– Нет! – возмутился Аспер. – Погибли люди. Мои друзья, черт дери. Я в полной жопе. Я вообще мог сдохнуть здесь уже двадцать раз. Ни о каком подсаде не может идти речи. Да и вообще, Бененкорб, похоже, забил на нас.
– Даже если и не забил, тебя все равно никто не сможет вытащить, – успокоил Нидо. – Ладно, наплюй. Что конкретно ты хочешь от меня?
– Ты старший по смене. Якшаешься с бригадиром. Тот в свою очередь имеет дело с какими-то бумагами, нарядами, планами и прочей производственной макулатурой. Мне нужно выяснить, в каком блоке содержится Хонза Праеф. После этого я отстану от тебя.
Нидо подумал немного, оценивая свои возможности.
– Хорошо, – согласился он, наконец. – Такое можно провернуть. Но это будет не быстро. Я не смогу вот так запросто подвалить к Босвигу: «Где, мол, Хонза Праеф?». Да и рисковать неохота.
– Понятно.
– Значит, как только что-то выясню, дам тебе знать.
– Договорились.
030
Аспер сидел на кровати. Синоптическая карта была как раз напротив него. Два белых черепа покинули полосу джунглей и слились в один. То есть погодные фронты объединились. Холодный воздух с Арбора должен вытеснить теплые массы на светлую сторону Геминары, тогда циклон свалится в область низкого давления, оставленную недавним желтым черепом как раз над рудником. Это было чревато еще одним торнадо.
За окном было темно. Низкие тучи имели почти черный цвет и постоянно проливались сплошными потоками воды. Ветер то стихал, то возобновлялся, удары молний и раскаты грома следовали постоянной непрекращающейся чередой.
– Через четверть часа погасят свет, – раздался голос Нидо за спиной Аспера. – Есть желание сыграть, пока еще светло?
Аспер отрицательно помотал головой.
Сегодняшний разговор оставил в душе какой-то неприятный привкус. Состояние безысходности усилилось, появилось безразличие. Мысль о том, что Бененкорб разбрасывается людьми, никак не хотела покидать голову, хотя еще полгода назад Аспер не придал бы ей никакого значения. Он воевал на стороне синдиката, получал за это какие-то средства и был доволен, не особо задумываясь о ценностях человеческой жизни. Сейчас Бененкорб вызывал тесные ассоциации с концерном Кольмены и вопрос, мучивший Аспера, состоял лишь в том, какое зло из этих двух меньшее.
– Как знаешь, – подал голос Нидо, собираясь уходить.
– Погоди, – остановил его Аспер. – Как ты определил, что осталась четверть часа?
– Интуитивно? – ответил тот, пожав плечами. – С отсутствием хронометров обостряется чувство времени.
– Зачем здесь погодные карты? – спросил Аспер. – И как они работают.
– Работают, скорее всего, через спутник, хотя все замеры, должно быть, производят аэростаты, – ответил Нидо. – Там, в верхних слоях атмосферы, должно быть, не так штормит, да и сбить аэростат в разы сложнее и затратнее, чем спутник.
– А для чего карты в казармах?
– Ну, по сути, мы должны ориентироваться на их показания перед началом работ и выстраивать рабочий день, исходя из погодных условий. Для пущей эффективности, но… никто не обращает на них внимания. Единственным ориентиром здесь служит сигнал тревоги, предупреждающий о возникновении воронки. Мы давно не управляем производственным процессом, вся власть у Сцелио и тех, кто раздает пайки, – поделился информацией Лысый. – А карты… не знаю, просто снять забыли или поленились. Но охрана ими пользуется.
– Когда в последний раз ты обращал внимание на карту?
– Да никогда, – усмехнулся Нидо, бросив взгляд за спину, на группу играющих. – Я даже не понимаю, что значат эти символы.
– Да, здесь много непонятного, – произнес Аспер. – Но то, что касается черепов, по-моему, ясно даже ребенку.
– Черепа обозначают воронки или вероятность их возникновения, – произнес Нидо, поскребя лысину. – Причем, цвет указывает на интенсивность. Но толку от этого ноль. Я, например, не могу предотвратить надвигающуюся стихию, и даже если вся карта будет усыпана красными черепами, мне все равно придется высунуть нос наружу, чтобы услышать сигнал тревоги.
– Черепа двигаются по спирали, – пустился в объяснения Аспер. – Вращение начинается с широкого круга и направлено, в основном, по часовой стрелке.
Постепенно спираль сужается, и вращение останавливается в центральной точке, здесь смерч достигает своего пика и рассеивается.
– Откуда ты знаешь?
