— Операцию? — недовольно морщусь, вспоминая, как сам когда-то загремел на стол к этим мясникам.
— Ну, если шансы на восстановление есть, то оперативным методом процесс можно ускорить…
— Это платно? — тут же осеняет меня догадка.
— Ну конечно, — удивляется друг. — Кто тебе бесплатно такое возьмётся делать?
— Тогда понятно, — выдыхаю я и снова хватаюсь за стакан.
— А мне вот нихрена не понятно? — пытается влезть мне в голову друг.
— Да нет у неё денег, Валер. Иначе, думаешь, оказалась бы она в моем доме?
— О, бедолага, — теперь приходит Валеркина очередь пить. — Эти бабы тебя с ума сведут.
— Точно.
Невидящим взглядом тараню полупрозрачную ширму.
— Отец спрашивал, что там с аукционом? Назначил дату? — подаваясь через стол, заговорщически интересуется друг.
Окидываю его уничтожающим взглядом:
— Я тебе уже говорил, не заговаривать об этом в людных местах. Как и все остальные гости, твой батя получит рассылку. Когда придет время.
Едва не закатывая глаза, снова подтягиваю стакан к губам. Пристально изучаю невесомую ткань, за которой мерещится знакомый образ на сцене. И голос в голове сводит с ума.
Ощущение, что я сейчас не там, где мне хотелось бы быть, нарастает с каждым глотком. Зря я пить начал. Знаю ведь, что неадекватным становлюсь.
А может в этом и есть мой выбор…
Одергиваю себя.
Похоже, заночевать придётся в клубе. От греха подальше.
От хрупкого такого, беззащитного греха, что сейчас уже должно быть спит в кровати в моем доме, на другом конце города.
Глава 6
ГЛЕБ
Валерка потерялся на танцполе. Весельчак. Уже за тридцать, а энергии, как у пацана. Мне бы так. Отрываться, как в молодости, выкинув из головы все терзающие мысли.
Хотя помнится, я так не умел и в двадцать. Не до того было. Искал своё место в мире. Потому голова всегда была забита проблемами.
Видимо дело не в возрасте. Просто Валерон сын богатеньких родителей, оттого и беззаботный такой. Ему все отец на блюдечке с голубой каемочкой. А я тем временем сам пробивался.
Не завидую. Горжусь.
Хотя есть в моей биографии моменты, о которых лучше забыть. Потому и хочу, чтобы мой сын по жизни шёл налегке. Как друг мой беспечный. Чтобы не пришлось ему прогрызать себе путь. Кровью и потом. Потерями и лишениями.
А уж сколько сил приложить пришлось, чтобы соскочить… До сих пор с оглядкой хожу. В нашем деле бывших не бывает. Да и затянувшиеся раны остаются вечным напоминанием.
Научу сына драться. И стрелять. Чтобы мог постоять за себя в любой ситуации. Но сделаю все возможное, чтобы ему это никогда не пригодилось в жизни.
Ну, вот уже и снова мысли о детях. Усмехаюсь.
Не поздновато, дядя? Мечтать-то не вредно. Да только для этого надо ещё и какие-то усилия прилагать. А я пока только будущее своему сыну мифическому строю. А самого сына ещё и в проекте нет.
Выхожу из шумного клуба и падаю на заднее сиденье своей бэхи.
— Приятной ночки, Глеб Виталич, — кивает мне водила, пряча телефон в карман.
— Поехали, — велю я, сам ещё не зная куда.
Однако тянет. Я как компас балансирую на грани нестабильной стрелкой. Стоит повернуть не туда, и аж дышать тяжело становится.
Водитель без слов выруливает с парковки у клуба и очевидно берет курс на дом.
А там девочка обиженная. Которую я собирался в покое оставить.
— Погоди, — устало выдавливаю я. — Найди-ка мне книжный магазин какой.
— Ночью?
— Мы вроде в цивилизационной стране живем. Хочешь сказать, нет ни одного круглосуточного книжного? — недовольно бормочу я, укладываясь поперёк заднего сиденья. — Сказал, вези в книжный, значит ты везёшь! Совсем распоясались. И Надежда, гадюка такая. Стопудово же не покормила мою девочку…
Приятный дурман в голове позволять не сдерживать себя. И я улыбаюсь, глядя в подрагивающий потолок. Вспоминаю, как ещё сутки назад нашёл у себя в доме сюрприз, который теперь как полюс тянет меня.
