губе, затем сказал:
– Но ведь в том, чтобы присягнуть Совету нет ничего плохого. Да, благодаря айди-браслету каждый находится под тотальным контролем. Но в конце концов только поэтому мы и пришли к той безопасности, к тому миру, о котором так долго мечтали. Гражданин может планировать убийство, переворот или подрывную деятельность, но все что он делает, на что смотрит через «линзу», с кем общается, обрабатывается в «квантонах», и если искусственный интеллект посчитает его угрозой для всеобщей безопасности, гражданина сначала предупредят, а уж потом примут иные меры. И это ни для кого не является секретом. И уж тем более для вас, офицера Академии. Когда ты присягаешь Совету, ты даешь согласие на полный контроль с его стороны.
Стайн развел руками.
– Но мы же не контролируем ваши поступки или мысли. Ведь несмотря на все современные технологии, мы до сих пор не можем предупредить спонтанное убийство, когда правоохранители просто физически не успевают предотвратить трагедию. Зачем отказываться от комфорта двадцать третьего века, поступаясь толикой личной свободы? Один ваш русский мыслитель когда-то сказал: «Государство существует не для того чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад». Рай мы конечно не создали, но благодаря безусловному доходу, бесплатному жилью и ежедневному пайку, люди по крайней мере могут не волноваться о том, где им жить и как не умереть с голода, а самое главное, чем накормить голодных детей если ты лишился работы.
Я внимательно посмотрел на Гектора, потом на напряженную Берту, перевел взгляд на Стайна и ответил:
– Потому что мы русские. Ведь рабов тоже когда-то бесплатно кормили. И жили они у хозяина, не платя ему ни коина. А мы, даже если на нас надет рабский ошейник, все равно мечтаем о свободе, и услышав весеннюю трель жаворонка, поднимаем голову вверх. Лучше умереть свободным, бросив прощальный взгляд в небо, чем жить рабом с вечным страхом прогневать своего хозяина. Второй Крестовый поход проявил это кредо русского человека особенно сильно. Я люблю и комфорт, и свою работу. Но мечтаю о том, что наступит день, когда я смогу навсегда поселиться где-нибудь в лесу, на берегу спокойной речушки с любимой женщиной. Жить с рыбалки и охоты. Завести дочурку, а летними, теплыми вечерами, обнимать своих девчонок и любоваться закатом.
Гектор бросил многозначительный взгляд на отца. Берта очень внимательно смотрела на меня. Стайн хлопнул в ладоши и рассмеялся.
– Вот и воевал с вами бок о бок, а все равно не понимаю. Вот, ведь народ. Ну да ладно. Что я хотел услышать, я услышал. Аскольд! Неси еще вина, выпьем за русских!
Ужин подошел к концу. Перекурив напоследок Стайн поднялся. Гектор и Берта встали. Я тоже.
– Спасибо всем за прекрасный ужин. Володя, – тут он пожал мне руку, – благодарю вас за великолепный экскурс в душу русского человека. Чувствуйте себя как дома и отдыхайте в поместье сколько душе будет угодно. Берта, девочка моя, покажи завтра гостю окрестности. У нас есть чем гордиться. Ну, отдыхайте дети мои.
Гектор и Берта молча поклонились. Я замешкался, раздумывая кланяться мне или нет. Стайн кивнул всем головой и вышел в сопровождении Аскольда. Гек расслабился.
– Ну как тебе наш папка?
Я сделал серьезное лицо.
– Интересный человек.
– Будешь? – Гектор показал на бутылку вина.
– Не, Гек. Спасибо, хорош на сегодня. И так день был довольно насыщенный. Я спать.
– Ну, давай тогда. До завтра!
– Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, Берта, – я опять поцеловал ее ручку.
– Спокойной ночи, Влад, – негромко ответила она.
Я зашел с веранды в дом, сразу же чуть впереди меня появилась служанка, правда не Ирма, а какая то другая:
– Господин, следуйте за мной, пожалуйста.
– Не заблужусь, – улыбнулся я. Робот никак не отреагировал.
Войдя в комнату, я наскоро принял душ, намазал пасту на зубы, и пока она чистила мои клыки, подошел к открытому окну. Мне понравился Стайн, его прямота и наш разговор, хоть я и понимал, что играл на грани. Разговаривать с советником с такой откровенностью возможно бы и не стоило, но что сделано то сделано. Не похож он на человека, который будет обижаться на слова какого-то оператора станции добычи Гелия-3. Тем более, когда его родная дочура вообще считай владелица всего спутника Земли. Я зашел в ванную комнату и прополоскал рот. Вытерся полотенцем и хотел уже было ложиться в кровать, как вдруг дверь тихонько отворилась. Берта проскользнула в комнату и мягко закрыла дверь за собой.
Прикрывая рот, она тихонько смеялась. Я заулыбался:
– Чего ты ржешь? Что?
– Боже! Какой ты дурак! Мой любимый дурак! – она обняла меня за шею и уже не скрываясь, покачивая головой, засмеялась в полный голос.
– Ты просто сумасшедший. Мы с Геком сейчас минут пять не могли в себя прийти от смеха. Так разговаривать с отцом. Да он в большинство поместий земного шара ногой дверь открывает. Ми рюсские, – тут она перекривляла меня. – О, Боже! Я не могу! Ты действительно, какой-то дикарь из русского леса.
– А что такого я сказал? Он спросил, я ответил, – начиная злиться возмутился я.
– Да ладно, не злись! Просто, мы не привыкли, когда со отцом разговаривают так, как это делал ты. Ты сумасшедший! Не зря я тогда в тебя влюбилась.
Она страстно меня поцеловала. Я погладил ее ягодицы и стал расстегивать пуговицу на рубашке. Берта схватила мою руку.
– Не сегодня, Владик. Мне нужно идти. Завтра, давай пораньше встанем, на лошадях покатаемся, рассветом полюбуемся. А сейчас у меня дела. Хорошо, мой мальчик?
– Как скажешь, – я поцеловал ее в чуть припухшие губки. Она быстро ответила на поцелуй, открыла дверь, и уже почти ее закрыв все-таки обернулась на меня и опять фыркнула от смеха. Ушла. Я подошел к кровати, расправил одеяло, не выдержал и тоже засмеялся. Лег на спину, вытянул ноги на хрустящих от чистоты и свежести простынях, и сразу же вырубился.
Глава третья
Открыл глаза я около пяти. За окном зыбкая пелена рассвета предвещала изумительный день. Похмелье как рукой сняло. Я потянулся всем телом, и крякнув от радости, сел на кровати. В дверь тотчас же деликатно постучались. «Войдите», – удивленно ответил я. В комнату зашла Ирма и сделав книксен спросила: «Доброе утро господин, не желаете ли чего-либо?»
– Спасибо, милая. Ничего не нужно.
– Госпожа Берта уже проснулась, и просила вас, когда вы встанете, спуститься вниз в гостиную.
– Хорошо. Сейчас иду, – ответил я, и чуть помявшись поднялся. Я всегда спал голый, и поэтому