– Нидо, ты где пропал? – донесся голос из-за «игрального» стола. – Времени мало.
– Отвали, я занят!
– Наблюдаю за этим уже почти полгода, если мой внутренний хронометр работает исправно, – ответил Аспер. – Дальше эта область сохраняет низкое давление и высока вероятность…
– Что в нее приползет еще какой-нибудь черепок, – подытожил Нидо.
– Верно. Так что можно предсказать поведение погоды примерно на день вперед.
– Можешь навскидку сказать, что будет завтра? – предложил Лысый.
– Завтра будет жопа…
Наступило молчание. Нидо долго стоял напротив карты, всматриваясь в бегающие по ней символы. Вскоре казарма успокоилась, и свет погас.
– У охраны есть мобильные карты, размером с ладонь, – произнес Аспер вполголоса. – Если я смогу раздобыть такую, то легко пересеку Пояс Черепов.
Он уснул, не заметив, как Нидо ушел.
031
На следующий день, как и предсказывал Аспер, работа сорвалась. Все попытки восстановить производственный процесс привели к потере оборудования и нескольким смертям. Кольмена терпела убытки, но с этим ничего нельзя было поделать. Смерч несколько раз сформировывался внутри карьера, засыпая все камнями и переворачивая самосвалы. В конце концов, было принято остановить работы и согнать всех людей в казармы. Пайков не лишали.
Синдикат, хоть и не дорожил человеческими жизнями, но все же зависел от них. Люди существовали в чудовищных условиях, но позволить им умереть просто так, на руднике было роскошью непозволительной. Нужно было свою смерть еще и отработать.
Игра не шла. Кто-то спал, кто-то просто лежал. Несколько человек пялились в окно на разбушевавшуюся стихию. Всего в казарме находилось примерно шестьдесят процентов от общего числа рабочих. Остальные отсиживались в бункерах или там, куда успели спрятаться и теперь не имели возможности покинуть свои убежища.
Подъемник не работал. Прошлым смерчем содрало все коммуникации и перекосило направляющие. Поэтому рабы опускались на свои рабочие места в кузовах самосвалов и сидя на корпусах прочей самоходной техники.
Аспер знал, что работа сорвется, поэтому не торопился в забой. В итоге ему не пришлось искать укрытия, а оставалось просто вернуться в помещение с теми, кто не успел уехать, либо находился сравнительно недалеко.
Нидо буквально ходил за ним по пятам.
031(а)
Аспер сидел на своей кровати в привычной для него позе, созерцая изменения, происходящие на синоптической карте. Внезапно что-то упало на матрас около него. Какой-то сверток.
Он повернул голову. Это был комбинезон. Его комбинезон, тот, который он отдал Нидо, заручившись при помощи данного жеста пусть небольшой, но поддержкой.
Лысый оставался все тем же вспыльчивым человеком с дурным нравом и сложным характером, но Аспер считал, что их вражда окончена, и на ее месте образовался пусть и вынужденный, но все же союз.
И вот, Нидо возвращает ему комбинезон, так ни разу им не воспользовавшись, по непонятным Асперу причинам.
– Что, размер не подошел, – задал вопрос Аспер, поднимая взгляд на Лысого.
– С размером порядок, – ответил Нидо, пожав плечами. – Просто условия изменились.
– Ты отказываешься мне помогать?
– Нет, не отказываюсь, – произнес он, не отрывая взгляда от погодной карты, – но комбез мне уже не нужен.
– Что же тебе нужно, – осторожно спросил Аспер.
– Просто, возьмешь меня с собой…
032
Самосвал подпрыгнул на очередном валуне, и Аспер, потеряв равновесие, повалился набок вместе с остальными двумя десятками рабочих, что находились в кузове машины. Амортизационная система карьерного самосвала не была предназначена для перевозки людей, но топать восемь километров пешком, спускаясь по спирали на дно выработки, никому не хотелось, да и времени на это не было.
Подъемник по-прежнему не функционировал, а составлять план на работы по его восстановлению начальство не торопилось. В первую очередь нужно было наверстать упущенное время и наладить добычу минералов. Поэтому до места работ ездили в кузовах самосвалов. Конечно, это было опасно, но кого волнует опасность, когда на кону чудовищные суммы, а человеческая жизнь совершенно ничего не стоит.
– Ты ведь теперь машинист экскаватора? – произнес Аспер, пытаясь перекричать шум ветра и металлический грохот узлов машины.
– И что с того? – спросил Нидо все тем же недовольным и не располагающим к дальнейшей беседе тоном.
– Пять лет в теплой кабине, и ты свободен, официально. Зачем тебе переться через Арбор, рискуя жизнью?
