Разжав вцепившиеся мне в рукав пальцы, я медленно встал с обжигавшего холодом кафеля и осторожно ощупал набухшую на затылке шишку.
— Ну? — опёрся о стену дознаватель, вслед за мной поднявшись на ноги.
Я вновь промолчал, не зная, что ответить. В моей памяти накладывались друг на друга два разных воспоминания. И от того, задержался ли я проверить охранную печать, зависело слишком многое.
Видел ли я как Станке толкнул подозреваемого? Или нет?
Задержался у двери? Или поспешил вслед за командиром?
Откуда-то возникла совершенно иррациональная уверенность, что стоит уступить чужой воле, и реальное воспоминание развеется, словно дым. Я даже никогда не вспомню, что меня использовали. Всего одно слово — и чистая совесть, перспективы карьерного роста, а возможно, и предложение от Комитета о дальнейшем сотрудничестве.
Так к чему эти дурацкие сомнения?
— Я ничего не видел, — с трудом выдавливая из себя слова, ответил я. — Ничего...
Сергио
Новые перчатки жали. Казавшиеся столь удобными поначалу, уже за пару часов они успели Сергио просто осточертеть, и вернувшись домой, он первым делом стянул их и швырнул на пол. Потом прошёл в комнату и, задёрнув плотную штору, прямо в одежде завалился на неразложенный диван.
Дело было не в перчатках. Дело было в нём самом. Без особых проблем добытое кольцо всё сильнее и сильнее врез́алось в палец, и теперь почернела вся фаланга целиком. То, что немного рассосалась опухоль, радовать не могло. Слишком уж неприятными и необычными были новые ощущения.
Боль. Сергио не привык чувствовать боль.
С силой сжав правую руку в кулак, альбинос удовлетворённо хмыкнул, когда из-под проколовших кожу серебряных шипов не выступило ни капли крови.
А значит — время пока ещё было. Не так много, как хотелось, но, если всё пойдёт по плану... Если...
Отогнав ненужные сейчас сомнения, Сергио переоделся, вернулся на диван и незаметно для себя вновь начал прокручивать в голове возможные варианты развития событий.
Возьмутся ли пиявки выполнить столь необычный заказ? Сможет ли Аарон выйти на достаточно квалифицированного хирурга? И окажется ли у того нужный материал? Как вообще пройдёт операция?..
Впрочем, здравый смысл вскоре восторжествовал, и Сергио вполне резонно решил, что нет никакой необходимости забивать себе голову всякой ерундой. Вместо этого альбинос убрал тёмные очки на стоявшую у дивана тумбочку и закрыл глаза. Какое-то время отрешиться от окружающей действительности ему мешала боль в опухшем пальце, но вскоре проговариваемая раз за разом мантра растворила реальность во тьме, и неординар провалился в забытье.
Огненный меч, от жара которого горела плоть и плавились кости обхватившей рукоять руки.
Четыре всадника, оставляющие после себя лишь тлен и безвременье.
Семь серебряных шипов вонзающихся в небо башен.
Сшибающиеся в смертельной схватке армии.
Хохочущая женщина, из кубка в руке которой расплескивалась то ли кровь, то ли рубиновое вино.
Рубиновое?..
Именно так — ограниченная всеми оттенками серого реальность рухнула, и Сергио увлёк за собой водоворот немыслимых цветов. Обрывков чужих мыслей. Странных желаний и совершенно точно не принадлежавших ему воспоминаний. Воспоминаний, которых просто не могло быть...
Очнувшись, альбинос со стоном скатился с дивана на раскачивающийся пол и кое-как поднялся на ноги. Окружающее пространство беспрестанно искривлялось, и попасть в дверной проём оказалось вовсе не столь лёгкой, как обычно, задачей. Жар от горевшей огнём правой кисти распространился по всему телу, но это вовсе не пугало. Нет, Сергио прекрасно знал, что следует делать. Не впервой...
Путь на кухню выпал из памяти неординара совершенно. Всё, что отложилось — ходившие ходуном стены да поражающий своей бесконечностью коридор. Наугад схватив один из лежавших на столешнице ножей, альбинос побрёл обратно, чувствуя, как рвётся наружу чуждая телу энергия. Каждый шаг давался с трудом, и лишь распахнув дверь ванной, Сергио позволил себе расслабиться.
Немного. Совсем чуть-чуть.
А потом остриём заточенного, словно бритва, ножа пропорол левое запястье; на кафель брызнула казавшаяся в темноте чёрной кровь — и тут же полыхнуло жадно лизавшее кожу пламя. Попавшие на керамическую плитку капли немедленно истаяли, а из раны продолжила бить струя почти бесцветного огня.