Хмурюсь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Северный полюс. Обидел ведь.
Вот же урод! Черт дернул такое ляпнуть! Надо загладить как-то.
Знаю, что уже завтра мне не понравится мое спонтанное решение вернуться домой. Но это будет завтра. Вот пусть он — тот другой я, и разбирается с последствиями.
Лишь бы снова не обидел.
— Приехали, Глеб Виталич, — оповещает водила, и я отлипаю от сиденья.
— Ну, пойдем, глянем, — бормочу, выбираясь из машины.
Вхожу в двери магазинчика, и сразу направляюсь к кассе. Продавец глядит на меня с очевидным недоверием. Ну а как вы хотели? Круглосуточно работать и без клиентов? Извиняйте.
— Мне нужен алфавит, — начинаю я без прелюдий.
— Это в детском…
— Не, погодите, этот… как его? Брайля.
Пацан кивает и усаживается за комп:
— Сейчас посмотрим.
Пока он стучит по клавишам, осматриваюсь. Рядом с кассой целая витрина всяких побрякушек. Забавные цветастые ручки и карандаши. Брелоки, пестрые резиночки, блокнотики в разного рода ярких обложках. И прочая дребедень.
Ей бы понравилось. Девочкам нравятся всякие такие штучки. Да только она у меня необычная девочка…
Прямо перед кассой стоит полка с какими-то зверушками непонятного происхождения, так как густая белая шёрстка закрывает даже стеклянные глазки бусины.
Беру одного в руки. Уши длинные. Будешь кроликом.
— Этого беру, — бормочу, опуская рядом с кассой.
Ещё один зверёк привлекает внимание. Маленькая гиперпушистая птичка.
— Этого тоже посчитай, — велю, выкладывая перед продавцом меховых созданий.
Недостаточно.
Сгребаю жменю разносортного зверья, сколько в руку поместилось, и выкладываю на стойку.
— Думаю, так достаточно, — чешу затылок, понимая, что это перекрывает мое свинство ровно на ноль.
Зато может хоть улыбнётся.
— Нашёл, — наконец отзывается продавец. — Вам повезло. Ее кто-то заказал несколько месяцев назад и так и не дошёл, чтобы заказ забрать. Валяется на складе, — он выходит из-за стойки и направляется к внутренней двери.
— Ты там глянь, может мне ещё с чем повезло, — кидаю ему вдогонку. — Все, что есть для незрячих, тащи.
— Посмотрю, — продавец кидает выразительный взгляд на охранника, что мнется у входа в магазин, и прячется за дверью.
Похоже вид у меня сейчас не слишком презентабельный. Усмехаюсь. Нынче-то подобные косые взгляды смешат. Но было ведь время, когда я не на шутку боялся охранников.
Я-то шпаной для них был. Беспризорником. Да не только для них. Так и было. Это сейчас дядя серьезный. А когда-то тащил, что не попадя из магазинов, чтобы хоть поесть.
Так меня и заметили «старшики». Приютили, так сказать. Да только лучше б я и дальше в магазинах подворовывал. У этих ребят было все куда серьезней. И с каждым «делом» моя душа в порошок стиралась.
Хотя теперь грех жаловаться. Если бы там не поднялся, то сейчас наверно так и скитался бы по общагам.
Неторопливой походкой прохаживаюсь вдоль книжных полок. Останавливаюсь у стеллажа со сказками. На торец выставлена открытая книжка, что привлекает мое внимание своими объемными страницами. Персонажи словно норовят выбраться из своей сказки, выпирая за пределы книги своими картонными силуэтами. Особенно мне нравится образ миниатюрной Дюймовочки, что хочет сбежать от гадкого крота, который желает лишить ее солнечного света. Кого-то напоминает…
Походу эти книжки — то, что нужно. Пока будет учиться читать, пусть хоть картинки посмотрит. А там, глядишь и операцию сделаем…
Мои мысли прерывает продавец, что проворно выскакивает со склада со стопкой книг, и опускает их на стойку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Все, что нашёл, — пыхтит он. — Тут не так много. Пару книг на Брайле. Алфавит, ну и карта звёздного неба. Не знаю, надо-нет?
— Все надо. Считай. И вот это тоже, — протягиваю ему стопку объемных сказок.
