Приоткрыв дверь, подельники тенями прокрались внутрь. Макар, как и велено, остался сторожить вход.
Скорее бы! Он места себе не находил, нервно переступая с ноги на ногу. Безумно хотелось курить, но он мужественно терпел.
Товарищи все не возвращались. Может, что-то пошло не так? А вдруг им нужна помощь?
Из глубины дома донесся шум. На втором этаже зажегся свет.
Что же делать? Бежать отсюда или, наоборот, спешить внутрь?
Макар, стоя лицом к дому, принялся кусать заскорузлые ногти. Сбоку зашелестели кусты, миг – и чья-то рука схватила его за спину.
– Попался!
Он не успел даже толком понять, что происходит, как та же рука с силой втолкнула его в прямо в дверь. Степан говорил – нужно свистеть. Но когда бы успел?
– Стоять!
– Кто здесь? – громко и отчетливо спросили откуда-то сбоку. – Что случилось?
Послышался топот. Трое из четырех, шедших следом, бросились вдогонку, оставив одного из своих держать Макара.
– Кто-то нас сдал! – голос Степана и следом звон разбитого стекла.
Вскоре городовые вернулись, ведя с собой Ваньку-мануфактурщика. Подошел, держа лампу, и лавочник – лысый, худой старик.
– Спасибо! Спасибо вам, господа! – он по очереди осветил лица задержанных, пристально вглядываясь в каждое. – И как же вы только подоспели так вовремя?
– Сообщение нам было, – буркнул полицейский.
– Ась? Повторите. Я плохо слышу…
Ванька, поджав губы, мрачно смотрел на Макара.
– Неужто это и есть те невидимые, о которых в газетах писали? – спросил табачник. – Хлипкие-то какие, а едва жизни не лишили. Как же вас отблагодарить?
Закончив обмен любезностями, городовые повели домушников в полицейский участок. Макару предстояло там оказаться уже в третий раз за полтора месяца.
7
Полицейские удачно отвлеклись на пьяного дебошира: Бирюлев незамеченным проскользнул в кабинет Червинского.
И – вовремя. Сыщик как раз приложился кулаком к скуле сидящего перед ним работяги.
– Что вы хотели, Бирюлев? – раздраженно спросил Червинский.
– Я выяснил кое-что о невидимых.
– Насколько важное? Вы же видите – я занят, – ответил сыщик тоном отвлеченного от нужного, но совершенно обыденного занятия.
– Крайне! То, что я узнал, многое объясняет.
Догадка, которую хотелось озвучить, возникла еще вчера – после того, как Бирюлеву вновь вспомнился разговор с городовым. А после утреннего визита в мануфактуру Павловой он окончательно убедился, что раскрыл один из секретов невидимых. Конечно, репортер бы предпочел поделиться соображениями с тем полицейским, что успокаивал на минувшей неделе. Однако в участке его сегодня не встретил, а имени в прошлый раз не спросил. Как теперь отыскать?
Увы, оставалось только одно: рассказать Червинскому. Помогать сыщику совсем не хотелось, однако желание найти виновных в смерти отца брало верх.
Рассчитаться за унижения можно будет и потом. И, возможно, куда лучше, если приметить побольше интересного – вот как то, что прямо сейчас происходило на глазах.
Уж тогда репортера не обвинят в беспочвенной неприязни.
Червинский посмотрел с сомнением – сначала на Бирюлева, потом на рабочего.
– Власенко! Ушаков!
Полицейские на зов не спешили.
– Эй! Городовые! – во всю мощь заорал сыщик.
Но потасовка, очевидно, продолжала удерживать всех неподалеку от входа.
Конец ознакомительного фрагмента.