Дождавшись, пока от переполнявшей его энергии перестанет кипеть кровь, Сергио провёл ладонью по рассечённому запястью, и рана моментально затянулась. Вот и всё...
С облегчением вытерев со лба пот, альбинос опустился на корточки и, прислонившись к стене, пробежал кончиками пальцев по вплавленной в центр керамической плитки серебряной руне. Руку свело от разряда экранирующего заклинания, но неординар только улыбнулся. Волны переполнявшей помещение энергии накатывали со всех сторон, и он чувствовал, как уходит усталость, отступает дурное настроение, развеиваются сомнения и страхи.
Стряхнув с себя оцепенение, Сергио легко поднялся на ноги и, выскользнув в коридор, плотно прикрыл дверь, экранированную ничуть не хуже, чем стены ванной комнаты. Там хорошо — но сейчас не время. Позже, немного позже...
На встречу с частным детективом Сергио почти не опоздал, но встретивший его недовольной гримасой Аарон сразу же рассчитался и, нахлобучив на голову шляпу, вышел из кафе.
— Ты же не любишь пешие прогулки? — решил отложить на время разговоры о делах альбинос.
Покинув квартиру, неординару вновь пришлось надеть перчатки, и этот факт его изрядно раздражал.
— Терпеть не могу. — Аарон придержал рукой шляпу и отвернулся от сильного порыва встречного ветра. — В старину думали, что конец света — это когда огненный дождь с неба. Чёрта с два! Пыль и песок. Пыль и песок!
— Смотрю, тебя на философствования потянуло? — несколько удивлённо хмыкнул неординар.
— Мне не нравится, как это дело пахнет, вот и нервничаю, — признался детектив. — Странные вопросы, непонятные намёки. Слухи. Дурные предчувствия. Чертежи эти ещё...
— В общем, ты опять встал не с той ноги, — кивнул Сергио.
— С левой. Специально заметил — сегодня я встал с левой ноги, — улыбнулся Аарон и огляделся по сторонам.
С бульвара они уже свернули и очутились на безымянной узенькой улочке. Впереди замаячили светящиеся колонны, отмечавшие вход в подземку, но случайных прохожих поблизости не было.
— Это что-то значит?
— Обычно я встаю с правой, — пожал плечами детектив. — Больше ничего.
— Хирурга нашёл?
— Некто Ив Сибель, — поёжился под порывом прохладного ветра Аарон. — Начинал хирургом в Госпитале, потом заведовал отделением, погорел на подпольных операциях. Сейчас держит тату-салон на Плантации. Перекрёсток Складской и Транзитной. «Сломанный паук».
— Хороший мастер?
— Говорят, исключительный. — Ординар неторопливо зашагал к входу в подземку. — Такие заклинания в татуировки зашивает, что молодняк с Фабрики к нему в очередь выстраивается.
— Татуировки — это замечательно, но меня интересует несколько иной аспект его профессиональной деятельности, — напомнил альбинос.
— Основной доход ему приносят заказы потрошителей, — не стал тянуть с объяснением своего выбора детектив. — Часть материала он с «Плантации» по личным каналам получает, часть ему эти выродки поставляют.
— На чём специализируется?
— На том, за что заплатят, — скривился Аарон. — Разбор на запчасти, нелегальные имплантации, пересадка органов. Свежевырезанных и замороженных. Есть информация — с самыми сложными операциями потрошители к нему обращаются.
— С таким послужным списком и на свободе?
— Отделу, который собрал досье, сам по себе Сибель не интересен, надеются выйти на более крупную рыбу, — вздохнул детектив. — К тому же всем понятно, что стоит дать делу ход, и хирурга больше никто никогда не увидит. Слишком многое ему известно.
— Были прецеденты? — Альбинос незаметно передал ординару пачку банкнот.
— Неоднократно, — кивнул тот и невольно сунул руку к висевшему в плечевой кобуре разряднику, когда летевший на огромной скорости болид резко снизил высоту и завис над землёй неподалёку от входа в подземку.
Выпрыгнувшая на асфальт парочка в длинных чёрных плащах без особой суеты прошлась вдоль очереди, проверяя колдовские метки ординаров. Наконец, удовлетворившись увиденным, они подхватили под руки обмершего мужчину лет сорока и поволокли его к болиду.
— Нет! — Полноватый ординар неожиданно резко рванулся назад и едва не освободился. — Это ошибка!
— Именем закона, единого для всех!
Вокруг вскинутой ладони одного из колдунов разгорелось голубоватое сияние, мигнула в ответ колдовская метка на левом веке ординара, и обмякшего мужчину легко закинули в болид.
