— А вон та заплата, — мозолистая рука указала на выделяющиеся чернотой доски рядом с килем, — от стычки с пиратами милях в десяти от Соттоса. Я тогда только купил Пепельницу, второй раз ее в море вывел. Ничего не боялся, решил путь срезать и меж Пясти пройти.
— Меж чего? — Робко поинтересовался кто-то, и пребывавший в благодушном состоянии Надир пояснил:
— Пясти. Там каменюки из воды торчат словно пальцы великана…
— А я предупреждал… — Забормотал старший помощник, но хозяин корабля лишь отмахнулся.
— Ай, не нуди! Было и было. Сейчас-то чего? В общем, лавировать сложно, а в особо узком месте галера притаилась. Ну и влетела нам в корму. Дальше свалка рукопашная, кровь, звон мечей. У нас команда крепкая, яйцами на месте. Я десяток врагов зарубил лично. Сдюжили. А чиниться как? Негде и нечем! И вот, мы разбираем их лодчонку и, как можем затыкая бреши, летим к Соттосу. С ветром повезло конечно, иначе б там и остались…
— И на Соттосе вас что радостно встретили? — В лоб спросил Юлиан.
Интересно, все роолане такие же бестактные? Если да, то я не удивляюсь постоянным войнам на их границе. Воевать они конечно умеют и любят. Империя год от года только растет. А если когда-нибудь захватит Ситру, то мигом превратится в главную силу Срединного моря.
— Ага, щас! Чтоб нас сирены так же желали видеть как соттосцы! Обчистили до последнего медяка, рабов отпустили, слардаров на месте укокошили. Я с тех пор нелюдей и не набираю. Мало ли.
— Отпустили и ладно. — Вздохнул старпом, раскуривая трубку. — Половина заплывших на территорию Соттоса там и похоронена.
— О чем они сами и отчитались. — Хмыкнул капитан. Поднявшись на ноги, он кинул напряженный взгляд на катящееся к закату солнце. — Ну и где наши горе-исследователи?
Словно дожидаясь вопроса, подлесок затрещал, и на пляж вывалились четверо. Грязные, напуганные и едва перебирающие конечностями.
— Дракон. — Тяжело выдохнул первый дошедший до костра. — Зеленый, сука.
— Подробнее. — Велел Надир. — И где Амаду?
— В брюхе егойном.
Виновато разведя руками, разведчик плюхнулся на песок, и вытрясти нужные ответы получилось лишь минут через пять.
Остров был не таким мелким, как казалось на первый взгляд. Километра два или три шириной, густо заросший высоченными деревьями, он тянулся далеко за горизонт и, судя по всему, являлся не чем иным, как поднявшейся из морских глубин грядой. Хорошенько обработанной ветром и дождем, покрытой бурной растительностью, а потому напоминающей скорее длиннющий лесистый холм, а не каменный хребет, но все-таки. В центральной же части, на возвышенности обнаружилось небольшой горное озеро, рядом с которым и обосновался ящер.
Хитрой твари даже не приходилось охотиться! Жертвы сами тащились к источнику воды, а ей оставалось только вовремя хлопать пастью и избегать слишком крупную дичь. Хотя, какая тут к черту крупная дичь? Максимум козы или овцы, а с ними запросто справлялись и крокодилы.
— Начальник, — пожаловался разобравшийся с рыбой кок, — запасов надолго не хватит.
— Конкретнее? — Устало спросил Надир. Мигом постарев от услышанного на несколько лет, он вяло водил веткой по земле, рисуя абстрактные фигуры.
— За вычетом необходимого в пути — на два дня. Можно влагосборники сделать, но сам понимаешь. — Ткнув пальцем вверх, повар прозрачно намекнул на отсутствие облаков.
И куда делся шторм, когда он так нужен? Впрочем, без него мы бы и не застряли в этой дыре.
— Что с ремонтом?
— Трое суток. — Отчеканил боцман и, немного подумав, добавил. — Минимум.
— Ну так давайте убьем гадину! — Встрял вездесущий Юлиан. Клянусь, если все роолане столь же настырны, то лет через двести они завоюют треть мира, а оставшуюся часть будут держать в постоянном страхе.
— Поддерживаю. — Внезапно для самого себя пробормотал я. В повисшей после заявления приятеля тишине слова прозвучали настоящим громом. — Понаделаем копий, ловушек, чеснока какого-нибудь и грохнем ящерицу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Чеснока? — Не понял Надир, и мне пришлось пояснять:
— В войсках так всякие колючки железные называют. Раскидывают в месте ожидаемого удара конницы и устраивают там свалку. Не думаю, что у дракона лапки крепче копыт.
