И при экстремальных ситуациях, подобных описанным выше, и при кратковременных стрессорах «ударного» типа (падение, внезапный громкий звук, неожиданный толчок, вдруг увиденная опасность, пугающее сообщение, что-то, поразившее воображение, и т. п.) эмоциями, затормаживающими движение и активность людей, чаще становятся страх и ужас. Замечу, что эти же эмоции могут, напротив, интенсифицировать активность при бегстве и попытках спрятаться. Стрессовая пассивность бывает и при эмоциях стыда, смущения. Из-за них бездеятельность перед лицом стрессора часто сопровождается ненужными мелкими движениями (человек теребит что-либо руками, делает бесполезные привычные движения). Это – «обломки» деятельности. Вряд ли можно рассматривать стыд, смущение, застенчивость всего лишь как проявление страха. Они – особые малоизученные трепетные движения души, отголоски искренности. Подробнее реакции на стрессоры «ударного» типа описаны ниже (см. разделы 2.5, 2.6).
* * *
Особая форма стрессовой пассивности – шоковое состояние – реакция организма на психическую и физическую травму. При шоке чрезвычайно нарушены многие соматические функции, деформирована и заторможена психическая деятельность. Медицинское понимание и лечение шока (фр. choc – удар) успешно разрабатывалось в годы Великой Отечественной войны. В последние десятилетия достигнуты успехи психотерапии последствий шока. Вот что пишет известный московский психотерапевт A.B. Корнеев:
«Существует два типа мышечных волокон – альфа и гамма. Они отличаются по размеру и функциональному назначению. Если упрощенно представить их на рисунке, то мелкие гамма-волокна будут размещены между крупными альфа-волокнами. Длинные мышечные волокна предназначены для выполнения движений и связаны с центральной нервной системой, гамма-волокна – это мышцы, которые поддерживают позу, связаны преимущественно с вегетативной нервной системой.
При сильном стрессе может наступать шоковая мышечная реакция. Она состоит в том, что альфа-мышцы расслабляются, а гамма-мышцы напрягаются. Тело тогда может приобретать сходство с трупом. У американского опоссума эта реакция имеет защитный характер и обеспечивает ему выживание. Он в случае опасности падает “замертво”. Спустя какое-то время, когда обстановка становится безопасной, он приходит в себя. Правда, ему некоторое время нужно трястись, для восстановления нормального функционирования. Это происходит само собой, непроизвольно.
Что-то похожее можно наблюдать у человека, он тоже может впадать в ступор в момент опасности, иногда настолько глубокий, что выглядит как мертвое тело. Если потом у него возникает сильная дрожь, то это означает, что идет восстановление нормальной сбалансированной работы мышц и в дальнейшем все будет в порядке. Однако у человека это происходит не всегда. Он может, например, сам подавить эту вибрацию, руководствуясь социальными мотивами. Или ему может быть введен препарат, который останавливает эту реакцию. Тогда получается, что он не освобождается от шока, то есть напряжение в гамма-волокнах сохраняется. Это имеет весьма неблагоприятные последствия. Страдает пластика человека: в силу присутствия постоянного глубокого напряжения она носит оттенок механичности, скованности. Нарушается работа вегетативной нервной системы, а значит, эмоциональный баланс. У человека развивается депрессия.
В настоящее время в психотерапии появилось целое направление: “Работа с шоковой травмой”. Эта работа включает в себя проживание травматической ситуации, но прежде обеспечивается “пространство безопасности”. И контакт с травмой происходит пошагово, челночным способом из “безопасной” зоны. Это делается для того, чтобы избежать ретравматизации клиента. Работа ведется с образами, ощущениями, с движением и дыханием. Используются техники работы с телом, которые помогают “встряхнуться” в буквальном смысле, чтобы восстановить нормальный тонус гамма-волокон и баланс вегетативной нервной системы» (Корнеев, 2007).
Непрерывное дрожание, подергивание, «трясучка» могут быть созданы произвольно, намеренно, совершенно здоровыми людьми. Нередко мы видим это у нищих, собирающих милостыню, имитирующих свою болезненность и немощь. «Психотелесной диагностике» и телесно ориентированной психотерапии посвящен ряд фундаментальных монографий (Mandler, 1984; Малкина-Пых, 2005 б и др.).
