Появился скандар, брат Залзана Ирфен, мрачное существо даже среди скандаров.
— Вы готовы? — рявкнул он.
После полудня труппа должна была выступать в частном парке одного богатого торговца, который принимал у себя важного вельможу.
Перед знатными пидрудцами Валентайн и Карабелла показали работу вдвоем, скандары снова послали в небо кучу самых разных предметов — вилок, ложек, хрустальных стаканчиков, тарелок… В заключение Слит вышел жонглировать с завязанными глазами.
— Разве это возможно? — забеспокоился Валентайн.
— Смотри! — ответила Карабелла.
Валентайн наблюдал за Слитом почти один — господа, заказавшие представление, пресытились цирковыми номерами на стадионе и сейчас едва взглядывали на выступавших.
Слит шагнул вперед, в руках его были три булавы. Постоял с минуту, словно прислушиваясь к чему-то, затем глубоко вздохнул и начал работать.
Залзан Кавол загудел:
— Двадцать лет практики, лорды и леди Пидруда! Здесь нужно дьявольское умение! Он слышит шелест булав в воздухе, он слышит их!
Валентайн не поверил, что можно что-то услышать среди гула разговора, звона тарелок и рявкания Залзана Кавола, комментировавшего жонгляж, но Слит не уронил ни одной булавы. Однако он заметил, что Слиту трудно — руки его были напряжены больше, чем нужно, хватали булаву раньше времени. И все-таки жонглировал он замечательно.
Десять… двенадцать… пятнадцать раз взлетели булавы. И вот все они прижаты к груди жонглера, Слит сорвал повязку с глаз и низко поклонился. Раздались жидкие аплодисменты. Зато Карабелла подошла к Слиту и обняла его. Валентайн шлепнул по плечу товарища, когда труппа сходила с эстрады.
В комнате для артистов сразу же сел, руки его дрожали, он вытирал пот со лба.
— Хоть кто-то смотрел мой номер? — спросил он у Карабеллы. — Поняли ли они, что я делал?
— Кое-кто смотрел, — мягко сказала Карабелла.
Слит сплюнул.
— Свиньи! Сами комнату переходят с трудом, а когда делается настоящий номер, сидят и болтают…
Валентайн еще не видел товарища в таком гневе. Жонглирование вслепую, видать, дает себя знать, подумал он. Подошел и обнял Слита за плечи.
— Что тебе с того, что они ничего не поняли? Ты показал высший класс работы! Ты был превосходен.
— Не совсем, — угрюмо ответил тот, — синхронность хромала…
— Да все было отлично! — настаивал Валентайн. — Такого мастерства я еще не видел. Какое тебе дело до того, как смотрят на него пьяные торговцы? Разве твое искусство предназначено их душам?
Слит слабо улыбнулся.
— Жонгляж вслепую выбивает из колеи…
— Мне очень жаль, что ты расстроился, дружище.
— Сейчас пройдет. Мне уже лучше.
— Ты сам себя огорчаешь. Скажу тебе еще раз — ты был великолепен, а все остальное не имеет значения.
Он повернулся к Шанамиру.
— Сбегай-ка на кухню, попроси там мяса и хлеба. Слит работал тяжело, ему нужна заправка. И спроси там вина.
Слит и вправду обмяк. Он выглядел очень усталым.
— У тебя добрая душа, — сказал он Валентайну, протягивая ему руку, — ты прямо вытащил меня из ямы…
— Я видел, как тебе больно.
— Постараюсь больше не распускаться, — сказал Слит. — Ты прав: мы жонглируем для себя, а зрители наши — что они для нас! Случайные люди…
Еще два раза видел Валентайн жонгляж вслепую в Пидруде. Еще два раза наблюдал, как Слит, напряженный, сжатый, как пружина, сходил с подмостков. Это была адская работа. Валентайн старался как мог, чтобы помочь отдохнуть товарищу, снять напряжение.
И уже дважды новый жонглер видел страшные сны. Один раз к нему пришел сам Понтифик и повел его в Лабиринт. Там было множество улочек, темных, извилистых, они брели по ним бесконечно долго. И где-то, может быть, близ центра Лабиринта, Понтифик вдруг исчез, а Валентайн, сделав шаг, провалился и полетел куда-то, к самому ядру Маджипуры…
В другую ночь Коронованный, ехавший на своей колеснице через Пидруд, увидел Валентайна и поманил его за собой. Они остановились у игорного заведения и там начали бросать маленькие диски в цель. В награду за меткие броски им дали связку белых пальцевых суставов, а когда Валентайн спросил, чьи это кости, лорд Валентайн засмеялся, дернул себя за бороду, огрел тезку насмешливым взглядом и бросил:
— Посмотри на свои руки!
