День был солнечным и теплым, шмели и пчелы с жужжанием кружили над татарником, собирая мед.
64. Рождество-2
Сегодня рождество, мы, школьники, конечно в бога не верили, но этот старинный праздник знали, как и Пасху. Утром я проснулся вместе с мамой, ей нужно было топить печь, стряпать хлеб и готовить нехитрую еду на день. С вечера мы с другом Колькой и другими ребятами договорились походить по деревне пославить. К этому празднику готовились все, особенно в зажиточных домах, у кого были коровы. Все знали, что пойдут славить утром дети, а вечером – ряженая молодежь, нужно будет чем-то откупаться.
Я вышел на улицу, на небе светила луна и мерцали звезды, словно подмигивали мне. Стояли рождественские морозы, дым из труб шел строго вверх, так как было тихо, казалось воздух тоже замерз и не хотел двигаться. В окнах домов, где были кухни, горел свет от керосиновых ламп и отблески пламени от горящих печей отражались на стеклах. Я зашел за Колькой, он уже сидел за столом и ел блины, которые его мать пекла в русской печи. Он оделся, и мы побежали на конец деревни, по пути позвали еще несколько друзей. Договорились заходить славить, только в хорошие дома, там больше и вкуснее готовят к празднику. Постучались в дом, хозяин которого работал трактористом. Они считались богатыми – у них была корова и много другой живности, значит и нам угощение будет хорошим. Мы гурьбой ввалились в избу и вразнобой стали славить. Молитву мы особо не знали, но, как нам казалось, проговорили хорошо и, перекрестившись, уставились на хозяев. Хозяин молча, с удивлением смотрел на нас, а потом рассмеялся и сказал жене: «Давай угощение мальцам, хорошо пославили». Хозяйка подала нам по шаньге и сырчику. Сырчик, это такое лакомство из творога со сливками и с добавкой распаренной луговой клубники, скатанное в шарик, величиной с куриное яйцо и замороженное. Сейчас это называется мороженое. Мы довольные вышли из дома. Так мы прошли несколько домов, и везде нам что-то давали. Село было большим, в каждом краю славить ходили свои группы. Это было с утра, вечером же, ходила славить ряженая молодежь, у них, конечно, было все по-другому. В дом они заваливались с шутками и присказками, раскрашенные и одетые в вывернутые шубы, начинали плясать и требовали выкуп. У кого-то из ряженых, обязательно была испачкана сажей шапка и он лез целоваться с хозяевами, которые после этих поцелуев оставались чумазыми. Ряженых старались умаслить, не дай бог обидятся – утром можешь не найти на месте ворот, которые будут закинуты на крышу сарая. Праздник проходил весело и сытно, хотя в бога не верили, а может верили, в душе и сердце.
65. По лужам босиком
Мы с другом Колькой сидели позади амбара и играли в ножички на песке. Ножички, это такая игра: нужно кинуть перочинный ножик с локтя, чтобы он острием воткнулся в песок, затем с плеча и так далее. Выигрывал тот, у кого больше раз воткнулся ножик. Солнце стояло в зените и было жарко даже в тени амбара.
Но наши уши уловили едва слышный гром, это как лист железа протащили по камням. Из-за посктины со стороны кирпичного заводика наползала черная туча, она быстро закрыла солнце и все небо. Сверкнула большая, вся в зигзагах молния и через мгновение раздался оглушительный треск прямо над нашими головами. Мы с Колькой испуганно прижались к стене амбара. Тут хлынул дождь, да такой сильный, что в десятке шагов ничего не было видно. Дождь был нужен, дождь ждали все и давно.
У нас с Колькой пропал страх, и мы выскочили из-под карниза амбара под дождь, струи воды были теплыми. Везде образовались большие лужи, и потекли ручьи, которые уносили всю грязь с улицы куда-то в овраг, а потом бурным потоком вливались в речку. Мы с восторгом бегали по лужам босиком, наши ноги летом не знали обуви. Мы вымокли до нитки, но не обращали внимания на мокрую одежду, нам было весело, мы были рады дождю.
Дождь закончился так же быстро, как и начался, туча понеслась дальше, в другое село, поливая по дороге поля и лес. Появилось солнце и на небе загорелась радуга, она была настолько яркой и красивой, что казалось, что на нее можно влезть и посидеть. От земли пошел пар, дождь охладил нагретую землю, все кругом зазеленело, он смыл всю пыль и напоил землю. Природа ожила, она была благодарна долгожданному дождю. Мы с Колькой сняли рубахи и штаны, отжали лишнюю воду и снова одели еще влажную одежду: досохнет на нас. Мы пошли по домам, подошло время обеда. Дома ждала горбушка хлеба, огурец и кринка молока.
