Баттона», фильм, в котором Брэд Питт взрослеет в обратную сторону (спойлер: он умирает от старости, когда становится младенцем)[64].
Я сидел за рулем, собираясь выехать с парковки кинотеатра, как вдруг увидел, что кто-то едет прямо на меня. Я посигналил, но было уже поздно. Машина врезалась в мою пассажирскую дверь.
Водитель очень извинялся и заверил меня, что его страховая компания отремонтирует мне машину. Была лишь одна небольшая проблема: моя спина жутко разболелась.
Когда я добрался до дома, я был близок к панике.
«Неужели в аварии я повредил позвоночник?»
«Или это просто моя нейропатическая боль снова дает о себе знать?»
Была поздняя ночь, мне было больно, и я был в ужасе. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой разумный человек. Я позвонил одному из ведущих мировых экспертов по диагностике боли.
Возможно, вы помните доктора Говарда Шубинера из предыдущей части книги[65]. Он обследовал пациентов во время исследования боли в спине в Боулдере, чтобы определить, является ли их боль нейропатической или вызвана структурными нарушениями. Доктор Шубинер – сертифицированный терапевт и основатель программы «Психосоматическая медицина» в больнице Провиденс в Мичигане. Он блестящий, проницательный человек, но лучшая его черта заключается в том, что перед сном он не переводит телефон в беззвучный режим.
Доктор Шубинер (заторможенно). Алло?
Я. Говард, мне нужна ваша помощь! В мою пассажирскую дверь врезалась машина, и теперь у меня болит спина. Я не пойму, это нейропатическая боль или же она вызвана структурными нарушениями.
Доктор Шубинер (встревоженно). А с какой скоростью ехала другая машина?
Я. Десять километров в час.
(Доктор Шубинер смеется.)
Я. Думаете, недостаточно быстро, чтобы повредить мне спину?
Доктор Шубинер. Алан, я не думаю, что этой скорости хватило бы, чтобы сдвинуть с места молекулы воды в вашем теле.
По сей день я понятия не имею, при чем тут вообще молекулы воды, но он меня успокоил. Мой мозг успокоился, и за следующие пару часов от боли в спине не осталось и следа.
Мораль истории
Какой урок мы можем извлечь из моей автомобильной аварии, помимо того факта, что Говард Шубинер – очень славный парень? После аварии у меня появилась боль… которая вызвала страх, который лишь усилил боль. Я снова угодил в цикл боли и страха.
Между тем я не просто боялся боли. У меня был очень конкретный страх: я боялся, что боль вызвана какими-то физическими проблемами в спине. Я боялся боли, так как думал, будто она означает, что в моем теле что-то сломалось, или порвалось, или как-то еще повредилось.
А именно такой страх подпитывает нейропатическую боль[66]. Когда мы испытываем боль, мы естественным образом делаем вывод, что у нее есть какая-то физическая причина.
Мы можем решить, что дело в воспалении, рубцах или артрите. Мы можем подумать, что всему виной проблема с межпозвоночным диском либо нервом или же искривление позвоночника. Мы можем подозревать, что причина кроется в плохой осанке, мышечной слабости или дефиците витаминов. Каждый находит свои причины, но всех пациентов с хронической болью объединяет один и тот же страх: «Должно быть, с моим телом происходит что-то, что вызывает эту боль».
Тут-то мозг и приходит к выводу, что организм поврежден, и реагирует на это болевыми ощущениями.
Если же вы измените свои убеждения и осознаете, что боль вызвана сбоем в работе мозга, а с вашим телом в действительности все в порядке, то страх исчезнет. А вскоре после этого исчезнет и боль[67].
Вернемся к моей автомобильной аварии. Как только доктор Шубинер объяснил, что столкновение не могло причинить физический ущерб моей спине, страх отступил. Мне еще какое-то время было больно, но я смог посмотреть на эту боль под новым углом. Я понял, что это ложная тревога.
Преодолев страх, я лишил боль того, что ее подпитывало. Уже через несколько часов мой мозг перестал интерпретировать боль как опасность, и она исчезла.
Чтобы избавиться от нейропатической боли, нам необходимо принять, что в нашем теле нет никакой физической проблемы. Это выполнимо. Мне удалось это сделать, и я не раз помогал добиться этого своим пациентам. Но это нелегко. У вас на пути будет три главных барьера, которые предстоит преодолеть.
Первый барьер: биология
Многим пациентам трудно поверить, что их боль вызвана их собственным мозгом. Даже если разум и видит в этом логику, интуиция продолжает им подсказывать, что с их телом должно быть что-то не так.
На то есть простая причина – биология. На протяжении миллионов лет эволюции мы были запрограммированы связывать физическую боль с физической травмой, чтобы себя защитить.
Что случилось бы, не будь у нас этого биологического инстинкта? Что ж, просто спросите об этом у Пита Райзера.
Пит Райзер был одним из лучших бейсболистов всех времен, но есть причина, по которой вы никогда о нем не слышали. Его карьера закончилась, не успев начаться. У Пита было все, что можно пожелать бейсболисту: сила, скорость, очень крутое прозвище (Пистолет Пит)… Ему не хватало только одного – здравого смысла.
Всякий раз, получив травму, Пит просто продолжал играть. Он сломал руку и после этого еще несколько недель подавал мяч. Он получил перелом лодыжки и уже на следующий день вышел на поле. Какой бы тяжелой ни была травма, Пит не давал своему телу исцелиться, и его спортивная карьера быстро оборвалась[68].
Мы запрограммированы связывать боль с физической травмой, чтобы предотвратить именно эту проблему. Получив травму, мы понимаем, что нужно дать организму время на восстановление, и вскоре после этого мы опять как новенькие.
Однако в случае с нейропатической болью этот