Валентайн глянул и увидел, что пальцы его исчезли…
Слит и Карабелла, которым он снова поведал свои сны, ничем не помогли ему, а лишь повторили совет обратиться к толкователю снов, как только они уйдут из Пидруда.
Отъезд близился. Фестиваль закончился, кораблей Коронованного в гавани уже не было, дороги были заняты отъезжающими — люди из провинции возвращались домой. Залзан торопил свою труппу закончить все дела в Пидруде, чтобы двинуться в гастрольную поездку.
Последнее почему-то опечалило Шанамира. Валентайн заметил, настроение мальчика.
— Я думал, тебе хочется уехать отсюда. Жаль оставлять город?
Шанамир покачал головой.
— Хоть сейчас пустился бы в дорогу.
— Тогда в чем дело?
— Прошлой ночью я видел во сне отца и братьев.
— Тогда понятно. Еще не выехал из дому, а уже заскучал по нем.
— Не то, — возразил Шанамир. — Я вел группу своих тварей, а отец и братья лежали, связанные кем-то на дороге. Они кричали, чтобы я помог им, а я ехал прямо на них. И без толкователя снов ясно, что означает этот сон.
— На тебе вина за то, что бросил свои обязанности и дом?
— Конечно, вина. Я не вернул деньги!
Он был раздражен оттого, что пришлось объяснять такие простые вещи взрослому мужчине. Он хлопнул себя по поясу.
— Деньги, деньги, деньги! У меня здесь около ста шестидесяти роалов от продажи животных. Разве ты забыл? Это целое состояние. Их хватит, чтобы семье прожить целый год и часть следующего! Они там ждут моего возвращения, а я…
— А разве ты не думал как-нибудь отдать им деньги?
— Но меня же нанял Залзан Кавол! Что если его путь лежит совсем в другую сторону? А если я повезу деньги домой, то могу после не найти вас. Если же поеду с вами, то, выходит, украду деньги у родных, которые на меня рассчитывают, понял?
— Все решается проще, — сказал примирительно Валентайн.
— Фалкинкип далеко отсюда?
— Два дня, если ехать быстро.
— Близко. Мне кажется, скандар еще не установил точного маршрута. Я поговорю с ним. Попрошу ехать в направлении Фалкинкипа. Когда мы будем проезжать неподалеку от фермы твоего отца, ты удерешь ночью, передашь деньги кому-нибудь из братьев и до рассвета вернешься к нам. Тогда на тебе не будет никакой вины и ты спокойно поедешь с нами.
Шанамир еще сомневался.
— Думаешь, ты уговоришь скандара?
— Посмотрим.
— Он разозлится и вышвырнет тебя, если ты о чем-то его попросишь. Залзан не любит, когда вмешиваются в его дела — а ты для него, как глупый блав для тебя.
— Я поговорю с ним, — сказал Валентайн. — Подозреваю, что скандар не такой грубый, каким кажется. Ты не знаешь, где он?
— Осматривает свой фургон, готовит для путешествия. Ты ведь знаешь его фургон?
— Видел.
Жонглеры ездили по провинции в ладном фургоне, который Залзан оставил в нескольких десятках метров от гостиницы. Это был прочный и вместительный ящик на колесах, разукрашенный, как все цирковые фургоны. Отличное дерево, крепкий клей, железо, лакировка, кое-где кожа животных, натянутая так, что звенела при ударе.
Подойдя к фургону, Валентайн увидел Ирфона Кавола и еще одного скандара, Гейбора Кера. Они смазывали колеса, в то время, как изнутри доносились чьи-то яростные вопли — казалось, ящик качается от них.
— Где Залзан? — спросил Валентайн.
Гейбор мотнул головой на фургон.
— Не подходящий момент, чтобы поговорить с ним, но у меня дело.
— И у него дело — с проклятым маленьким колдуном, который подрядился ездить с нами по провинции, показывая дорогу, и отказался от работы как раз тогда, когда мы собрались выехать. Войди, если тебе не дорога жизнь.
Злобные крики сотрясали стены фургона. Дверь неожиданно распахнулась и оттуда вылетел крохотный, высохший, как лист, старый урун, существо покрытое перьями. У него были клейкие лапки-щупальца, тускло-зеленая кожа и огромные золотистые глаза, сейчас наполненные страхом. Возле рта-клюва виднелось пятно желтой крови.
Через секунду в двери показался скандар. Он раздувался от гнева, руки его рубили воздух. Он крикнул жонглерам:
— Хватайте его! Не дайте ему уйти!
Ирфон и Гейбор загородили ручищами все выходы. Урун заметался в ловушке, крутнулся туда, сюда и ткнулся в колени Валентайна.
— Лорд, — запищал он, — защити меня!
Клейкими лапками он вцепился в его штаны.
— Он обезумел, он убьет меня!
— Держи его Валентайн! — громыхнул сверху скандар.