66. Удар молнии
Мой друг Колька, я и еще двое друзей играли возле огромных дубов. Дубами мы называли огромные деревья – ивы. Дубы у нас не росли и мы их сроду в глаза не видели, но ивы почему-то называли дубами. Они росли на бывших усадьбах, которые давно были заброшены, так как это место было на берегу и каждую весну заливало водой во время весеннего паводка. За усадьбами сразу начинался крутой и высокий косогор, на котором была сельская улица. Здесь же внизу о бывших домах и огородах напоминали эти огромные, в три обхвата ивы. Сучья начинались на двухметровой высоте и росли густой шапкой. Вот на этих ивах мы играли с друзьями. У нас на сучьях был небольшой шалаш. Деревьев было три, два стояли рядом друг с другом, а третье дерево – чуть в стороне, ближе к косогору. Все было хорошо, как вдруг налетела гроза и начался ливень. Мы забились в свой шалаш, спасаясь от дождя. Сверкали молнии, гремел гром, не то чтобы рядом, но и не так далеко. Вдруг совсем рядом раздался оглушительный треск, как будто разорвали огромное полотно и все осветилось голубым светом. То дерево, которое стояло в стороне, вдруг вспыхнуло и, падая, развалилось вдоль посередке. Молния угодила в него и расколола пополам. Нас как ветром сдуло из шалаша на дереве, так мы перепугались этого грохота. Дождь быстро потушил горящее дерево. Гроза пронеслась мимо и мы подбежали к поваленному дереву, которое было расколото точно посередке, как огромным топором. После, когда все закончилось и прошло какое-то время, это поваленное дерево мы использовали как корабль. Мы отправлялись на нем в плаванье по морям и океанам. Этот корабль нам подарила молния, которая так нас перепугала.
67. Печёнки
В конце августа, когда до школьных занятий оставалась ещё неделя, мы с друзьями договорились сбегать за кирпичный заводик напечь картошки в костре. Печеную картошку мы называли печенками, так было проще и для нас понятнее. Картошку в огородах еще не выкопали, да мы и не собирались ее копать и тащить с собой, если ее было целое колхозное поле как раз там, куда мы побежали. С собой взяли только немного соли и по горбушке хлеба. Пришли на опушку березового леса, там, где подходило картофельное поле быстро руками нарыли картошки и у большого куста черемухи развели костер. Пока разгорались угли, мы лазили по кусту черемухи и лакомились спелыми ягодами, набивая полный рот, обсасывали мякоть, а потом сквозь сжатые губы, как шрапнелью, стреляли косточками. Когда нагорели угли, мы зарыли в них картофелины и сверху добавили хвороста. Через определенное время, мы вытащили одну для пробы, «Сыровата», – сказал мой друг Колька и мы продолжали лакомиться черемухой. Но вот печенки испеклись, и мы хворостиной все выкатили из кострища. Картошка была горячей, а у нас не было терпения, чтобы подождать, когда она остынет. Мы хватали ее руками, перекатывая из одной в другую, нещадно дули, затем палочкой соскребали обожженную кожицу до коричневого зажаренного цвета, разламывали пополам, солили и ели. Ели кому как нравится: кто вприкуску с хлебом, кто просто так. Наевшись до отвала, мы еще долго смеялись, показывая друг на друга, потому что наши рты и щеки были в саже. Потом, когда уже начинали копать картошку в огородах, всегда пекли печенки не в костре, а в бане на каменке. Нас, школьников, всегда ненадолго водили собирать колхозную картошку после уроков, часа на два. После чего мы всегда пекли печенки в поскотине. Это было хорошее время и мы с удовольствием это делали. Мы ждали, когда созреет картошка, мы любили печь и есть печенки.
68. Жвака
Мы с другом Колькой сидели на куче песка и играли в ножички. Колькин отец собрался ремонтировать русскую печь в доме и для этого привез телегу песка и глины. Солнце палило нещадно, играть нам надоело, да и было жарко. Мы побежали к речке, чтобы искупнуться у старого моста, где весной была вымыта яма при паводке водоворотом. Накупавшись вдоволь, мы растянулись на песке среди старых свай.
Это были даже не сваи, а пеньки от них. Мост этот был построен еще до революции и сколько он прослужил, мы не знали. Когда его убирали, нас еще не было на свете. Судя по количеству пней от свай, это был большой и крепко сделанный мост. «Пойдем к бабушке Марфе, выпросим у нее жваку» – предложил Колька. «Не даст она за так, только за деньги или за яичко» – ответил я. Но нам сильно захотелось жваки и мы побежали домой, искать по яичку. Это было не трудно: куры в селе были у всех, также и в наших дворах.