— Спорно. — Крякнул старпом. — О них разные легенды ходят. И где мы, а где вояки? У них порядок, выучка, дисциплина. А у меня одна нога, рисковать которой желания нет.
— А тебя никто и не отпустит, пень трухлявый. — Нервно дернулся капитан. — Вот еще. Ждать, пока ты до цели доберешься.
— Ожидалку отрасти. — Огрызнулся дед, но спорить бросил, и хозяин корабля наконец решился.
— Тегс. — Поднялся он на ноги. — Аомар, ты же сын стратега? Вот и возглавишь отряд. Возьмешь дружка своего говорливого, половину матросни, и в путь. А остальные займутся ремонтом.
Скрипнув зубами, я кивнул. Пройдоха-хорсид рассчитал все абсолютно верно. В наш успех он скорее всего не верил, а значит отправлял на верную смерть, в то же время сохраняя половину команды. А выживи мы — тем лучше. Драконий череп в хорошем состоянии стоил как два его корыта. Да на нем одном торговец окупит возможные потери на год вперед!
— Кого конкретно брать? — Поинтересовался я, понимая, что отвертеться не получится. Доносчику — первый кнут, и, увы, именно мы выступили с инициативой.
— Желающих сперва. А если таковых не найдется — палочек настрогай разной длины и бери неудачников.
— Так точно. — По солдатски стукнув каблуками, я отправился к ближайшим кустам и уже спустя пять минут с группой “добровольцев” продирался через заросли.
И проклятый остров сжалился. Жужжащая мошкара осталась на берегу. Колючие растения убрались подальше от звериных троп. Цветастые птицы тихо и спокойно перелетали с дерева на дерево, не устраивая достойных опытной жены скандалов. Даже змеи, бич юга, предпочитали отлежаться в стороне, не стремясь ужалить ломящихся сквозь листву идиотов с абы как заточенными жердинами.
А может наоборот, остров ждал эпичного финала, подобно искушенным зрителям, собравшимся в театре на многократно виденное представление.
Его право.
Фишки расставлены, враг обозначен, впереди — победа или смерть.
И все-таки не следовало устраивать молчаливый демарш, рванув в бой без нормальной подготовки. Поспорить, поугрожать, а то и взбунтоваться, вынудить капитана уступить и искать другие решения. Соорудить некое подобие метательной машины и атаковать зверюгу издалека, первым же выстрелом отправив ее на тот свет. Да нет, какая к чертям метательная машина? Ее создание упрется в банальную нехватку инструмента…
Озеро нашлось внезапно. Секунду назад вокруг еще высился лес, а потом деревья резко расступились, выпуская нашу группу на опушку и открывая превосходный вид на дракона. Чудовище не впечатляло. В легендах и мифах оно походило на отрастившего пару крепких крыльев колоссального варана. Реальный монстр хоть и отличался воистину гигантскими размерами (в два — три раза превосходящими человека), скорее напоминал помесь летучей мыши и воздушного змея. Того самого, запускаемого детишками в ветренный день. Короткие тонкие ножки и длинные передние конечности соединялись кожистыми перепонками, метровая шея, вытянутая голова, заканчивающаяся непропорционально большим зубастым клювом.
— Будто жираф аиста трахнул. — Хохотнул кто-то, и не успели мы подготовиться к схватке, как хищник начал медленно поворачиваться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мать… — Пробормотал Юлиан, и, вдруг заорав во всю глотку, ломанулся вперед.
— … твою… — Завершив оборванную фразу, я устремился следом.
К счастью, остальные поддержали сумбурную атаку, и очень скоро мы высыпались на поляну, окружив жертву со всех сторон. Впрочем, та не стремилась соглашаться с отведенной ролью. Бордо щелкая пастью, дракон при каждом удобном случае пытался сцапать кого-нибудь из нападавших, и один раз у него это даже получилось. Пойманный “печугой” человек не успел даже заорать, мигом лишившись значительной части шеи. А вот наши дротики отскакивали от толстой шкуры, оставляя разве что царапины. И даже перепончатые крылья оказались не самой простой мишенью для кое-как оструганных палок. Сюда бы добрый кузнечный молот. Подкрасться да и вмазать по суставу разок-другой. Но кто ж знал, что летучий ящер на деле обернется пусть здоровенной, но до безобразия грациозной птицей?
