женщиной.
– Не вздумайте при ней помянуть, что она женщина. Хуже оскорбления и не придумать.
– Хорошо, Джим, спасибо, что предупредили. Однако я настаиваю составить ей компанию. Она точно отвлечёт нас от невесёлых мыслей.
– Не уверен, – журналист вздохнул и как-то обречённо положил на свой поднос котлету. – Эта?
– Да, это она, с сюрпризом внутри.
– Не люблю сюрпризы. Они вечно портят заранее спланированные события.
– Не думаю, что картофельное пюре может так сильно изменить планы.
– Картофельное пюре – сюрприз?
– Простите, я всё испортил.
Васнецов и Спанидис взяли в руки подносы и направились прямиком к девушке, уже сидящей с каким-то очкастым парнем. Он краснел и держался при ней неуверенно. Васнецова блондинка заметила издали, улыбнулась и глазами показала, чтобы он присел с ней.
– Вот, Джим, нас приглашают.
– Я заметил. По взгляду вижу, что котики сейчас у неё на втором плане.
– И слава Богу, нам будет не скучно.
– Не занято? – капитан поставил поднос на стол, словно не заметил скромного собеседника.
– Да. Я же обещала вам поужинать вместе, – соврала девушка.
– Я помнил об этом, и вот мы с другом Джимми уже здесь.
Парень в очках засмущался ещё сильнее, вздохнул, и смерил капитана и Джима презрительным взглядом отличника, исподтишка смотрящего на хулигана.
– Извини, я не знал, что у вас встреча, – парень составил все свои кружки и тарелки назад на поднос, педантично смахнул за собой крошки со своей половины стола и молча ушёл.
– Пока… – девушка замялась, потому что поняла, что не в состоянии вспомнить имя парня.
– Кто это? – спросил капитан, располагаясь напротив девушки.
– Журналист, но в отношении меня пытался сменить статус на ухажёра.
– Видный парень, – Васнецов посмотрел вслед «отличнику».
Блондинка прыснула.
– Каждый имеет право попытать удачу, – вступил в разговор Джим. – А вдруг повезёт.
– Со мной у него шансов ноль из любого количества попыток. Я не его игровой автомат, сколько бы он не совал в меня монеток.
– Да у него и с монетками, судя по виду, напряг, – усмехнулся капитан.
– Не стоит судить о человеке по скорому знакомству, – Джим не любил обсуждать людей.
– Да, больше об очкарике ни слова. Мы ведь ещё не знакомы. Никто ни с кем.
– Нет, я знаю этого джентльмена, – девушка указала пятернёй в сторону Джима, к его собственному удивлению. – Я читаю все ваши статьи, мистер Спанидис. Учусь у вас и даже приворовываю некоторые обороты. Вы – мастер в нашей среде.
– Да ладно вам, – Джим покраснел.
Васнецов украдкой показал девушке поднятый вверх указательный палец. Теперь мужчина точно на время забудет об урагане.
– А вы из какого издания? – заинтересованно спросил Спанидис, совсем забыв о тех нелестных характеристиках, которые он давал девушке несколько минут назад.
– Скандинавский натуралист. Я пишу об арктической флоре и фауне. Меня зовут Маарика Ярви.
Джим напряг мышцы на лбу, вспоминая имя девушки.
– По звучанию, вы из Финляндии? – догадался Васнецов.
– Да, с русскими корнями.
– Нет, не могу вспомнить, но уверен, что читал, – наконец выдал Джим, порывшись у себя в памяти.
– Наверное, авторы-женщины не откладываются у вас в памяти? – съязвила Маарика, похоже, что-то зная о журналисте.
– Что вы, напротив, для меня важно только умение писать статьи, используя научные методы. А-а-а! – вдруг осенило Джима. – Арктический синдром, или почему белые медведи возвращаются туда, где их убивают!
– Да. Вы тогда такого написали в комментариях под статьёй, что я взяла больничный на месяц, пока мои коллеги не забыли.
– Простите, не думал, что автор настолько молод. Теперь я понимаю и уже не буду таким безапелляционным. Любой прогресс – это путь из ошибок.
– Но я считаю себя правой.
– Нет, вы не правы.
– Постойте, – капитан поднял руки. – Мы не затем сели рядом, чтобы выяснять причину арктического синдрома белых медведей. Давайте о более осязаемых вещах. Как вам наша еда? Как котлетки? Говорят, люди влюбляются в те места, где их отравили котлетками и возвращаются туда снова и снова.
Собеседники капитана с трудом уловили его юмор на не самом великолепном английском. Зато, когда до них дошло, посмеялись от души. Непринуждённая атмосфера воцарилась за столом.
– Отличная еда! – Джим довольно утёрся салфеткой. – Как вам ваша трава? – обратился он к Маарике.
– Разве вы не заметили? У меня было не так много зелени, я не вегетарианка, я даже самолично ловила рыбу и варила из неё уху, – заступилась за себя журналистка.
– Удивительно это слышать. У меня сложилось такое мнение, что девушки в вашем возрасте….
– Капитан, капитан, – перебил Джима моряк из столовой. – Звонили с мостика. Просят подняться.
– С чего такая интрига? – капитан поднялся из-за стола и улыбнулся собеседникам, чтобы они не заметили появившееся в его душе неприятное волнение.
– Я не знаю, – простодушно признался моряк.
– Если не вернусь, встретимся в баре, – пообещал он Джиму и Маарике.
Капитан успел заметить тень волнения на лице американского журналиста и снова улыбнулся ему. Получилось натянуто. Не спеша покинув столовую под взглядами зевак, капитан прибавил ходу, стремительно взбежав вверх по винтовой лестнице.
– Что у вас? – требовательно спросил он, поднявшись на мостик.
Возле прибора, показывающего глубину, собрались несколько человек из дежурной смены.
– И что вы на него смотрите, будто в первый раз? Мы сели на мель?
– Нет, капитан, наоборот.
– Что, под нами разверзлось дно?
– Ни то, ни другое, Сергей. Лёд ломается, как будто гонит волну.
– Да бросьте! Такую толщину? Да и откуда взяться волне под ледяным полем? – капитан требовательно посмотрел на дежурного, не знающего что сказать.
– Сергей, накинь пальто, надо посмотреть на это своими глазами.
Капитан в сопровождении нескольких человек из команды вышел на палубу. Было холодно. Красное солнце почти касалось горизонта и совсем не грело. Ледяной ветер тут же пробрал до костей. А может быть, к этому ознобу присоединилось волнение.
