый рыбак?
Диксон почувствовал некоторое облегчение.
— Да, сэр, он член Оксфордской ассоциации рыбаков.
— Понятно. А тот, который звонил, тоже член этой ассоциации?
Диксон с трудом сглотнул:
— Я не знаю, сэр.
— Ну, так тебе предстоит это выяснить, сукин ты сын!
Морс отошел было от разволновавшегося Диксона, но тут же вернулся.