2.1.5. Конструктивное эмоционально-поведенческое реагирование при стрессе
Одной из основных биологических закономерностей является избыточная мобилизация адаптационных резервов организма при всякой неопределенной, тем более опасной, ситуации. Эта избыточность мобилизации наличных сил производится на всякий случай, так как пока не ясно, что может дальше случиться. Такая избыточность не только видна в поведении, но и отражается в сознании. Она осознается и ощущается как эмоция. При до конца еще неопределенной угрозе возникают либо испуг, страх, ужас, либо рассерженность, гнев, ярость. Соответственно «организуются» в первом случае бегство или замирание, во втором – агрессивность. При безопасной неопределенности – эмоции смущения, недоумения. При неожиданно приятных событиях – радость. При положительных сексуальных перспективах – сладость вожделения. Если же они обещают, пусть пока неопределенно, продолжение рода, сексуально-партнерские отношения активизирует и укрепляет любовь. На ее путях возможен стресс любви. Можно и далее вспоминать радостные и горестные эмоциональные переживания, всегда избыточно мобилизующие человеческие возможности: физические, интеллектуальные, душевные и духовные, либо с надлежащей активизацией поведения (и обеспечивающих его физиологических механизмов), либо с усугублением поведенческой пассивности.
Однако нередко какие бы то ни было эмоциональные переживания отсутствуют у людей, оказавшихся и действующих в крайне опасных условиях. Но не может же при этом у них не быть стресса. Стресс есть, но эмоционально-чувственное и поведенческое сопровождение его отсутствует. Почему? Потому что их силы, их умение действовать, противостоя опасности, отмобилизованы точно, ровно настолько, насколько нужно, необходимо для борьбы со стрессором. Опасность, вредность складывающейся обстановки не оказались (или не показались) неопределенными для людей в таком конструктивно-стрессовом состоянии. Человек при этом лишь кажется внешне и внутренне спокойным, так как не ощущает, не переживает эмоции. Однако в нем возбужден и клокочет невидимый «вулкан» всяческих адаптационных процессов. Они мобилизованы и расходуются очень точно и не растрачиваются ни на внешние, эмоциональные «обращения» к окружающим людям, ни на внутреннее, чувственное «обращение» к самому себе, чтобы подстегнуть свою активность на всякий непредвиденный случай, или чтобы (опять же на всякий случай) уклониться от активности, сделаться стрессово-пассивным.
Невидимый «вулкан» по необходимости мобилизованных в конструктивно-стрессовом состоянии адаптационных ресурсов организма регистрируется как увеличение мышечной силы и тонуса мышц, ускорение двигательных реакций, интенсификация интеллектуальных процессов и многочисленные изменения нейрогормональных показателей. Результат – возрастание эффективности действий человека, оказавшегося в стрессово-конструктивном состоянии. Окружающие видят его как спокойного, отважного. Сам он, как правило, не замечает своих душевных переживаний. Впоследствии они могут вспоминаться как приятное воодушевление: «Да, лихо я повоевал!» (высказывание солдата И-ва после боя в Чечне, в котором он действовал на редкость спокойно). Но чаще бывает, что позднее, оценивая свои героические действия, стрессово-конструктивный человек вспоминает их как обыденные: «Действовал, как положено» (высказывания пожарного П-ва), «Никого поблизости не было, вот я и помог детишкам» (из рассказа прохожего Ч-ва, участвовавшего в спасении людей на пожаре).
Психофизиолог М.Н. Русалова писала: «У человека, по-видимому, наиболее высоким поведенческим уровнем бодрствования следует принимать такое функциональное состояние, которое сопровождается деятельностью в экстремальных условиях, требующей высокого уровня внимания и сопровождающейся эмоциональным напряжением. В этом случае можно получить мобилизацию трех систем: моторной, эмоционально-мотивационной и системы, обеспечивающей устойчивое внимание» (Русалова, 1979).
Иногда после конструктивного (бесстрашного) участия в ликвидации опаснейшей ситуации человек не может ничего вспомнить о ней. Это послестрессовая ретроградная амнезия («забывание назад»). Забытый период ужасной действительности может потом появляться в кошмарных снах. Такие симптомы свидетельствуют о том, что у человека начался посттравматический стресс, состояние с продолжающим действовать, как бы тлеющим в душе (в подсознании) стрессором. В таких случаях необходимо психологическое (или даже психиатрическое) лечение (Китаев-Смык, 2009 и др.).
