новичок.
Капитан засмеялся.
– Извини. Ладно, я буду на мостике до конца смены.
– О, хорошо, спасибо, – довольный Перепечка с энтузиазмом уставился вперёд, прищурив глаза на солнце.
Васнецов почувствовал расположение к парню, узнав в нём себя самого в самом начале службы на ледоколе. Он обошёл всех, кто находился в это время на вахте на мостике. Открыл вахтенный журнал, ничего не собираясь отмечать в нём. Времени до конца смены оставалось ещё четыре часа, и Васнецов не знал, как его скорее промотать. Не терпелось посидеть в баре, посмаковать коктейль, пообщаться с туристами, возможно с той милой блондинкой, интересовавшейся его планами на вечер. Васнецов, конечно, не задумывался о романе с ней, подозревая, что журналистка просто ищет материал, используя женскую магию и свою личную привлекательность.
– Соедините меня с учёными, – попросил он связиста.
Через несколько секунд раздался голос из динамика.
– Привет! Это дрейфующая полярная станция «Полюс пятнадцать». Приём.
– Здорово! Григорий Степаныч, это вы? – Васнецов не был уверен в том, что голос принадлежит начальнику экспедиции.
– Я. А это вы, Сергей? Извините, без отчества.
– Да, я. У нас сейчас из-за иностранных туристов не принято применять отчества. Не выговаривают. Как вы там, ждёте?
– Конечно. Изо всех сил. Припасов осталось на три дня в натяг. Медведи тут как оголодали, кружатся вокруг целыми сутками. Уже и стреляли в их сторону, и файеры бросали, и ракетницы пускали, а они как будто привыкли, уже не пугаются и не убегают.
– Я их понимаю. Столько мяса в одном месте. Соблазнительно.
На мостике засмеялись, в ответ послышался смех из динамиков.
– Несварение желудка им гарантировано. Такой «айкью» им не по зубам.
– Ничего, немного осталось, мужики. Через сутки, даже меньше, если всё пойдёт по плану, будем у вас.
– Куда деваться, ждём, – на несколько секунд голос начальника экспедиции прервался.
Васнецов решил, что случилось что-то со связью.
– Вы слышите меня, Григорий Степаныч?
– Слышу. Мне тут принесли распечатку от одного из наших зондов, он показывает скачок ионизирующего излучения, как при сильной магнитной буре, только вектор направления движения ионизированных частиц противоположный.
– Что это значит?
– Как будто магнитная буря идёт не из космоса, а из центра планеты.
– Такое возможно?
– Нет, с таким я ещё не встречался. Не берите в голову, скорее всего это оборудование глючит. С ним бывает такое.
– Хорошо, а то нас пугают ураганом в Тихом океане. Вы слышали о нём что-нибудь?
– Да, разумеется. Думаю, по возвращении на большую землю присовокупим данные о нём к своим изысканиям, попробуем найти зависимость между тем, что регистрировали своими приборами и всем, что происходило на планете.
– Ладно, удачи вам, Григорий Степаныч.
– И вам, Сергей. До связи.
– До встречи, – пообещал капитан и отключился.
Как он и думал, вся эта кутерьма с ураганом была лишь поводом для начальства прикрыть свою задницу. Если уже климатологи не зарегистрировали ничего такого, кроме излучения, то и им не стоило бояться. США регулярно навещали мощные ураганы, и этот не стал исключением.
Народ на палубе после гудка, напоминающего о том, что наступило время ужина, двинулся внутрь корабля. На ледоколе существовало расписание приёма пищи, общее для команды и гостей. Вне времени, отведённого для еды, можно было перекусить только в баре. Васнецов посмотрел на Перепечку, внимательно следящего за навигационными приборами.
– Денис, справишься без меня? Я в столовую отлучусь на полчаса.
– Справлюсь, капитан, – уверенно ответил дежурный, но тут же испугался своей уверенности. – Наверное.
– Я в тебя верю, Перепечка. С такой фамилией невозможно облажаться ещё раз.
– Вы о чём, Сергей? – новенький изобразил обиду.
– Я думаю, что твоим предкам не удавалось испечь нормально с первого раза, вот они и перепекали по второму разу. Ты какой ребёнок в семье?
– Второй, а что.
– Надеюсь, тебя перепекли нормально.
Довольный своим сарказмом, капитан покинул мостик и направился вниз по трапу. Раскрасневшиеся после мороза гости выходили из номеров, собираясь на узкой винтовой лестнице. Капитан снова столкнулся со Спанидисом, по-прежнему имевшим озабоченный вид.
– Как Америка? – спросил Васнецов.
– Знаете, там что-то происходит. Информации мало, но та, что есть – тревожная. Правда, так всегда бывает перед каждым ураганом, но тут есть странности. Наша служба оповещения о стихийных бедствиях вывесила на своём сайте предупреждение о приближении урагана, потом внезапно убрала его, потом снова повесила, немного отредактировав, понизив уровень опасности. А потом на полминуты кто-то заменил его короткой надписью: «Идёт ветер-убийца. Спасение невозможно». Вот, кто-то успел сохранить его, – Джим показал картинку на экране планшета.
– Что и требовалось доказать. Хакерам неймётся напустить паники. Тревожность, вызванная опасностью, грозящей всем, будоражит кровь, особенно юным головам, не ценящим свою жизнь.
– Не думаю, капитан. Есть и другие факты, указывающие на то, что сила ветра невероятна даже для самого сильного урагана.
– Ну, вы же можете позвонить в свою редакцию и узнать от них.
– У нас ночь. В редакции никого нет. Я пытался набрать друга, но он не берёт трубку. Звонил Лиз, но она тоже не берёт. Отключилась, наверное, уверенная, что до утра больше никто не потревожит.
– Не берите в голову, Джим. Идёмте, я угощу вас котлетами по-киевски. Пробовали?
– Не знаю, не уверен, что я разбираюсь в котлетах.
Васнецов видел, что журналисту хочется, чтобы его успокоили, найдя убедительную причину, чтобы перестать беспокоиться. Тут им удачно подвернулась та самая блондинка с подносом, высматривающая себе блюда на ужин.
– Нам надо сесть с той девушкой за столик. Она хотела поговорить со мной. Может быть, и её волнует тема урагана?
– Сергей, на первый взгляд её волнует тема гендерного неравенства среди морских котиков. Уж я этот одухотворённый взгляд очарованной новыми бредовыми идеями девицы успел изучить как следует. К нам в редакцию ломится толпа таких девочек, желающих сделать карьеру на всякой антинаучной мерзости.
– Мне кажется, вы зря о ней так, Джим. Я с ней перекинулся парой фраз, и она показалась мне вполне здравомыслящей
